Обама на 2020. Почему американцы не ждут перемен?

Иронические заметки Льва Гончарова о выборах президента.

Приехали. Задержались всего минут на двадцать. Аудитория ждала взволнованно. Мишель поднялась по ступенькам почти до подиума за кулисами и остановилась на третьей ступеньке сверху. Она набрала воздух в легкие и на миг, по привычке, прикрыла глаза. Она всегда так делала. Потом выдохнув, встрепенулась, и уже уверенная в себе, элегантная шагнула к ликующей толпе, где каждая пара глаз пожирала ее своим вниманием, подсвеченным экранами смартфонов, камеры которых выхватывали ее образ со сцены и отправляли в сеть интернета на множество порталов. Презентация книги открылась в 20:20.

Выходя из комнаты отеля, еще по пути на презентацию, Мишель нагнулась и подняла с пола темную прямоугольную сумочку, с замысловатым черным блестящим вкраплением. Мишель была расстроена. У сумочки разорвался ремешок, видимо, зацепившись за ручку входной двери, и какая-то мелочь рассыпалась по полу. Мишель даже не стала ее собирать. "Карен", сказала она укоризненно, "Ну зачем мне эта сумочка? Что я в ней буду носить? Косметичку? Портсигар? Пистолет?" "Прошу вас, не надо сейчас ничего менять. Хотя бы, пока мы в Хьюстоне. Нужно держать образ. На этот раз именно тут, в Хьюстоне, а не во Флориде, все должно решаться, вы это прекрасно знаете. У нас ведь пошло так хорошо, вы набираете очки. У вас "моментум". Нужно потерпеть и придерживаться установленного образа дальше". "Вот именно, я Мишель Обама, и я не ношу сумочек. Уберите этот ридикюль! Мы опаздываем".

Сидя на сцене, в свете прожекторов, она снова во всех деталях прокрутила последнюю встречу с Опрой Уинфри. Опра проникновенно заглядывала ей в глаза, держала за руку, и низким голосом, как только она умеет с ближайшими друзьями, задушевно говорила: "Сисс, я с тобой до конца, ты ведь это всегда знала. Мы с тобой будем непобедимой силой. Ты все еще боишься? Хилари бы продала душу дьяволу за такую возможность, а тебе сейчас это просто так идет в руки. Эта возможность выпадает только раз. Ты и я в одной номинации - непобедимая сила, не сомневайся, мы сомнем обе партии".

Она сомневалась, и никак не могла принять решение, к которому пытались склонить многие, включая аналитиков, режиссеров и политиков. В ноябре 1963 года мать Мишель находилась на шестом месяце беременности, когда Нацию всколыхнула трагедия. Никто не остался равнодушным к выстрелам в Далласе, которые  показательно оборвали жизнь, кроваво расправившись с президентом США Джоном Кеннеди. Это было временем небывалого подъема воодушевления и, одновременно, вдребезги разбитых надежд. Основные Гражданские Свободы для притеснённых по расовым признакам меньшинств еще не были приняты, их только разрабатывали. И неясно было, какая судьба постигнет проекты законопроектов после смерти прогрессивного президента? Юность матери Мишель пришлась на неспокойные годы, ознаменованные, например, событиями в городе Бирмингем, в штате Алабама, когда расисты взрывали "черные" церкви и семьи членов паств, не щадя ни взрослых, ни маленьких детей. Люди, не только в Алабаме, а по всей стране, вынуждены были самоорганизовываться в отряды и брать оружие, чтобы защищать свои дома, что послужило толчком для развития течения Черных Пантер. Девочкой Мишель росла, когда происходило множество известных событий, обильно обагренных кровью членов ее общности, такой же красной, как и у семьи Кеннеди. Стало широко известно имя несгибаемой Анжелы Девис, одной из мощнейших символов эпохи. Уже потом, изучая историю в школе, убийство Кеннеди неизменно производило на Мишель неизгладимое впечатление. Её ужасал цинизм произошедшего и хрупкость человеческой жизни в руках врага-ненавистника, вне зависимости от того, какой властью облачен президент. Враг, действующий из-под прикрытия, выслеживающий, крадущийся, целящийся, плетущий паутину за спиной у жертвы, тайный, может опередить ее на несколько шагов, чтобы сделать смертельный бросок. Но не этого врага она опасалась больше всего. От равнодушия и цинизма, при мысли о которых, а без них немыслима большая игра, стыла в жилах кровь. Она знала это, как никто другой. Готова ли она снова с головой окунуться в этот водоворот гонки? Она проделала это уже дважды со своим мужем, положив на алтарь политики семейную жизнь. И какую цену затребует мир за искушение властью на этот раз? "Жизнь щедро протягивает тебе второй шанс. Это шанс быть первой во всем, сделать историю! Другие готовы убивать за такой шанс. Потом этой возможности может больше не быть. Ради всех тех, кого растерзали, лишили семей, заразили, ограбили... Если ты выставишь свою кандидатуру, народ тебя выберет", - повторяла Опра. "Если всерьез, я боюсь за свою семью", -отвечала Мишель. 

Средний американец, каких большинство, он был либералом и демократом до мозга костей, чернокожий афроамериканец поудобнее устроился в кресле в этот жаркий вечер. Он на пенсии от Континентальных Авиалиний.

- Я работал стюардом на авиалиниях. Мы летали в нашу столицу Вашингтон и Нью-Йорк.

Так он начал свой рассказ - поделиться о наболевшем. Его жена сидела рядом и обмахивалась веером в разгоряченной аудитории.

- Не важно, кто выиграет гонку. Самое главное, необходимо держать большинство в Сенате. Я не поддерживаю Опру Уинфри. Она не будет хорошим президентом. Государственным деятелем, да, на это я согласен, но не президентом. В кресле президента я хочу видеть человека, который имеет политический опыт и знает, что делает. В 2020 году женщины должны заявить свой голос, да, и я согласен на это, хочу видеть женщину в кресле вице-президента. Пусть ставят женщину Секретарем Штата, она поставит Путина на место. Россия не знает, как вести себя с сильными фигурами. Вы когда-нибудь спорили с женой? Она скрутит вас в бараний рог! Она просто скажет Путину: "Цыц", как это делает моя жена. Ха-ха! Не поймите меня неправильно. Я, по правде, проголосую хоть за Трампа. Но я не поддержу ни Мишель Обаму, ни Элизабет Уоррен, и ни одного кандидата, который попытается сделать медицинское покрытие всеобщим. Почему? У меня частная страховка от Сибел, которую я заработал к пенсии через работодателя. Мне нравится моё покрытие. Его у меня никто не отнимет, конечно. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь просто так получал то, что я зарабатывал в течение всей своей жизни! Почему же они должны получать незаслуженные льготы, если они не работали за них так, как это делал я, не так ли?  Если Мишель Обама выступает сегодня в Хьюстоне в 8:20 вечера, то мы обязательно её посмотрим, и даже купили билеты за 180 долларов за каждое место. Но на выборах в 2020 году мы её не хотим в президенты. Мы за ней не пойдём. Пусть выступает в эфире, но на выборах в 2020 голоса не отдадим.

Такой уж общественный договор. Какой есть. Что это за общество, где в качестве социального договора, или национальной идеи, если хотите, выступает на первый план вовсе не право на поиск счастья ("страна возможностей" или "американская мечта"), а скорее распределение насущных благ, которые  являются необходимостью и должны быть доступны каждому? Можно ли это назвать первыми звоночками "распределительного" общества будущего, где доступ к благам зависит от статуса и благонадежности личности? Дифференциация, основанная на чувстве превосходства одних над другими, если это даже отражается в таких вопиющих формах, гораздо выше цеховой или расовой солидарности. В США демократ будет голосовать за республиканцев, придерживающихся взглядов, полностью расходящихся с его собственными, или со взглядами его общности, противоречащих его расовой группе, не выражающих его интересов не из опасений, что его лишат льгот, или медицинского покрытия, а из опасения, что и другим предоставят, хоть и не наравне с ним, а просто хоть что-то, приблизив тем самым хоть как-то их потребление к его уровню доступа. И он ревностно будет оберегать такой порядок вещей, полностью уверенный в своей исключительности и избранности, упиваясь своим мнимым статусом.

Лев ГОНЧАРОВ,

Хьюстон