Один день Дениса Ивановича. В условиях протестов.

Почти документальный рассказ.

Он проснулся как обычно, в 5 часов утра и начал собираться. Денис Иванович устроился работать на почту, обычным грузчиком, разносчиком писем и посылок, как было сказано в объявлении, которое он увидел в Интернете. У них в почтовой организации эти два вида деятельности были совмещены: доставщик и грузчик. Он давно втянулся в производственный процесс, и, казалось, был там уже целую вечность.

 Имя ему дали в честь деда. А отец был арестован и репрессирован в Советском Союзе, и с ним вышел какой-то казус. В журнале про него был опубликован рассказ, кажется, когда он еще отбывал срок в заключении, или сразу после выхода на волю. Было много шума, даже пострадал какой-то известный в те времена писатель. Но потом СССР развалился и все позабыли об истории с его отцом, кроме, может быть, литературоведов. Пришли иные реалии и другие истории заполнили сознание молодежи. После распада Страны Советов Денис Иванович переехал в Соединенные Штаты на постоянное место жительства, мало ли по каким причинам? И теперь он был никому не известным Дэнисом, как его звали коллеги по работе на почте. Его иногда в шутку называли Суперменом, наверное, потому, что в среде постоянных сотрудников он чуть ли не единственный белый представитель европейской общности. А то, что он русский, там до этого никому не было дела. Почти все работники имели афро-американское происхождение. Сколько Денис Иванович там работал, все сотрудники относились друг к другу хорошо, с уважением и дружбой, ладили как одна семья. Кроме Дениса, из «иностранцев» еще был пожилой, седобородый Фану из Пакистана и совсем недавно принятый на работу парнишка по имени Ронни из Колумбии. Никому и в голову не приходило разделять коллектив по расовым признакам.

День выдался жаркий и душный. На этот раз Дэнису дали фургон без кондиционера. Половина фургонов автопарка компании была в аварийном состоянии, а у некоторых даже отказывали тормоза. Однажды он был вынужден возвращаться с маршрута обратно в гараж совершенно без тормозов, серьезно выручив свое начальство, ведь не пришлось платить за услуги эвакуатора на такую дальнюю дистанцию. А в другой раз у его грузовика во время рейса сломался приводной вал. Один из сотрудников забрал оставшуюся почту, чтобы вовремя доставить адресатам. А Дениса Ивановича бросили на несколько часов, дожидаться на обочине скоростной автострады, пока приедет эвакуатор, и домой он вернулся только поздно ночью. Утром снова нужно было идти на работу к шести. Так, особо, он больше ни чем не отличился и ни чем не выделялся среди окружающих. Дурных привычек не имел. Денис Иванович молча выкидывал из кабин почтовых фургонов пустые пакетики из под кокаина или амфетамина, а так же бутылки с недопитым виски, оставленные, вернее разбросанные по полу и сиденьям, другими почтальонами, водившими автомобили до него.

Когда начались демонстрации протеста против притеснения полицейскими прав черного населения Америки, карантин неожиданно закончился. О пандемии все забыли. Как и раньше, Денис Иванович продолжал выходить на работу. Теперь стали работать без выходных, потому что объем почтовых пересылок возрос многократно.

Охранник на контрольно-пропускном пункте замерил температуру тела Дениса Ивановича, приставив рукоятку градусника к его виску, как пистолет, затем выдал комплект чистых одноразовых перчаток и тряпичную маску для лица, которая должна была закрывать его от подбородка вверх: рот и нос. Он набрал из картонной коробки две маски, потому что сработаны они были неважно, и тесемки по бокам имели обыкновение отклеиваться или рваться. Он уже оказывался в такой ситуации раньше. Ему не сделали выговор только потому, что он вручную сумел проделать дырочку сбоку маски, просунуть через нее порванную лапшичку шнурка и завязать узелок, чтобы маска крепко висела на обоих ушах до конца дня.

 Перед тем, как получить ключи от фургона, на котором нужно развозить почту, Денис Иванович несколько часов перебрасывал тяжелые коробки и ставил их на конвейер, одну за другой, из авиационных контейнеров, которые привозили каждое утро фурами, и их нужно было разгружать перед каждым рейсом. В жарком не-кондиционируемом помещении Денис Иванович думал о предстоящем маршруте. «Какое направление дадут на этот раз?» Он не хотел, чтобы было много квартирных комплексов. Туда ездить никто из почтальонов не любил. Мысли медленно лились, как капли пота по его лбу этим душным утром. Ироничные мысли немного веселили и помогали справиться с нудной работой:

 - Пригодны ли квартирные комплексы к полноценному проживанию в них людей? Кажется, проектировщики совершенно не продумали их устройство, особенно то, как жильцы получают почту. Они сначала строят стену, а затем ставят в проеме ворота. Почему не роют ров или не насыпают вал? Хотя да, некоторые ведь делают и это... Для того, чтобы почтальон каждый раз осаждал их бастион и пробивался с боями! Скучающие дежурные на вахте с удовольствием препираются с каждым встречным. Как только незнакомец появляется в их поле зрения, они тут же закрывают ворота, получая какой-то свой негативный кайф, не смотря на то, что у всех нас на майках нарисованы яркие логотипы почтового сервиса. Делать то вахтеру больше нечего... Почтальон подходит к воротам с кипой конвертов, или с коробкой, которую нужно доставить. Вахтер тут же спрашивает, как если впервые в жизни видит почтальона, и сам не в силах догадаться: «По какому же это бизнесу вы стремитесь попасть в наш квартирный комплекс? Граница на замке!» Если даже почтальон как-то прорвался, многие вахтеры со стеклянными глазами делает лицо кирпичом и отсылает за тридевять земель: "Нужно зайти в боковую дверь, которая за кустом, а куст за поворотом, а поворот за забором, а забор за калиткой, а калитка на замке, а там есть печать, которая в яйце, а яйцо в курице, а курица в щуке…" Ну, и так далее. Щука, блин! А придете, в конечном итоге, к тому же самому вахтеру. Для чего так делать? Непродуманно…

Зачем люди арендуют "ублюдочное" жилье в квартирных комплексах, где у них фактически отнимают право на переписку? Почтальону-то что? Да, неприятно, он ноги отобьет, покарябает о колючки, штаны изорвет, три пары сапог истопчет. Скажем, курьер даже выговор получит от начальства, но чертовское письмо обратно отправит, и не полезет снова к ним "на куличики" в «клоповник»! А может, в конверте что-то важное? Что люди обычно заказывают? Очень часто это парики. Да, жильцы квартирных комплексов за своими непроходимыми воротами чаще всего заказывают Кра-со-ту! "Волосяной продукт": парики, тупэ, постиж, волосы для наращивания. Иногда заказывают ногти. Ногти в коробочке. И вот, все эти "красавцы" и "красавицы" остаются без свой "красоты", без буклей, кудрей, ногтей, когтей и косичек. А все по вине вахтера и проектировщика ворот, а еще того монтера, который старательно и во время их чинит.

Каждый месяц кто-то из жильцов с бодуна разносит ворота в своем комплексе "в халабуду". И все ворота несут следы подобных штурмов, персональных мини-революций, которые учиняют опитые в доску жильцы. Они только спьяну понимают абсурдность своей жилищной ситуации, и, следуя древнейшему инстинкту, доставшемуся еще от динозавров, змей, черепах и кур, пытаются вылупиться из порабощающей их скорлупы! Дороги внутри комплексов лежат в выбоинах, через которые на вездеходе не проехать, водопровод течет, двери в половине квартир разбиты. А ворота на пути, ведущем в комплекс, целехоньки! Вы от кого защищаетесь? «От почтальонов!» Хором отвечают мильёны голосов. Кто живет в этих комплексах? Судя по содержимому почты, это люди с низкой самооценкой, личными комплексами и фобиями. Владелец компании Амазон, который продает им всю эту мишуру, не будет так жить, и редкие волосики на свой череп клеить тоже, скорее всего, с других мест, не будет.

 Зачем ставят раздвижные ворота как при Смольном? Их можно только штурмом брать! Квартирные комплексы выглядят как помойки. А ворота чудесные: чугунные, с ажурными изразцами, металлическими завитушками, цепными приводами или на шарнирах, иногда к ним приваривают шипы, как в Средние Века. От злоумышленников? У злоумышленника много времени, он подождет и проследует за очередной машиной внутрь комплекса. А вот у почтальона времени мало. Нужно доставить сотни пакетов за рейс, и ждать просто нет смысла. Почтальон разворачивается и уезжает. А ворота стоят. Работник из почтовых служб предоставляет услугу по доставке экспресс-посылок или документов, отнюдь не паркур с препятствиями, где нужно «перемахивать» через преграды. Сил не хватает. Немножко разные виды занятий! А строят эти комплексы для того, чтобы люди могли в них прятаться от реальной жизни. Причем маркетологи разных мастей именно на жильцах непреступных квартирных комплексов зарабатывают тонны денег.

Оклик прораба по имени Туз вырвал Дениса Ивановича из размеренного потока мыслей, начав издалека: «Дэнис, ты очень хороший работник. У тебя настоящий талант!» За день до этого у Дениса Ивановича вышел конфликт с сотрудником по имени Том, который мало и неохотно работал, но с удовольствием, часами, по нескольку раз, любил смачно комментировать любую ситуацию, производя много шума и мало полезных действий. Диспетчер выделил Денису Ивановичу норму с запасом, чтобы во время маршрута встретиться с Томом, и передать ему часть взятых посылок. Том выехал рано и налегке, как он всегда делал, но диспетчер попросил его увеличить нагрузку. Том же увеличивать нагрузку не хотел.

«Как я упомянул, ты замечательный человек. И у тебя настоящий талант к нашей работе!» Сказал Туз, а затем упомянул произошедший конфликт, потребовав объяснений.

 А было вот что: за день до этого, Том встретился с Денисом Ивановичем там, где и было уговорено. И тут же сходу заявил: «Я не хочу делать ту работу, которую мне навязывают. Я возьму на доставку лишь столько, сколько считаю нужным... Я сам выберу кое-что полегче из твоего маршрута. А ты, Дэнис, за меня вези весь тот хлам, который адресован в квартирные комплексы. Достаточно мы на вас горбатились. Теперь мне пришло время отдыхать, а тебе на меня работать. Вы, европейцы - поработители, были рабовладельцами, теперь вы должны отвечать за это и на нас работать». Денис Иванович опешил, потому что не ожидал такого поворота, тем более от коллеги по цеху, с которым всегда складывались не панибратские, но приемлемые отношения. Он не нашелся ничего сказать, кроме как: «Извини Том, ничем на этот раз помочь тебе не смогу. Ты иди своим маршрутом, а я пойду своим». Том еще что-то говорил, ругался, кричал вдогонку, когда Денис Иванович уже рулил прочь, продолжая работать по своему маршруту. Почти всю почту, предназначавшуюся к доставке для Тома, пришлось привезти обратно на базу. Сегодня прораб вызвал для того, чтобы зачитать выговор. Денис Иванович не стал подробно распространяться по поводу происшествия, лишь коротко отрезал: «Не сработались».

 Во время планерки, перед выездом с базы, Туз негодовал: «У нас есть работа, которую нужно выполнять. Вчера Фану попал в аварию, разбил арендованный грузовик. Он не справился с управлением и ударился кузовом грузовика о навесную перекладину. Я понимаю, что вы устаете. Это не возбраняется. Но работу необходимо выполнять, тем более при возросшем объеме пересылок!».

 «Бедный Фану», думал Денис Иванович, когда по радио передавали репортаж с демонстрации, которая проходила в центре города. «Теперь ведь с него три шкуры спустят, тут нет никакой страховки. Мы работаем как временные контрактники, при нашей полной ответственности за чужое оборудование. Хорошо, хоть ему не понадобилась медицинская помощь. Что бы он тогда делал? А что, если травма на производстве? В таких случаях Компания сразу, немедленно увольняет сотрудника, может быть, даже задним числом, и бросает на произвол судьбы, выкарабкиваться самостоятельно. А если летальный исход? Наша компания, точно, не предоставит золотой гроб и не позаботится о родных. Иногда можно выиграть в лотерею по поддельным билетам, но за выигрыш придется очень дорого заплатить…» Дальше в этом направлении думать не хотелось.

 Ораторы на митинге друг вслед за другом брали слово, затем каждый из них красноречиво и эффектно высказывал свое негодование по поводу расправ со стороны полиции с представителями меньшинств. Денис Иванович вспоминал о неожиданном инциденте с коллегой Томом, и думал о ситуации, в которой оказался Фану. На ум сама собой пришла мысль.

 - Не причисляйте нас ни к тем, ни к другим. Мы сделаны из другого теста. Эмигранты, это иной народ. Мы - эмигранты, будь то из России, стран Африки,  Пакистана, Китая, Колумбии, откуда угодно. Мы - народ действия. Мы в корне не приемлем никаких форм порабощения одного человека другим. Совсем не важно, откуда вы, и какого цвета ваши глаза, волосы, или кожа. Нам важно, какой вы человек! Мы проголосовали ногами, оттуда, где нас репрессировали, незаслуженно обвиняли, притесняли, гнали с земли предков. Мы приехали в эту страну, в «Новый Мир», будь то даже ради любопытства, но ни в коем случае не для того, чтобы нам снова сказали: «Мой земля, уходи!»

Лев ГОНЧАРОВ,

Хьюстон, Техас