Гига-зация против индустриализации? Я против.

Мы не позволим каким-то инноваторам производить изменения в нашей индустрии, пока мы к этому не готовы.

Очередного толстого Брежнева с двустволкой на изготовку, вальяжно усевшегося в шезлонге в унтах, меховой шапке и дубленке, усиленно поят и помпезно развлекают почестями. Он довольно и одобрительно смеется, кивает головой. Похоже, но более массово и грубо, выглядит результат деятельности соцсетей, опутавших общество, на нашу психику. Наркотик социальных сетей опаивает своих приверженцев незамедлительным и краткосрочным удовольствием, требуя все большего повиновения. Повиноваться можно кому угодно. Если котов выбирали мэрами городков в Мичигане и на Аляске, то стоит ли удивляться, что недоучившаяся школьница становится крупнейшим авторитетом по экологии? И экономика гигов там же: мы скоро все станем одним большим централизованным Гула-гигом на одну букву!.. В процессе современной перестройки мозгов сознание людей меняется с независимого на более управляемый тип, чтобы легче осуществлять манипуляции ими. Как эти изменения отражаются на уровне сложившихся веками архетипов? Спилив древние стволы, мы садим на их месте чертополох и намерены культивировать его дальше.

Он вспомнил, что на тумбочке возле дивана лежал томик Айн Рэнд, заложенный примерно на середине и открыл глаза. "Читала ли Грета Тунберг книжки Айн Рэнд, ведь Айн Рэнд была когда-то такой же Гретой Тунберг своей эпохи", - думал он.  Книгу он хотел дочитать, ведь по своей конкретике это была "библия" прагматичного индустриализма. Однако постоянно что-то отвлекало, зыбкое, символическое и неясное, как вот сейчас утром. Он проснулся, не досмотрев сна до конца. Голова онемела, лежа на твердой подушке, как бывает немеет нога или рука, если к ней на время прекращается приток крови. Сон выдался очень странный и яркий, но какой-то абстрактный. Он лежал и обдумывал, что бы все это значило?

Ему снилось, что на реке Стикс открылась вакансия, потому что старый Паромщик выходит на пенсию. Не то, чтобы он был очень старый, и не то, чтобы нужно  было идти отдыхать. Ему вскользь намекали идти на пенсию, однако он не устал. Но так было нужно. Поэтому необходимо было найти нового паромщика. Перевозчика. Однако старый Паромщик никогда не тренировал новую смену, такова была традиция. Нового перевозчика принято брать "из народа". В среде таксистов искать сразу отказались. Бесполезно. Потому что они быстро превращаются в хамло и ни один из них не выдерживал испытательный срок. Видимо поэтому придумали на Земле устроить экономику "гигов", разные платформы, Убер и Лифт, которые, однако, не подразумевали социальных лифтов, существовавших когда-то раньше. Других рациональных объяснений, применимых для нашего иррационального мира во сне просто не находилось.

Проснувшись, он понял, что никакого Стикса больше не было. Наваждение исчезло, оставив тревожный отпечаток, как бывает после сна. "К чему бы это? Знаменует ли подобный сон естественный конец сложившихся устоев и слом привычного уклада? Или же стремительные изменения в нашем мире производятся при помощи иных механизмов?" Подумал он. Честно говоря, ему показалось, что это была вовсе не река, которую он видел во сне, а скоростной поезд, в котором древние боги несутся куда-то вперед и вдаль через зимнюю вьюгу по засыпанному снегом ландшафту, в то время, как вокруг идет охота на уток, непостижимая нашему пониманию и жуткая, со своими Брежневыми, Цукербергами, Трампами и Байденами, которые хоть и ловят свой кайф, однако сами играют роль подсадных уток. "Какими качествами должен обладать современный политик?", задался он риторическим вопросом. Почти случайно тут же нашел подходящую выдержку из энциклопедии в сети; от определения побежали мурашки по спине: "Подсадная утка должна обладать чистым, низким, громким и густым голосом. Непригодны для охоты утки хриплые, с тихим или неприятным на слух голосом, а тем более утки, неохотно отдающие голос. Утка должна уверенно чувствовать себя на незнакомых водоёмах, не пугаться выстрелов и вида убитых диких уток". Потрясающе!

Телефон, запрограммированный включать радиостанцию по будильнику, начал извергать: "Мы бьем тревогу! Потому что наша молодежь вынуждена играть по другим правилам. Права различных меньшинств уже давно превратились в их диктатуру. Любой радикал может запросто, при должной финансовой поддержке, диктовать свои  условия целым отраслям, брать в заложники научно-производственную основу цивилизации или отдельных государств. Можно просто выдвинуть обвинение, а хорошо профинансированные кампании по дискредитации послужат продвижению интересов именно тех структур, которые и производят финансирование. Это очень эффективный прием для осуществления перехода крупной собственности из одних рук в нужные руки. Однако остается риск того, что обвиняемая сторона пойдет ва-банк и начнет действовать в своих интересах, освободившись от психологического контроля и навязанного чувства постоянной вины".

После завтрака он просматривал корреспонденцию. Сегодня было два письма: одно из банка, а другое с какими-то зверюшками и еще чем-то в роде "му-му-му" и "мур-мур-мяу". На конверте вместо обратного адреса было написано "Blue Breeze". Он небрежно распечатал и просмотрел это письмо, затем отшвырнул его в сторону и тут же проворчал: "Эти Блубризовцы! Какая-то сумасшедшая секта. Они совсем обнаглели: плати за Серебряный пакет, Золотой пакет, Платиновый... Это шантаж и вымогательство! Био-террортзм какой-то!"  Он бессильно захихикал от собственной, показавшейся смешной, мысли, но тут же поперхнулся и прокашлялся.

Позже он поехал на работу. Около офиса пятый день стояла толпа с разноцветными, прекрасно отпечатанными типографскими плакатами. Они скандировали какие-то лозунги и пытались блокировать входы. Эти люди, по всей вероятности, были до агрессивности помешаны на защите окружающей среды и кто-то им дал наводку на его фирму. Компания занималась разработкой экономичного оборудования для различных отраслей энергетики, производством точных измерительных приборов. В Блу-бризе предположили, что у компании много денег, потому что она работают на "нефтянку". Компания часто попадала в заголовки технологических журналов и имела патенты на инновации в различных отраслях, поэтому кто-то в Блу-Бризе решил сделать их очередной жертвой.

Он долго не мог протиснуться к двери из-за вспышек фотокамер и каких-то людей, кричащих ему непонятное. Оказавшись в тишине офиса, работать напрочь расхотелось и настроение было испорчено. "Это никогда не кончится", подумал он и потянулся к телефону. "Лиз", сказал он, когда на другом конце ответили. "Я готов рассмотреть ваше предложение. Какой минимальный по цене пакет мне нужно приобрести, чтобы этот ужас закончился? Золотой или Серебряный? Мне нужно, чтобы этот Кошмар перед моим офисом прекратился как можно скорее!" "Я вас понимаю как нельзя лучше. Но это предложение было озвучено месяц назад", сказала Лиз ласковым голосом. "Теперь мы уже задействовали демонстрантов и наши средства массовой информации. Сейчас в силе другое предложение". Её голос изменился и стал гораздо более жестким: "Поэтому для вас на данный момент есть специальное предложение, которые было бы благоразумно с вашей стороны принять. Мы предлагаем два варианта: Экзекьютив Алмаз и Двойной Алмаз". "Но вы понимаете, что это стоит больше половины того, что зарабатывает наша компания?.. Я понимаю, вас это не волнует, но у меня бизнес, с огромными издержками, чтобы запускать продукт на рынок". На другом конце долго сопели, а потом в ответ он услышал: "Ничего другого на данный момент мы предложить не можем. Но у нас есть еще более эксклюзивные пакеты"... Он бросил трубку на полуслове. Затем подумал несколько минут и снова взял телефон. Он позвонил брокеру и попросил рассмотреть предложение, которое в компании отклонили полгода назад. "Джилл до сих пор заинтересована", подтвердил брокер.

Джилл сидела в своём кабинете закинув ногу на ногу. Она подняла голову и с надменной, победоносной улыбкой сказала: "Лиз, а я говорила, я же тебе говорила полгода назад, что смогу приобрести эту компанию целиком. Мы не позволим каким-то инноваторам производить изменения в нашей индустрии, пока мы к этому не готовы. Теперь мы с вами приобретем их технологии и введем в оборот, когда это будет нужно". "Когда будет удобно нам", кивнула собеседница. "Да, Лиз, мы живем в другом мире. Сейчас нет титанов, расправляющих плечи. Это раньше был мир железных людей, которые плавили сталь в громадных печах. У нас нет идеалистов. Мы не делимся прибылью с теми, кто не стремится быть нашими партнерами, Лиз. А теперь нам еще нужна полная автоматизация, чтобы совершенно исключить, искоренить работника из производственного процесса! Для начала, мы можем лоббировать привлечение налоговой службы для более скрупулезного отслеживания и обложения всех контрактных работников, чтобы подавлять их рвение, выдавливать их постепенно из отраслей и предотвратить самоорганизацию. Хороший план?" "Думаю, что хороший, Джил. Посмотрим, что из этого выйдет. Рада была помочь. Привет от Греты"...

Лев Гончаров,

Хьюстон, Техас