Приключения Деда Мороза в Хьюстоне

Иронические заметки Льва Гончарова о празднике.

Дед Мороз сплюнул и поёжился от холода. Он провел потной, вынутой из варежки, рукой по щетине под ватной бородой. Нужно было снова надевать варежки и становиться неузнаваемым. Он попробовал вслух свой измененный бас, чтобы не узнали: "Ёлки-палки",- пробурчал он себе под нос, "Ёлки-палки", - сказал он громко и зычно, но очень уж своим и узнаваемым голосом, "Ёлки-палки", - снова пропел гортанным придурковатым тембром и удовлетворенно крякнул, добавив с ухмылкой: "Сойдет. Щас я им покажу"... Откуда-то неслось вместе с эхом от микрофона и аплодисментами уходящее: "Всех вам благ! Успехов вам, творческих успехов! Главное, творческих успехов желаю, от всего сердца. Побольше, пожалуйста, радуйте нас почаще творчеством своим, и успехами вашими творческими. Ждем творчества с нетерпением!"

"Такого Нового Года еще не было, по меньшей мере, со времен Холодной Зимы", - прохрипел он, косясь ввысь. Но тогда был другой Дед Мороз, а сам он, еще ничего не подозревающим ребенком, ходил на почти такие-же "Йелки", не задумываясь, что в тайне Судьба готовила его к этой роли - раз в год носить непередаваемо-страшное и необъяснимое в своей законченной беспросветности имя. Ёлки тогда проводились в "столовках" старого, ушедшего мира, стены которого были украшены известными плакатами: "Надо питаться правильно! Рабочий, если тебе говорят: неправильно кушать правильно! Это неправильно! Кушай правильно!"

Нужно было зажигать ёлку. "Зажигать ёлку, звучит-то как!" Он проверил, все ли готово, поднял на вес, а потом поставил обратно пухлый мешок и расправил красную длинную полу мантии. "Тяжелый", - подумал он, и вспомнил последние напутствия педагогов за круглым столом и поморщился. За что ему дали такое ужасное прозвище? "Тоже мне, придумали! Мертвенный Дохляк! Или Дохлый Мертвяк? Куда уж страшнее? А ведь это светлый праздник. Эх, какие времена, такие и нравы".

День Всех Святых давно остался позади, но окрестные американские дети русскоязычных родителей никак не могли взять в толк, почему родители должны выключать в комнате свет, а они – орать, что есть мочи, это страшное прозвище Dead Morose! Самых чувствительных от такого мероприятия ограждали, или приводили уже после того, как этот самый, которого звали, являлся пред очами. А для тех, кто постарше и мог выдержать подобное, это был своего рода ритуал, так сказать, врата в мир их родителей.

"Ничего, еще повоюем! Будем живы не помрем!" - с напускным энтузиазмом сказал Дед Мороз, потирая руки в варежках и приплясывая на месте, со скрипом давя снежинки. Каждый год, когда это случалось, какой-нибудь солист из детского фольклорного ансамбля начинал истошно орать. Приходилось включать свет и выводить бедолагу, чтобы возобновить прерванный ритуал по вызову "нежити". В фольклорном ансамбле не проводили сегрегацию, как этого требовал ритуал, или просто иногда недосматривали. Казалось бы, только что прошёл День Всех Святых, и впору подготовить нежные души отпрысков к суровой Российской традиции. Но нет, дети взрослеют быстро, и память отбрасывает то событие в сознании далеко в прошлое, хоть ежедневная рутина Американской действительности пропитана хелуиновской символикой. "Надо было принести хотя бы одну подгнившую тыкву, чтобы напомнить мелюзге не разносить далеко по времени эти два события: Йелку и Хэллоуин. Что наша жизнь? Танцы со звездами! Все люди, это актёры, которые играют одну и ту же роль, максимум - две. Актеры, это люди, которые играют множество ролей".

Зачем-то тут были еще Кикимора и Баба Яга. Как причудливо сплелись дохристианские традиции колядования с глупой нечистью в домотканых костюмах для самодеятельности, День Всех Святых, христианский праздник рождения Божества, Новый Год и это страшное Dead Morose! "Эзотерика просто какая-то", - подумал он, и мысли снова начали родиться в отяжелевшей от праздников голове: "При наихудшем варианте развития событий у русских ад - это жара. Достаточно предусмотрительно, либо они попадут в вечное блаженство - рай, либо в тепло - ад. У англоязычного западного человека ад - это какашки, поэтому ничего не меняется при наихудшем варианте развития событий: жизнь - какашки, ад - какашки... А рай у англосакса, это небеса, просто, тупо, отсутствие какашек, ну, если конечно там нет птиц. Если там есть птицы, то это ад. Вот и все. Просто". Поток сознания был прерван громким напором музыки.

Выгнанный из школы за неуспеваемость и прогулы и непрошедший по конкурсу в ПТУ молодой человек делился своей мудростью через песни из динамиков в стиле рэп. Это был сигнал к выступлению, вернее к вступлению! На ум почему-то тут же пришли слова старой колядки, сами собой, в такт несущейся музыке, и он, напевая их громко-громко, предварительно ого-гокнув, ступил широкой поступью в темноту!

Колядую, колядую,

Я зайду в избу любую.

Попрошу хозяйку:

Сладостей давай-ка!

И печенья, и конфет,

И с орехами щербет,

И халву, и шоколад,

Пастилу и мармелад,

Вкусное пирожное,

Сладкое мороженое.

Мы и сами будем есть,

И друг друга угощать,

А хозяйку, а хозяйку

Добрым словом поминать!

Лев Гончаров,

Хьюстон