Оборудование Освенцима, оказывается, вывезли в советские лагеря для заключенных

Освенцим поработал на СССР.

По организованности и технологичности советский аппарат репрессий очень походил на нацистский. По масштабам — намного его превосходил. В самые тяжелое время, в начале 1940-х, средняя смертность в лагерях в целом достигала 24% в год.

В шестидесяти километрах от Кракова находится самое страшное место Европы — лагерь смерти Освенцим-Бжезинка (Аушвиц-Биркенау). За два года нацисты уничтожили здесь полтора миллиона человек.

Этот концлагерь в Польше, специально созданный для тайного механизированного уничтожения людей, стал и для современников, и для потомков символом всего самого бесчеловечного, что произошло в ХХ веке. Практически единственным символом.

В Западной Европе действительно ничего страшнее и не было.

Но было в СССР.

За семь-восемь лет до освобождения советскими солдатами Освенцима в Советском Союзе проходила серия спецопераций НКВД, позже получившая название «Большой террор». Его начало датируется 30 июля 1937 года, когда вышел Приказ НКВД № 00447, устанавливавший количественные «лимиты» по первой (расстрел) и второй (заключение в лагерь) категориям для каждого региона СССР, а также фиксировал персональный состав «троек», выносящих приговоры (начальник УНКВД, секретарь обкома, областной прокурор).

В течение пятнадцати месяцев, с августа 1937-го по ноябрь 1938 года, было арестовано и осуждено около двух миллионов человек. Из них 750 тысяч сразу расстреляли. Говорят, было время, когда в Москве в день расстреливали до двух тысяч человек. Масштабы вполне освенцимовские. «Производственные задачи» предполагали почти такую же, как в Освенциме, организованность и планомерность. И методы работы. В 1937-м большинство трупов сжигали в крематории в Донском монастыре. Потом, когда производительности крематория стало не хватать, просто закапывали в специальных зонах.

За 14 лет до освобождения Освенцима, в 1931-м, был сознательно организован массовый голод в советских деревнях. Не то чтобы правительству хотелось специально убить как можно больше людей, цель была другая. В это время за границей в гигантских размерах западные технологии для строившихся промышленных и военных объектов первой пятилетки.

А единственным источником поступления валюты была продажа за границу хлеба и леса. Поэтому в 1931–1934 годах продовольствие в деревне изымалось подчистую. Точное количество жертв Голодомора неизвестно. Цифры колеблются от минимальных трех-четырех до максимальных восьми-девяти миллионов умерших от голода людей. От двух до шести Освенцимов.

Но по-настоящему раскручиваться государственная индустрия по уничтожению людей начала еще раньше, когда были приняты планы первой пятилетки и встала проблема обеспечения строительства рабочей силой. О том, чтобы люди добровольно ехали из городов и деревень на стройки, и речи не было. Поэтому планы индустриализации автоматически включали в себя и планы репрессий.

Планировалось использование принудительного труда во всесоюзном масштабе. С 1929-го по середину 1950-х через ГУЛАГ по фальсифицированным политическим обвинениям прошло около 15 миллионов человек. Были еще сознательно зверские статьи «за расхищение социалистической собственности», когда людей сажали на много лет за унесенные с поля колоски или катушку ниток с завода (например, закон «семь восьмых», от 07.08.1932: от 10 лет до расстрела).

Еще сажали за опоздания на работу и прогулы. Суммарно речь может идти о 20 млн человек. Лагерей смерти как таковых в СССР не было, задача властей была сугубо прагматической: в кратчайшие сроки выжать из человека все силы.

По организованности и технологичности советский аппарат репрессий очень походил на нацистский. По масштабам — намного его превосходил.

В самые тяжелое время, в начале 1940-х, средняя смертность в лагерях в целом достигала 24% в год. Подсчитать всех погибших в ГУЛАГе трудно, но полтора-два Освенцима — вполне реалистичная оценка.

Кроме арестованных и прошедших через лагеря были еще более многочисленные группы репрессированных — жертвы принудительных миграций, проводившихся с 1930-го по 1952 год. Это порядка шести миллионов человек. Это раскулаченные крестьяне, выселенные из городов «лишенцы» и жертвы этнических депортаций. Десять народов были депортированы тотально, многие частично.

Депортации производились невероятно жестоко и хладнокровно. Иногда целый эшелон высаживали в зимней степи, где все вымерзали за пару дней (случай с русскими немцами в Казахстане). Иногда население целых аулов расстреливалось или сжигалось заживо, если не удавалось закончить депортацию в установленные сроки (балкарцы). Точных цифр смертности среди депортированных нет, но это приблизительно еще один Освенцим.

Красная Армия освободила Освенцим, но советские лагеря она охраняла до последнего.

Мало кто знает, что нацистские концлагеря использовались в этом качестве еще пять лет. Из самых известных — Бухенвальд и Заксенхаузен (спецлагерь № 2 и спецлагерь № 7, в советской терминологии). С 1948 года спецлаги были переподчинены ГУЛАГу, в 1950-м ликвидированы. Но их оборудование не пропало: новые рачительные хозяева вывезли и использовали по назначению в отечественных лагерях.

Как следует из этого документа, в СССР были вывезены разборные деревянные бараки, оборудование кухонь и прачечной, медицинское имущество. А также некие «производственные механизмы» — что скрывается под этим зловещим определением, в документе не расшифровано.

Поэтому нет ни фотографий того, что там происходило, ни достоверных цифр, ни исчерпывающей документации. То есть документация, конечно же, есть, но она доступна только архивистам ФСБ. А они информацией по-прежнему не делятся. Поэтому сегодня символами массового уничтожения людей в ХХ веке для всех остаются только хорошо изученные и превращенные в музеи нацистские концлагеря.

Советская история вслед за нацистской пока не может стать просто историей.

Дмитрий ХМЕЛЬНИЦКИЙ