Птицы Америки оказались дорогими

Ценность экземпляров из последнего полного издания «Птиц Америки» колеблется в районе десятков тысяч долларов. 

«Здравствуй дорогая. Пишу тебе с передовой. Мы сейчас сидим в окопах. А до этого шли через заброшенные плантации, там, где хозяева оставили, покинули второпях все свои усадьбы, отдали их на разграбление. Они двухэтажные и в них все еще стоит мебель и висят разные картины. Наш офицер говорит, что это литографии. Пишу на обрывке такой картины, ведь другой бумаги у нас пока нет. На них нарисованы птички: журавли и цапли, пеликаны и зяблики. Помнишь зябликов? Я не могу забыть наше лето, наши с тобой дни и ночи, до сих пор бегут мурашки по спине, какие это были ночи! Я очень скучаю по тебе. Помню твои прикосновения, твои руки и наши разговоры до рассвета. Куда все ушло? Но я вернусь, обещаю тебе. Пусть залогом моего обещания служит листок с литографией. Голова птицы с хохолком и странным клювом. Как думаешь, кто это? У нас такие не водятся, а надпись оборвали. Красивая птица!»

Он не вернулся. А письма остались. Написанные на обратной стороне первого издания эстампов Одюбона, которые бойцы срывали со стен домов хозяев плантаций. Еще во время Гражданской Войны писали письма домой на обоях. Письма остались. Их потом прочитал его ребенок, которого он так и не увидел. Затем внуки и правнуки...

Они пришли в галерею всей семьей. Там было несколько литографий из серии «Птицы Америки». Самые дорогие с красным фламинго. Другие – с уже исчезнувшими из природы зелеными попугайчиками, а третьи – с зябликами. Детали на них – умопомрачительные. Сначала Джон Джеймс Одюбон вырезал медные трафареты вручную. Потом печатал тираж, копий 300 с каждого из 435 листов, сшивал в книжки. Художник наносил краски тоже вручную. Вот и все. Больше нигде таких же аутентичных полотен, по размеру в половину человеческого роста, нет и не будет, кроме оригинального выпуска. Печатались, однако, и уменьшенные по размерам сборники, которые тоже представляют громадную ценность. Одна из книг Одюбона поставила рекорд по цене продажи на аукционе. Те литографии, что порвались во время войны, погибли от сырости и восстановлению не подлежат. А детали и цвета точно такие же, как на письмах с фронтов гражданской войны – семейная реликвия. Из того же выпуска и тиража, что и на письмах, которые лежат дома от прапрадеда, не дожившего до появления на свет своего первенца. Эти уцелевшие литографии, выпуска 19-го века, продаются сейчас за 100, 200 тысяч долларов, а то и больше. Только распечатанные, они все лежали в одной стопке в мастерской, когда на них лишь подсыхала краска. А потом разъехались по миру. Их особенно полюбили в Северной Америке, может потому, что Одюбон сделал серию с птицами Нового Мира, а может потому, что новая страна, новое общество и государство требовали нового искусства, исконно американского.

«Птицы Америки» органично вписались в новую культуру. Образцом такого, тогда еще революционного, искусства и стала коллекция литографий Одюбона, вплетенная в «общественный договор» новой страны вместе с кровью предков современных американцев – бесценный пласт культуры и искусства. Одни литографии размером в половину человеческого роста в дорогих рамках висят в галереях, другие стали письмами с фронтов или огнем. Это огонь, который озаряет целые жизни. Жизни многих поколений проходят перед взором зябликов, перепелов и соловья на детальных литографиях.

Теперь в семье говорили на 3-х языках: английском, испанском и русском. В Соединенных Штатах нет одного определенного официального государственного языка. Так что, если вы говорите на русском и обучаете ваших детей, а может и соседей вокруг, говорить на своем языке, они обучат своих соседей, и так далее, тогда вся страна может заговорить по-русски, или по-испански... Проблем в этом нет совершенно никаких. Это именно то, что создает прочную ткань американского общества. А литографии с изображениями птиц, сделанные еще до Гражданской войны, проходят красной нитью через прочную ткань американского общества. Окровавленной рукой солдат бережно отрывал листочки от бесценной литографии, чтобы писать письма родным и самым любимым. Теперь родные, несколько поколений вперед, толпились перед такой же литографией, рассматривали ее детали, может быть, приценивались.

В 1985 году компания «Аббивиль Пресс» решила переиздать оттиски Одюбона. Переиздавали тиражи несколько раз до этого, ограниченными листами и малым количеством. «Аббивиль Пресс» решила полностью продублировать весь тираж Одюбона: по 300 копий каждой из 435-ти литографий и сшить их в огромные книжки, которые, затем будут разрезаны ценителями во время специальных банкетов по приобретению искусства, а литографии распределены между новыми владельцами, иногда согласно жеребьевке, и оформлены в дорогие рамки. Ценность экземпляров из последнего полного издания Птиц Америки колеблется в районе десятков тысяч долларов. Это, своего рода, ценные бумаги. Однако, обычные ценные бумаги действуют просто как сертификаты, отсылающие владельцев к какой-либо доле в чем-либо. Литографии же, содержат ценность сами в себе, что делает их одновременно и хрупкой, рискующей быть утраченной инвестицией, и прочной в силу того, что они держат стоимость. Для выпуска полного издания извлекли из музейной экспозиции оригинальные трафареты. С них же и печатали.

Будут ли дальнейшие издания? Навряд ли, ведь трафареты не вечные, и с каждым годом они все больше ветшают. Если тридцать лет назад они все еще держались в форме, то теперь они могут рассыпаться. Но даже если произведут новую, еще одну, «эмиссию» литографий, цены уже отпечатанных от этого никак не поменяются. Ведь тираж ограничен. Все экземпляры в тираже – оригиналы, пронумерованные и каталогизированные. Подделать их практически невозможно, несмотря на то что процесс их производства технологичный.

Лев Гончаров,

Хьюстон