Как я был курсантом на паруснике "Седов"

Чтоб земля полюбилась сильнее, нужно в море подальше уйти.

Нет, друзья, я не таков,

Чтоб сухопутных обижать.

Но, право же, у моряков

Совсем особенная стать....

Как это было давно! Поступление на штурманский факультет Высшего Военно-Морского Училища в г. Риге. Вуз этот основан два года назад на базе Рижского Нахимовского Училища. И началась совершенно новая жизнь. Сначала нас отправили в палаточный лагерь на начальную подготовку и обязательную сдачу норм ГТО второй ступени. Здесь мы прожили в дырявых палатках два месяца (осень, климат прибалтийский), узнали, что среди нас есть два человека, страдающих водобоязнью (!), нам представили нашего старшину роты, наставника до конца учебы, который нещадно муштровал нас, но обращался к нам, будущим офицерам, всегда только на Вы и никогда не употреблял нецензурных выражений несмотря на нашу казарменную юность); командира роты-красавца одессита капитан-лейтенанта; руководителей факультетов - это уже капитаны второго ранга. По прохождении этого чистилища вернулись в Ригу и... начались занятия, совмещенные со службой .

Навигация, мореходная астрономия, базирующаяся на сферической тригонометрии, а в эту базовую дисциплину введено и четвертое измерение – время - (земля же вращается), и другие, лоция, технические средства и, конечно же -диалектический материализм с сопутствующими  приложениями, без этого же ничего не работает…  

После первого курса был организована первая морская практика - переход из Архангельска в Ригу вокруг Скандинавии. Корабль наш назывался "Комсомолец", бортовой номер В-361, который мы расшифровывали так: 3-трехтрубный, 6-котельный, единственный в своем роде. Это был корабль, участвовавший еще в русско-японской войне как госпитальное судно. И, соответственно, бытовые условия были, как на броненосце "Потемкин", если помните фильм Эйзенштейна.  Вначале все хотели спать в подвесных гамаках, но оказалось, что в них спать на боку невозможно, и большая часть курсантов стала предпочитать пробковые матрасы, которые днем скатывались и помещались в спецячейки. Они же были и спасательным средством. А раскатывались они на палубе, под звездами, но было для этого место и внутри. И в этом походе особенно запомнилась обязательная одна 4-х часовая вахта в машинном отделении, а точнее в угольном бункере.

Итак, 6 котлов надо непрерывно кормить углем. Угольные бункеры расположены по обоим бортам, около машинного отделения. В результате качки, вибрации уголь слеживается, становится монолитным, чтобы подцепить его на лопату, нужно сначала раздробить его. Но вот тот уголь, что близко от люка машинного отделения в бункер, выбрали и образовалась узкая, темная дыра вверх. А высота бункера - не менее двухэтажного дома.  И вот в эту дыру и стали посылать курсантов сверху дробить уголек и ссыпать его вниз. С большим трудом залезаю, лампочка вверху еле светит, воздух… Работаю, колю ломом, лопатой сталкиваю вниз. А время идет так медленно, особенно если предупредили, чтобы часы с собой не брали. В голове мысль - не забыли ли про тебя? Усталость страшная. Но вот слышу — снизу свистят, кричат спускаться. Вылез вниз на свет божий. Весь черный, грязный, все тело в царапинах и ссадинах. Скорее в душ! Пустил воду, встал и…чуть не взвыл. Горячая вода в душе - соленая, забортная. …Но, слава Богу, впервые (и единственный раз!) нам выдали мыло, которое мылится в соленой воде.

После перехода - практика на боевых кораблях ... Пора уже и объяснить "странное " поведение старшины роты. Дело в том, что начальником училища был контр-адмирал Безпальчев, из семьи потомственных морских офицеров и дворянского происхождения. Сын его учился в это время в Севастопольском ВВМУ. Этот начальник училища регулярно просвещал нас, как себя вести в разных ситуациях, посещал вечера в клубе, наблюдал, потом незаметно подзывал к себе отдельных курсантов и объяснял, как следует приглашать девушку на танец, как ее проводить на место после танца , ну и другие правила этикета (и не только в клубе).

Окончен 2-ой курс, новая практика и радостная новость: плавание через океан на крупнейшем паруснике в мире - барке "Седов".  Да, в то время (1954 г.), это было исключительное событие!

Под косыми ветрами синие

Океанские плещут пути,

Чтоб земля полюбилась сильнее

Нужно в море подальше уйти.  

И вот, долгожданный день настал. Мы получили подобие брезентовых чемоданов для личных вещей, массу инструкций по технике безопасности и стройными рядами под звуки училищного оркестра замаршировали в Рижский порт, где пришвартовался красавец "Седов". Погрузка, размещение в приспособленном трюме, потом построение на палубе перед отходом а назначенное время и... тут произошел поучительный инцидент. Уже после того, как были отданы швартовы и парусник на полметра отодвинулся от стенки, к причалу, запыхавшись, прибежали два незнакомых лейтенанта. И адмирал запретил им подниматься на борт! Из-за опоздания. Мы медленно отходили дальше, на палубе оркестр играл марши, а на берегу стояли провожающие ... и, не стесняясь, рыдали два лейтенанта. Адмирал нам всем преподал урок морской пунктуальности.

Итак, что такое "Седов"? Этот 4-х мачтовый барк был построен в г. Киле в 1921 году, назван по имени дочери владельца "Маргарита Винен 2", грузовой корабль для перевозки определенных грузов. (В 1936 г. был выкуплен кригсмарине для учебных целей и получил имя "Командор Янсен"). Это крупнейший в мире парусник с прямым вооружением, только четвертая мачта - бизань с косыми парусами. После был построен новый аналогичный барк, но тот на 15% меньше (ныне барк "Крузенштерн"). Длина Седова - 114, 5 метра, ширина - 14 метров, водоизмещение - 6400 тонн, общая площадь парусности - 4192 м.кв., корабль полностью (и мачты с реями) сделан из металла. На барке имелся двигатель 600 л.с. для маневрирования в узких местах. Ну а штурвал - это спаренные два штурвала и рулевых на нем - 4 человека. Ну, а для курсантов в трюме были оборудованы спальные места. Были установлены в ряд пилерсы (вертикальные стойки), вдоль них к борту сделали перегородки и с обоих сторон каждой перегородки 3-х ярусные койки. В торце перегородок, в центральном проходе, стояли тяжеленые металлические рундуки с 6-ю ячейками каждый, для личных вещей. И здесь мы познали настоящую и опасную жизнь на паруснике.

И снова инструктаж. Первым делом нам наистрожайше запретили спускаться с мачты по тросам, только по вантам. Нас распределили по рабочим местам на реях, нас обучали вязать узлы и, частности, мы должны были сами себе сделать пояса с карабиновым захватом (для страховки) при работе наверху. И параллельно - те же занятия: навигация, астрономия и т.д. Вот только не было основ марксизма-догматизма, (нам этого очень не хватало). И далее мы узнали, что есть часть корабля, куда нам проход запрещен, как пассажирам 4 класса.  И мы идем...

После выхода из Рижского залива - курс 220, в сторону датских проливов. И так как таких кораблей раньше не видели - почти все проходящие суда подворачивали к нам. А мы гордо движемся своим курсом. Вот, наконец справа показался шведский маяк Сандхаммарен, далее — Фальстербу, это значит начинаются разрешенные фарватеры для прохождения датских проливов. Можно сказать, что абсолютно все корабли идут на вест до секторного маяка Дрогден и около него поворачивают на норд, идут вплотную к Копенгагену до маяка Скаген, у которого поворачивают опять на вест, в Скагеррак, в Северное море. Это самый короткий путь, и самый загруженный путь, но мы, в силу своей габаритной неуклюжести избрали другой, длинный и пустынный путь. Мы пошли проливом Фемарн-бельт, это к западу от острова, на котором стоит Копенгаген. (Но не исключаю и другой причины. В районе Копенгагена достаточно прыгнуть с борта - и тебя вытащит уже иноземное судно, а то можно и просто доплыть до берега). Но проехали. Вошли в Северное море и легли на курс нордвест, чтобы обогнуть Шетландские острова (маяк Норт-Унст). Далее напряжение спало, жизнь вошла в нормальную колею. За нами опять гоняются все встречные корабли. В спокойную погоду вечером на палубе показывают фильмы. Экраном является нижний парус фок-мачты, мы смотрим или лежа на палубе, с обеих сторон паруса, либо устроившись на вантах. Помимо фильма, вечером на палубу выходит оркестр и начинает играть вальсы Штрауса, а также собственные произведения капитана-начальника оркестра, со свежими названиями: фокстрот Доггер-банка, танго Скагеррак. Лепота-а-а...

Но мы на севере и идем к Исландии. Этот остров называют кухней погоды в Европе, и погода часто меняется. У метеорологов есть термин «исландский минимум» (давления).  По пути  проходим мимо Оркнейских и Фарерских островов, регулярно (во время затишья) ложимся в дрейф. Находящиеся на борту  незнакомые нам молодые люди (гидрологи) опускают за борт различные приборы, измеряют направления течений на глубине, температуру воды, соленость. Так доходим до Датского пролива (для сухопутных - Датский пролив находится очень далеко от Дании, между Гренландией и Исландией, а датские проливы на выходе из Балтийского моря имеют другие названия - Бельт, Зунд...).

А у курсантов своя жизнь. Лекции, практические занятия, работа с такелажем. Мое рабочее место - предпоследний рей на второй грот-мачте, я второй от нока реи (нок-торец реи), из-за переменчивой погоды приходится регулярно ставить или убирать парус. Под реем имеется металлический прут – перт, на котором мы стоим и к которому пристегиваемся карабином. На парусниках с прямым вооружением уборка паруса заключается не в его спуске, а в подъеме и принайтовыванию его к рею, и в непогоду это невероятно трудная задача. Представьте себе гигантский парус, туго натянутый ветром, влажный, и захватить его, чтобы поднимать, просто невозможно. Поэтому ноковый курсант, находящийся с краю, захватывает шкаторину (боковая сторона паруса) с большим усилием поднимает край, выворачивает кисть, делает складку, а следующие рядом с ним стараются ухватить эту складку и приподнять , насколько это возможно, парус на рей, для удержания паруса мы ложимся животом на рей, и так много раз, пока парус весь не будет поднят. После мы его закрепляем (принайтовываем) к рею.

Парус убран. При работе на мачте надо отметить один психологический момент. Вы находитесь на высоте 40 метров. Массивная мачта, рей... Но смотришь вниз, на корабль и становится страшновато - как эта спичка (мачта) внизу выдерживает такую тяжесть, как этот узенький корабль не переворачивается? Тем более, что непрерывно качает, ты находишься над водой то с одного борта, то с другого... А качка бывает до 35 градусов! Помню, мы вначале с большим трудом приноравливались спать на койках. Когда тебя ворочает с боку на бок (килевая качка) - это легко устранить, сложив матрас соответствующим образом. А вот когда ты постоянно сползаешь ногами к борту, а потом головой стукаешься об рундук (бортовая качка), то тут приноровиться гораздо труднее. И вот ночь, спишь без задних ног и вдруг страшный грохот! Мгновенно, еще не проснувшись, спрыгиваешь с койки, в голове мысль: налетели на мину! Смотришь в проход - что-то белое, красное. Мгновением позже уже видишь: это повалились от качки рундуки в проходе. Слава богу. Дело в том, что штурмана всегда получают штурманские извещения об изменениях обстановки, где-то маяк выключили, где-то видели неопознанный плавающий предмет, а то и дрейфующую мину со времен войны... Затишье в этом регионе бывает очень редко.  И нередко шторм бывает такой силы, что командир корабля Капитан 2 ранга Митрофанов приказывает развернуться по ветру и мы, с полностью убранными парусами, и за счет парусности рангоута и такелажа несемся со скоростью до 17 узлов !  И вот в таких условиях мы мотались в Северной части Атлантики, до сих пор помню названия главных исландских  маяков: Далатаунги, Кнарарбреккатаунги.

Я упоминал, что на борту была гидрографическая экспедиция. Их задача была поиск жидкого грунта в поясе между Британией и Гренландией. Что такое жидкий грунт? Это водный аналог облаков в небе, это слои воды с повышенной соленостью. Этот грунт позволяет подводникам так балансировать лодку, что она может лежать на нем с выключенными двигателями и становиться невидимой для пассивных средств обнаружения. Помимо этого, эти слои создают на глубине звуковые каналы. Вода несжимаема и поэтому прекрасно передает звук, зафиксирован случай распространения звука до тысячи километров.

Но вот, поход заканчивается, пошли домой. Где-то, не доходя до Британии температура воды повысилась (за счет Гольфстрима) и адмирал разрешил организовать купание в океане, своего рода крещение курсантов. Глубина в этом месте - более 3,5 километров. Построились, разделись, одежду сложили сзади себя стопочками в ряд. Был спущен бортовой трап, дали разрешение - кто хочет по трапу, кто с борта может прыгнуть. Я, конечно, с борта, навык был, но с меньшей высоты.  И вот стою на борту, а в голове мыслишка: глубина-то здесь какая, а какие там голодные гады морские водятся, поесть ищут. Ладно, прыгаю, но перед погружением немного запрокидываю голову, чтобы вглубь не идти. И меня так в воде изогнуло, позвоночник болел несколько дней. После купания подъем на борт, построение, взяли форму, одели. Командование проверяет, не осталась ли лишняя форма. Нет, слава богу. А мне урок – прыгать с такой высоты всегда «солдатиком». Дальнейшую часть пути занимаемся приведением судна в порядок и, прежде всего, отмыванием бортов, переборок. Почему? Мы пережили хорошие шторма и многие , чего греха таить, иногда травили за борт, иногда не успевали даже добежать до борта. Большинство адаптировалось к качке быстро, но были и такие, что не переносили ее всегда. Три дня перехода ушли на чистку, мойку и подкрашивание судна.

И вот Балтика, Рижский залив, устье Даугавы. Все переоделись в чистую форму, безветрие, паруса убраны, идем на двигателе, курсанты заняли свои места на реях. Красота! Стоим радостные, гордые, мы совершили очень трудный поход под парусом в очень трудных метеоусловиях, пересекли океан! И мы были первыми курсантами в СССР, кто совершил такое плавание. Такое не забывается. И впереди - отпуск.  

А на следующий год у курсантов младшего курса поход был к Азорским островам, заходили в порт Фуншал, а оттуда курсом на ост, прямо через все Средиземное море в Сирию, порт Латакия. Еще года через два «Седов» был поставлен на долгий ремонт, поставлен более мощный двигатель, в трюме увеличили балласт, и были оборудованы 4-х и 6-местные кубрики для курсантов.  И вот в эти года и начал делать океанские походы младший брат «Седова» - «Крузенштерн».

Если хочешь, моряк, свою душу

Испытать и проверить сполна,

Отправляйся подальше на сушу,

Где не плещет морская волна.

Где аврал, по отсекам гремящий

Не прокатится в ветренной мгле,

Ты грустишь ли все чаще и чаще