Почему у русских не ставят пустую бутылку на стол

Что привезли русские из Парижа.

«Мы видели Париж со шпагой в руке!» — восклицали российские воины. 31 марта 1814 года русская армия во главе с императором Александром I триумфально вступила в столицу Франции. Заграничный поход повлиял на привычки, обычаи и мысли русских, но и наши соотечественники оставили парижанам в «подарок» несколько нововведений.

Привычка пить кофе

В Россию кофе, как и многие другие колониальные товары, завез царь-реформатор Петр I, но ароматный напиток в течение долгого времени не приживался в среде бояр и дворян, а тем более крестьян. Пить кофе по утрам в России стали только после Отечественной войны 1812 года, когда русские переняли кофейные традиции Парижа. Посмотрев на уточенных французов, начинавших свой день с чашечки бодрящего пития, русские офицеры сочли традицию крайне элегантной и модной. С этого момента употребление напитка в России стало считаться одним из признаков хорошего тона.

Обычай не ставить пустую бутылку на стол

По не писаному правилу сегодня на русском столе нельзя увидеть пустую емкость из-под напитка. Допивается бутылка и ставится под стол — мол, примета плохая пустую тару на виду оставлять. О появлении такого суеверия существует легенда: привезли эту традицию казаки, вернувшиеся из Франции после военной кампании 1812-1814 гг. В те времена парижские официанты не учитывали количество отпущенных клиенту бутылок. Гораздо проще выставить счет — пересчитать пустую тару, оставшуюся после трапезы на столе. Кто-то из казаков и смекнул, что можно сэкономить, спрятав часть бутылей.

Париж челябинский и башкирский

Нравилось русским и само звучное слово «Париж»! Так нравилось, что вскоре после 1814 года появились на российской карте свои «Парижи». Так, в Чебинской области есть село Париж — в честь казаков-нагайбаков, что составляли в российской армии отдельный полк. Что интересно, местные жители и сейчас гордятся славным именем своего села: в 2005 году в селе Париж была торжественно открыта вышка сотовой связи, выполненная в виде, отдалённо напоминающем уменьшенную копию Эйфелевой башни. Южноуральская коллега в шесть раз меньше настоящей. Село Париж есть и в Башкирии, в названии запечатлена роль местных стрелков во взятии французской столицы.

Свободомыслие

Париж во все времена считался центром свободомыслия и новаторский идей. Побывав в столице Франции, русские, в основном крестьяне, увидели, что Европа живет иначе. Крестьяне и солдаты ожидали отмены крепостного права. Крепостники и власти были напуганы такими настроениями крестьян. Правительственная реакция усилилась. Её возглавлял печально известный военный министр Аракчеев. Кроме того, заграничный поход дал возможность тысячам офицеров посмотреть на Европу. Париж хотя бы по разу посетили буквально все русские офицеры, находившиеся тогда в Европе. Воздух этого города, где манифестом русского императора разрешалась свобода слова, печати и собраний, где даже к нищему было принято обращаться «мсье» сыграл со многими злую шутку. Абстрактные до той поры «свобода», «равенство» и «братство» стали для русской дворянской молодежи призывом к действию. Поручики и корнеты, которым показали Европу, образовали в России ту «критическую массу», которая в 1825 г. рванула на Сенатской площади.

Страшные прогнозы

Молодые офицеры с удовольствием принимались в аристократических кругах Парижа. В числе других времяпрепровождений оказались и посещения гадального салона известной на всю Европу гадалки — мадемуазель Ленорман. Однажды вместе с друзьями в салон пришел прославленный в боях восемнадцатилетний Сергей Иванович Муравьев-Апостол. Обращаясь ко всем офицерам, мадемуазель Ленорман дважды проигнорировала Муравьева-Апостола. В конце концов, тот поинтересовался сам: «Что же вы скажете мне, мадам?» Ленорман вздохнула: «Ничего, месье…» Муравьев настаивал: «Хоть одну фразу!». И тогда гадалка произнесла: «Хорошо. Скажу одну фразу: вас повесят!» Муравьев опешил, но не поверил: «Вы ошибаетесь! Я — дворянин, а в России дворян не вешают!» — «Для вас император сделает исключение!» — грустно проговорила Ленорман. Это «приключение» бурно обсуждалось в офицерской среде, пока к гадалке не сходил Павел Иванович Пестель. Когда он вернулся, то, смеясь, сказал: «Девица выжила из ума, боясь русских, которые заняли ее родной Париж. Представляете, она предсказала мне веревку с перекладиной!». Но ворожба Ленорман сбылась в полной мере. И Муравьев-Апостол, и Пестель умерли не своей смертью. Вместе с другими декабристами их повесили под дробь барабана.

Новые фамилии

Существует легенда: после Отечественной войны 1812 года калмыки, возвращаясь домой, зачастую приводили в дом жен-француженок. Сначала их прозвали в народе «француз», затем образовалась фамилия Французов.

Утонченность чувств

Пожалуй, самые яркие страницы тех лет в историю Парижа вписали казаки. Во время своего пребывания во французской столице русские кавалеристы превратили берега Сены в пляжную зону: купались сами и купали своих коней. «Водные процедуры» принимали, как на родном Дону — в нижнем белье или совсем нагишом. И этим, конечно же, привлекали немалое внимание местных. О популярности казаков и огромном интересе парижан к ним свидетельствует большое количество романов, написанных французскими писателями. Среди дошедших до настоящего времени роман известной писательницы Жорж Санд, который так и называется: «Казаки в Париже». Самих казаков пленил город, правда, в основном красивые девушки, игорные дома и вкусное вино. Казаки оказались не слишком галантными кавалерами: по-медвежьи тискали ручки парижанок, объедались мороженым у Тортони на бульваре Итальянцев и наступали на ноги посетителям Пале-Рояля и Лувра. Русские французам виделись незлобливыми, но и не слишком деликатными в обращении великанами. Хотя популярностью у дам простого происхождения бравые вояки все же пользовались. Вот и учили их парижанки азам галантного обращения с девушками: ручку сжимать не сильно, под локоток взять, дверь открыть.

Ампир в архитектуре

Еще до войны с Наполеоном император Александр получал от архитекторов Фонтена и Персье изображения новых сооружений и интерьеров в стиле ампир. Русская аристократия, привыкшая подражать французской моде, быстро перенимала новые веяния во всех направлениях. В 1814 году русский император получил французский альбом с рисунками различных проектов, который сыграл большую роль в распространении ампира в России. Александр пригласил Монферрана, будущего автора петербургского Исаакиевского собора, но в то время еще никому неизвестного архитектора, к себе на службу.

Любовь к письмам и мемуарам

Не только кушали и пили русские в Париже, образованная часть русского войска с небывалым восторгом осматривала культурные ценности. Способствовал этому и сам российский император: он пресекал разбои и мародерства в захваченном городе, особо запрещалось покушаться на культурные памятник, в частности Лувр. Франция всегда славилась своими литературными гениями, пробовали себя в художественном слове и практически все образованные парижане. А уж писать письма, на закате жизни рассказать в мемуарах о своем опыте или вести дневник — и вовсе считалось хорошим тоном. Именно поэтому после посещения русскими Парижа, в России мемуарный и эпистолярный жанры развились с особой силой. Многие из наших офицеров, обладали литературным талантом, а впечатлений от военных действий хватило бы на десятки книг. Благодаря запискам, письмам и дневникам участников военных действий 1812-1814 года в дальнейшем в России особое значение получит исторический роман и художественная литература о том героическом времени.

Что оставили после себя русские - Быстро в «Бистро»

Общением с русскими парижане были поражены. Французские газеты писали о них, как о страшных «медведях» из дикой страны, где всегда холодно. И парижане удивились, увидев рослых и крепких русских солдат, которые по виду совершенно не отличались от европейцев. А русские офицеры, к тому же, практически все говорили на французском языке. Сохранилась легенда, что солдаты и казаки заходили в парижские кафе и торопили разносчиков еды — быстро, быстро! Отсюда потом и появилась сеть закусочных в Париже под названием «Бистро».

Новые впечатления

Французов в свою очередь пугали азиатские конные полки в составе русской армии. Они ужасались почему-то при виде верблюдов, которых привели с собой калмыки. Французские барышни падали в обморок, когда к ним приближались татарские или калмыцкие воины в своих кафтанах, шапках, с луками через плечо, и с пучком стрел на боку. Зато парижанам очень понравились казаки. Если русских солдат и офицеров нельзя было отличить от пруссаков и австрийцев (только по форме). То казаки были бородатые, в шароварах с лампасами, прямо такие же, как на картинках во французских газетах. Только реальные казаки были добрые. Восхищенные стайки детей бегали за русскими солдатами. А парижские мужчины вскоре стали носить бороды «под казаков», и ножи на широких ремнях, как у казаков.

Анатолий СКАМЕЙКИН