А Обаме памятник поставите?

На бульваре имени Билла Клинтона стоит 3,5-метровый бронзовый памятник Биллу Клинтону

Я лечу с горы. Лечу быстро, и лишь на поворотах, когда машина притормаживает, зрительные образы складываются в величественные картины. Заснеженные вершины, ущелья, река...

Я путешествую по Косово. Небольшой автобус, который здесь называют «комби» набит под завязку пассажирами. Водитель — вылитый персонаж фильмов Эмира Кустурицы. В одной руке сигарета, в другой мобильный телефон. Неловко даже предположить, чем он держит руль. И не просто держит, но лихо крутит во все стороны — мы несемся по горному серпантину. Дорога местами обледенела, и, честно говоря, я думаю только об одном. Если доеду до места назначения живым, то чем буду снимать стресс: сливовицей или ракией?

Косово — это где? Разумный вопрос. Если вы не знаете, то это нормально. Перед поездкой провел небольшой тест: из десяти опрошенных людей девять признались, что не смогут указать его на карте. Все что-то об этом Косово слышали, но ассоциации невнятные: где-то на Балканах. Вроде там была резня, воевали мусульмане и православные.

Все так и есть. Западнее Болгарии, севернее Албании, южнее Сербии. Только сербу об этом не скажите — узнаете, что такое балканская ярость. Сербия считает эту землю своей. 108 стран мира убеждены в обратном: они признали Республику Косово независимым государством.

В центре Приштины (это столица Косово) на бульваре имени Билла Клинтона стоит 3,5-метровый бронзовый памятник Биллу Клинтону. Вместе с постаментом монумент получился солидный — свыше 6 метров. А рядом с бронзовым Биллом плита с его цитатой. Президент уверяет, что идею о свободе Косово он будет поддерживать до самого конца.

Вот это самая главная интрига. То, что свобода этому многострадальному краю обеспечена до самого конца — и без монументов понятно. Но вот до чьего конца?

Представьте себе: на горно-равнинной местности площадью как пол Нью-Джерси живут два народа. Сербы и албанцы. И каждый убежден, что земля эта принадлежит ему по праву. Поскольку веками полита кровью своих национальных героев и завещана предками.

Конечно, там живут и другие народы: цыгане, боснийцы, турки и еще ряд меньшинств, чье название среднестатистическому человеку ни о чем не скажет. Формально в Косово проживает семь этнических групп, отчего на флаге Косово семь белых звезд. Но реально все упирается в противостояние сербов с албанцами.

Албанцев тут порядка 1,9 миллионов, сербов — от 120 до 200 тысяч. Сербы исповедуют православие, с албанцами сложнее. Преобладают мусульмане, но есть и христиане, преимущественно, католики. Знаменитая мать Тереза — албанка по происхождению, ей в больших городах Косово установлены памятники.

Сербы и албанцы люто ненавидят друг друга. Но все хотят оказаться в Евросоюзе, а потому сейчас не воюют. Да, собственно, им особо и не дают. Специально для Косово создана  международная военная полиция — KFOR. Они работают буфером: стоят стеной между сербскими и албанскими общинами. Примерно раз в пять лет терпение у противников иссекает и начинается резня. Поскольку KFOR всем мешает, то убивают и их солдат.  

Сейчас перемирие, но на православное Рождество мусульмане реагируют болезненно. Испытано на себе: я случайно оказался в толпе разгоряченной исламской молодежи на «линии огня». Мост через реку Ибар, которая разделяет город Митровица на южную (албанскую) и северную (сербскую) часть. Сербы у себя запускают салюты и жгут пиротехнику. Албанцы беснуются и заводят сами себя на своем берегу, собираясь перейти «рубикон». Мост уже блокирован итальянскими карабинерами: путь толпе преграждают две броневика «Терьер», на подходе другая техника KFOR.

К счастью, темно, и на меня не обращают внимания. Очень быстро мчусь под защиту спасительной итальянской брони…

Шок наступает на следующий день, когда я уезжаю из города. Оказывается, рядом есть еще один мост. И он не охраняется. То есть разъяренная исламская молодежь могла совершенно свободно по нему пойти и учинить разборки на сербской стороне.

Так какого рожна радикалы пришли к центральному мосту и стали шуметь под носом карабинеров?

— Понимаешь, здесь все на грани, но откровенных дураков нет, — терпеливо объясняет знакомый серб Вук. —Шиптары с южной стороны специально начали демарш у KFOR, чтобы их либо остановили, либо прикрыли отступление. Умирать никто не хочет.

«Шиптарам» сербы называют албанцев. Это не оскорбление, албанцы себя сами так называют, только ударение на другой слог, и в их фонетике слово звучит скорее как «шчиптар» или «шкиптар». По одной из версий, название произошло от слова «шкипе» — «орёл», соответственно «шкиптары» — это «дети орла».

Хотя этнографы и лингвисты убеждены, что албанцы произошли от иллирийцев: этот народ здесь поселился еще в античные время. А самоназвание албанцев shqiptar закрепилось с XVIII века. «Shqip», «shqiptoj» означает «говорить ясно и понятно».

Правда, кому понятен их диалект — загадка. В Косово албанцы общаются на гегском диалекте. Что это такое — не спрашивайте. Понять их язык могут, наверное, лишь турки. Но к счастью, в Косово среди албанцев популярен еще и английский. Сербы здесь говорят только на сербском.

Интересно, что у обоих на флагах изображены орлы. У сербов двуглавый на красно-бело-голубом полотнище, у албанцев тоже двуглавый, но черный на красном.

Оба народа вооружены советским оружием. Но стараются без особой надобности его не светить. В конфликтных ситуациях обходятся камнями, кулаками и ногами. 14 января в Косово приехал премьер Сербии Александр Вучич. Официальные власти его проезду не мешали, но от встречи отказались. Вучич обратился к сербам с просьбой не покидать Косово: «Албанцы предложат большие деньги за ваши дома и земли, но прошу вас не продавать свои очаги. Это единственный способ защитить наше будущее».

Журналисты-албанцы провоцировали вопросами: «Когда Сербия признает Косово»  — и получали неизменный ответ: «Это лишь ваши пустые мечты!». Местные радикалы преграждали дорогу кортежу, орали обидные слова и норовили пнуть сербскую машину премьера.  Вот так и поговорили.

Чем бы косовары не тешились — лишь бы не стреляли. 

Есть и приятные моменты. От поездки по Приштине получил настоящее удовольствие. Словно в Америке побывал. Таксист (такси называется Dallas) после небольшого торга за 2 евро провез меня по всему городу. Все местные достопримечательности: вот на «Гранд отеле» возвышается Статуя Свободы. Кроме бульвара Клинтона есть улица имени Буша-младшего. Обязательные для посещения достопримечательности: американский госпиталь и школа.

Америка — кумир.

— А Обаме памятник поставите? — полушутя спросил у таксиста.

Конечно, горячо согласился парень. Потом, подумал, и уточнил: а у вас, в Польше, уже стоят памятники Бараку Обаме? Прощаясь, честно объяснил, что я не поляк, а русский. Покидал такси под бесконечно изумленный взгляд черных глаз…

Русских здесь меньше сербов. А сербов в 200-тысячном городе осталось ровно 40 человек. Все посчитаны. Как рассказал священник церкви Св. Николая в Приштине Дарко Маринкович, до войны 1999 года в Приштине жило   45000 сербов. Сейчас те, кто остался, стараются без особой надобности не выходить на улицу. В основном, это старики.

Храм имеет русские корни. Почти двести лет назад монахи-россияне с Горы Афон прибыли в Приштину собирать пожертвования. Их убили в центре города. Чтобы предотвратить бунт, турки (тогда они были здесь хозяевами) разрешили на месте гибели монахов построить православный храм.

Его несколько раз оскверняли, громили, рушили кресты на церковном кладбище. Удалось отремонтировать и открыть благодаря помощи ООН только два года назад.

Забавно, но первыми молодоженами, обвенчавшимися в восстановленном храме стали… румынка и финн. Анка Энаке и Веса Котилайнен в Косово работают. Девушка в миссии ООН, жених — секретарь финского посольства в Приштине.

Чтобы обвенчаться по православным канонам жениху пришлось покреститься. Финн получил русское имя Василий.

Ну вот, одним православным в мире больше…

Игорь Елков,

специально для «Русской Америки»,

Косово-Сербия