Чем грозит студентам возвращение на родину?

Власти РФ объявили самую престижную стипендиальную программу США «нежелательной» .

Еще до полномасштабной войны с Украиной около 150 молодых российских ученых стали стипендиатами престижной программы Фулбрайта и получили возможность учиться в престижных американских вузах. 7 марта 2024 года организации IIE и Cultural Vistas, спонсирующие программу, были признаны «нежелательными» в России. 29 марта IIE приостановил работу программы в России, чтобы избежать преследования фулбрайтовцев. Однако не менее 100 человек все еще находятся на территории США, продолжая сотрудничество с этими организациями. Они должны будут вернуться в Россию в ближайшее время. Издание T-Invariant изучило, что их ждет на родине и какие альтернативы видят для себя молодые ученые.

– Отбор в программу Фулбрайта длится около года, включает в себя пять этапов, на каждом из которых ты можешь вылететь. Так что результат был долгожданный и, конечно, воодушевляющий, – вспоминает Ирина Перфилова, которая сегодня учится в Университете Теннесси.

У Ирины необычное для программы Фулбрайта направление. И она одна из первых, кто выиграл участие по спортивной теме – спорт для людей с ограниченными возможностями.

– У меня был четкий план, как и что я буду делать по своей теме в Москве, и понимание, почему для моих планов важен именно американский опыт, – говорит она.

Перфилова планировала вернуться в Россию и воплощать полученные в США знания. Но за время учебы в США в России многое изменилось.

Из престижной программы – в «нежелательную» организацию

11 апреля 1972 года США и СССР подписали «Соглашение о сотрудничестве в области науки, техники, образования, культуры и других областях». В рамках соглашения в 1973 году шесть советских и шесть американских ученых стали первыми участниками программы обмена между странами. Двустороннее сотрудничество не прерывалось на протяжении холодной войны и после ее окончания. Сегодня программа Фулбрайта работает на территории 160 стран. А вот в России ее полувековая история недавно прервалась.

– Для меня первым звоночком стало принятие закона об «иноагентах», – рассказывает Ирина. – Точнее, о запрете «иноагентам» участвовать в образовательной деятельности. Статус «иноагента» можно получить за иностранное финансирование. По программе Фулбрайта мы получаем стипендию – а это и есть иностранное финансирование. А сейчас достаточно «иностранного влияния». Но что это такое? Например, мы здесь учимся – это иностранное влияние?

Ирина говорит, что в официальном контракте, который подписывают участники, написано, что после участия в программе они становятся культурными и образовательными представителями американской программы Фулбрайта в России. Это потенциальная угроза попасть в реестр «иноагентов». А поскольку «иноагентам» запрещена образовательная деятельность, фулбрайтовцы не смогут передать полученные знания и для многих из них станут нереальными проекты, запланированные перед поездкой.

Следующей вехой в жизни стипендиатов Фулбрайта стало январское заявление директора Службы внешней разведки Сергея Нарышкина о том, что эта и ряд других американских программ «пытаются заменить массово бежавшую на Запад несистемную оппозицию» и готовят из своих студентов «стержень пятой колонны». А 7 марта МИД РФ вручил главе американской дипмиссии официальную ноту с требованием прекратить любое содействие деятельности трех НКО, в том числе IIE. В тот же день институт был признан «нежелательной» в России организацией.

29 марта IIE приостановил работу программы Фулбрайта в России, чтобы избежать преследования российских участников конкурса. Однако более 100 участников в настоящее время находятся на территории США, продолжая сотрудничество с IIE и Cultural Vistas, и, согласно подписанным договорам и полученной визе J1, должны будут в ближайшее время вернуться в Россию: около 30 – в течение двух-трех месяцев, остальные – в ближайшие несколько лет.

Нельзя сказать, что история с программой Фулбрайта уникальна. Даниил Кирсанов, еще один стипендиат программы, считает, что российское правительство давит и на участников других обменных программ – не только российско-американских, но и российско-европейских. Именно этим Даниил объясняет страх и нежелание давать комментарии у многих фулбрайтовцев, к которым T-Invariant обращался. Те, кто не видит способов не возвращаться в Россию, просто боятся лишний раз привлекать к себе внимание.

Как может встретить родина

Российский адвокат, проконсультировавшая T-Invariant на условиях анонимности, сразу оговорилась, что правоприменительная практика в современной России плохо предсказуема: может быть, правоохранительные органы вообще не обратят внимания на фулбрайтовцев, а может быть, все пойдет по неприятному сценарию. Юрист подтвердила, что вероятность признания стипендиатов программы «иностранными агентами» велика. При этом наказание за сотрудничество с нежелательной организацией IIE, финансирующий программу Фулбрайта, может показаться не очень строгим: административный штраф от пяти тысяч до 15 тысяч рублей. Как отметила адвокат, дела, касающиеся исключительно сотрудничества с «нежелательной» организацией, появляются редко: бумажной волокиты много, а штраф – мизерный.

Но административное дело за сотрудничество с IIE легко может стать началом более масштабного преследования. «Иностранному агенту» достаточно двух административных дел, чтобы в его отношении возбудили уголовное дело, а это уже чревато тюремным сроком. Перепечатывали материалы «Дождя», «Радио Свобода» или «Медузы»? Переводили деньги этим или другим «нежелательным» организациям? Когда-либо высказывались в поддержку Украины или перечисляли деньги украинским организациям? Многие герои, находящиеся сегодня в США, подтверждают T-Invariant, что так и делали. А это все перспектива уголовного дела.

В России уже есть подобные прецеденты. Например, дело активистки Анастасии Шевченко: первую «административку» она получила за участие в качестве координатора в политических дебатах в Таганроге, а вторую, переросшую в уголовное дело, – за публикацию анонса лекции «Открытой России».

– Пока уголовных дел мало, ими больше пугают, – поясняет консультирующий T-Invariant российский адвокат. – За сотрудничество конкретно с IIE пока нет даже административных протоколов. Поэтому при минимальной осторожности участники программы, по крайней мере пока, скорее всего, смогут вернуться домой без последствий.

– Нам известны случаи, когда участникам программы Фулбрайта отказывали в приеме на работу именно из-за участия в ней, – рассказывает Даниил Кирсанов. – Еще у фулбрайтовцев были сложности с получением дополнительного финансирования в России. Но пока, к счастью, нам не известны примеры административных или уголовных дел.

И эксперт-адвокат, и кураторы программы Фулбрайта в частной переписке со стипендиатами не рекомендуют упоминать где-либо об участии в престижной программе. Равно как и рассказывать о нем на собеседовании даже адекватным работодателям. По всей видимости, эти годы нынешним фулбрайтовцам, возвращающимся домой, придется вычеркнуть из жизни.

Чем может обернуться участие в программе Фулбрайта, мы могли видеть на примере теперь уже бывшего директора Института США и Канады Валерия Гарбузова: российские журналисты и провластные блогеры говорят о «колонизации мозга», о «росте талантов и американских селекционерах» и пр.

Часть рассказанных T-Invariant историй вызывает тревогу за будущее некоторых фубрайтовцев. Например, Виолетта Соболева, в настоящее время обучающаяся в докторантуре педагогической психологии в Городском университете Нью-Йорка, активно участвовала в работе штабов Навального и комментировала для американских СМИ его смерть. Ирина Перфилова активно участвовала в жизни российского ЛГБТ-сообщества. А Кирилл Шабалин рассказал, что его возвращения с нетерпением ждут представители ФСБ, которые во время учебы Кирилла на зарубежном регионоведении в Дальневосточном федеральном университете не раз предлагали ему сотрудничество.

– Предлагали весьма настойчиво, а когда свое предложение повторили в марте 2022-го, я отказал достаточно резко, – вспоминает Шабалин. – Перед выездом в США у меня был неприятный разговор по телефону, в том числе с приглашением поговорить лично. Думаю, выехать без проблем мне удалось только потому, что я прошел электронный контроль.

Советы

Российский адвокат, согласившийся проконсультировать, дал несколько советов фулбрайтовцам (и не только), решившим пересечь российскую границу.

Нужно четко понимать, что могут увидеть в переписках и соцсетях в телефоне. Но при этом телефон не должен быть девственно чистым. Там могут быть какие-то фотографии, переписки. Но не должно быть ничего, непосредственно связывающего вас с «нежелательной» организацией или «иностранным агентом».

Стоит удалить мобильные приложения американских банков – чтобы не было возможности увидеть, что американские организации переводили вам деньги. Стоит заранее продумать ответы на вопрос, что именно вы делали в США и чему там учились. Социальные науки вызывают большее напряжение у проверяющих, чем, скажем, Римская империя или какой-либо раздел математики.

Сертификат о полученном образовании лучше сдать в багаж (ручную кладь могут подвергнуть личному обыску во время прохождения границы).

Предположить, заинтересуете ли вы сотрудников ФСБ или пограничников, можно и заранее. Во-первых, на вас могли написать донос уже до этого. Если такого доноса на было и никакого дела в отношении вас не возбуждено, то среднестатистический проверяющий просто вводит вашу фамилию в поисковик и просматривает результаты поиска. Если же вы давали антироссийские комментарии, выступали в поддержку Украины, афишировали свое сотрудничество с нежелательными организациями, вами, скорее всего, заинтересуются. И тогда уже, как показывает практика, могут задержать по надуманному предлогу.

Правило двух лет

Согласно правилам визы J1 и заключенному договору, после окончания обучения все российские участники программы обмена обязаны по крайней мере на два года вернуться в Россию (так называемое правило двух лет). Даниил Кирсанов поясняет, что сейчас их активная группа не пытается выбить себе дополнительного финансирования или каких-то особых льгот. Они просят пересмотреть их обязательства по возвращению на родину и возможность изменения правового статуса. Словом, российские фулбрайтовцы, находящиеся в Америке, хотят иметь возможность остаться в США и легально там работать.

– Мне кажется, что, когда одна сторона договора по независящим от нее обстоятельствам не может выполнить свою часть без угрозы для жизни и свободы, этот договор стоит пересмотреть, – считает он. – Главная цель проекта – налаживание сотрудничества. Но в текущей ситуации, учитывая отношение России к этому вопросу, налаживать сотрудничество возможно только с людьми – но не с Россией как с государством.

Юлия Черная,

T-INVARIANT