Девиз Нью-Джерси – «свобода и процветание»

Какое блюдо передает характер штата?

Нью-Джерси. 47-й штат по территории (25 тысяч квадратных километров), по населению – 11-й (около 9 миллионов), по плотности населения – первый. Принятие статуса штата – 1787-й год (третий в стране). Столица – Трентон, крупнейший город – Ньюарк. Лучший музыкант – Брюс Спрингстин. Лучший писатель – Филип Рот. Птица штата – американский чиж. Девиз – «Свобода и процветание».

Я выбрал в качестве отправной точки нашего путешествия по Америке штат, в котором сам живу уже тридцать лет. С тех пор как после первых 15 лет в Манхэттене я, как миллионы других, сбежал оттуда – исключительно за тишиной.

Нью-Йорк был и остается моим любимым городом, о чем я не устаю рассказывать.

Наш дом расположен всего в одной миле реки от Манхэттена, но в штате, которого там стесняются. Оно и понятно: Нью-Йорк себя именует «имперским», о чем написано на всех автомобильных номерах. А притулившийся к соседу Нью-Джерси знает свое место и, признаваясь в провинциализме, зовет себя «Garden», что если и не переводится «деревня», то только потому, что ему так удобнее. Впрочем, рядом с Нью-Йорком все – провинция, в которую из великого города сваливаются сбежавшие или выпихнутые. Свято веря в это, я всегда молился на Восток, через реку, туда, где никогда не гасили свет, откуда доносился вечный гул машин и все та же нескончаемая карибская музыка.

Чтобы мне открыть Нью-Джерси, штат, которому я, между прочим, плачу немалые налоги, понадобилось бедствие – ковид. Когда в Нью-Йорке из-за пандемии и карантина стало нечего делать, я обернулся на Запад, но не дальний, а ближний – в часе езды. Как всем известно, Америка – страна контрастов, и, воспользовавшись букетом кризисов, я принялся изучать ее обратную – идиллическую сторону.

Обстоятельства сделали из меня краеведа. Чтобы разглядеть что-то занимательное, нужно сменить оптику, углубиться в обыденное и вынырнуть с другой стороны скучного с трофейным знанием, недоступным ленивому. Остальным занимается большая история, нам остаются осколки прошлого, в которых так сладко копаться.

Очертив на карте радиус в 60 километров, как раз на час езды, я отправился в городок с голландским названием. Сверившись со словарем, я выбрал расположенный сразу за границей штата Нью-Джерси городок Хаверстроу, по-голландски это означает «овсяная солома». В соединении с местной глиной она образует кирпичи, из которых первые поселенцы строили свои дома еще в 1616 году. К 19-му веку тут было 40 заводов, которые обеспечили застройку Нью-Йорка. Каждый старый дом в Манхэттене начинался в здешнем карьере. В память об индустриальном прошлом местные устроили голландский садик. Он весь из кирпича: и ограда, и беседка, и чайный домик с краснорожими скульптурными фантазиями под надписью готическим шрифтом. Внутри – усмиренная до клумбы природа.

В следующий раз я отправился на залезающее в соседний штат Нью-Йорк горное озеро Рокленд с кристально чистой водой. Оно служило источником льда для Нью-Йорка. Глыбы льда выпиливались зимними ночами (чтобы меньше таяли), на особых товарняках-рефрижераторах доставлялись в Манхэттен и прятались в кухонные шкафы-холодильники, где они могли пережить лето. Так родились коктейли: со льдом все было вкусно, а главное – шикарно. Фабриканты льда, научившиеся сохранять его в древесных опилках и соломе, возили свой товар даже в Индию, где он имел феноменальный успех. Выше всего ценились прозрачный, как раз из этого озера, лед без примесей вмерзших головастиков.

В третий раз я отправился в путь наугад и оказался в крохотном городке Демарест, где не было ничего интересного. В связи с воскресеньем ничего не работало, машин не было, а поезда и так не ходили с войны. Оставшиеся без дела горожане собрались у воды. Мужчины закинули удочки, женщины играли в карты, дети вертелись под ногами. Солнце сворачивало за пригорок, а в его косых лучах все выглядит как на картине уместных здесь малых голландцев: безусловный мир и ненасильственный покой. Я такой завидной Америки, пожалуй, еще не видал.

И в этом – соблазн краеведения. Доступное каждому, оно, как буддизм, да и любая философия, исключая марксистскую, учит тому, что под пристальным взглядом незамеченное разрастается, а главное углубляется, открывая микроскопическую структуру пространства и времени. Подглядывая в замочную скважину за локальной историей, мы подражаем не фауне, а флоре: пускаем корни медленно и надолго.

Примерно такой же урок я вынес из штата Нью-Джерси.

Знакомство со штатом Нью-Джерси мы продолжим с нашим гостем и моим другом филологом Светланой Коршуновой. Она преподает в знаменитом Принстонском университете. Мы со Светланой, не позволяя себе соблазняться красотами одного отдельно взятого университетского городка, поговорим о штате Нью-Джерси в целом.

– Светлана, соответствует ли действительности представление ньюйоркцев о Нью-Джерси как о сугубо провинциальном, сельском штате? У него и прозвище такое, оно – на всех автомобильных номерах: Garden State, «Садовый штат».

– Места, которые мне хорошо знакомы, – это Принстон, в котором я живу, Кейп-Мей, куда моя семья ездит отдыхать на океан, и Нью-Брансуик, в котором в университетском Музее Зиммерли находится одна из лучших в мире коллекций советского андеграунда, где регулярно устраиваются интереснейшие выставки, как, например, выставка Комара и Меламида «Урок истории».

Отличаемся ли мы, жители Нью-Джерси, от жителей Нью-Йорка? Наверное. В отличие от ньюйоркцев нам часто приходится ездить на машине на работу, в школу или в магазин. Мы любим жить в своих домах. Еженедельно тщательно подрезаем свои зеленые лужайки, следим за здоровым ростом деревьев и цветов в своих садах. Для этого мы прибегаем к помощи многочисленных садовых компаний. Неслучайно, как вы заметили, на номерных знаках наших машин гордо красуется слоган «Гарден стейт», «Штат садов».

Мы имеем репутацию лихих водителей, мы шумные, немножко нагловатые и самоуверенные. И мы имеем на это право, поскольку нам не нужно выходить из машины на автозаправке, за нас по закону штата это должны делать работники автозаправки, заправлять наши машины. И бензин, кстати, у нас дешевле, чем у вас в Нью-Йорке.

– Ну я, Света, ведь тоже живу в Нью-Джерси. Другое дело, что из моего окна я вижу, как меняются цвета на светофоре в Манхэттене. И все же ньюджерсийцы – народ особенный, потому что некоторые из моих соседей не бывают в Манхэттене. Вы можете в это поверить: жить напротив Нью-Йорка, но никогда там не бывать, потому что это город греха и семейным людям делать там нечего? Одного я все же уговорил. Он надел галстук, взял принарядившуюся жену и отправился в Сохо. Там в сквере целовалась парочка. Мой товарищ присмотрелся, оказалось, двое мужчин. Он развернулся и отправился в Нью-Джерси – теперь уж навсегда.

У ньюйоркцев, конечно, свои предрассудки. Они считают, что цивилизация начинается на восточной стороне Гудзона, а мы населяем западный берег этой реки. Как, по-вашему, насколько справедлива эта оценка?

– Если говорить серьезно, то я, конечно же, никак не могу согласиться с ньюйоркцами: Нью-Джерси отнюдь не захолустный, сонный, Богом забытый штат. Скажем, за углом моего дома стоит дом Альберта Эйнштейна. В концертном зале «Ричардсон-аудиториум» регулярно выступает выдающаяся японская пианистка Мицуко Утида. На улицах у нас снимает фильм Кристофер Нолан, а в соседней аудитории преподает химию нобелевский лауреат Дэвид Макмиллан.

По улицам Принстона ходил Джордж Вашингтон. Здесь жили три президента Соединенных Штатов: Джеймс Мэдисон, Вудро Вильсон и Гровер Кливленд. В городе в разное время обитали и Томас Манн, и Т. С. Элиот, и Скотт Фицджеральд. Принстон, кстати, был не только домом Альберта Эйнштейна, но и Роберта Оппенгеймера, и Макса Ньюмана, создателя первого оперативного электронного компьютера. Нью-Джерси – штат, в котором на квадратную милю приходится больше ученых и инженеров, чем в каком-либо месте мира. Мои соседи приехали из разных стран – из Англии, Германии, Голландии, Китая. Кстати, Нью-Джерси вообще один из наиболее разнообразных этнически и по вероисповеданию его жителей штатов. Каждый четвертый здесь родился не в Соединенных Штатах.

– Культурное разнообразие штата бесспорно. Недавно я обнаружил посреди Нью-Джерси «мандир», гигантский индийский храм, построенный из каррарского мрамора, нечто совершенно фантастическое, будто Старик Хоттабыч перенес его в Нью-Джерси из какой-то волшебной страны.

Но для меня Нью-Джерси все же самый, так сказать, «английский» штат в Америке. Я знаю, Света, что вы англоманка, вы много писали о викторианской поэзии, даже ваш дом устроен на английский манер – в цветах Веджвуда. Не кажется ли вам, что именно в Нью-Джерси сохранились лучшие черты английского пейзажа: мягкая природа, старинные дубы, родовые поместья? Здесь Джейн Остин хорошо бы себя чувствовала, не так ли?

– Совершенно согласна с вами, природа Нью-Джерси необыкновенная. Несмотря на то что Нью-Джерси – самый густонаселенный штат Америки, здесь очень много зелени. Говорят, что леса покрывают около половины территории всего штата. Здесь природа вообще уникальная: океан и леса, дубы и сосны.

Для меня самое английское место в штате – это, как ни странно, Делавэро-Раританский канал. Он был вырыт вручную ирландскими рабочими в 1830-е годы всего за три года. Канал глубиной 8 футов (2,5 метра) был тогда транзитной артерией для перевозки угля из Пенсильвании в Нью-Йорк. Длина этого канала более 70 миль (112 км). Самая красивая его часть как раз проходит мимо Принстона. Сейчас здесь вдоль канала проложена пешеходная дорожка. Говорят, что в XIX веке там была раньше тропинка, по которой ослики, часто погоняемые детьми, тянули баржи с углем. Дорожка эта, кстати, – любимое место прогулок жителей Принстона. И для меня это и есть самое настоящее английское занятие, поэтическое очень, элегическое, если хотите.

– Но перейдем к более домашним вопросам. Какое блюдо передает характер вашего штата?

– Говорят, что это «порк-ролл», такая булочка с вложенным в нее кусочком свиной колбасы, с сыром и, кажется, с жареным яйцом. Честно сказать, никогда не пробовала. А вот лакомство, которое мне по душе, – сласть из южного Нью-Джерси, это такая мягкая карамелька. Я думаю, что дантисты со мной не согласятся.

– Эта конфетка называется toffee, на русский ее неправильно переводят «ириска», этот курортный деликатес делают с морской водой, а ее в Нью-Джерси хватает: 204 километра атлантических пляжей.

– Точно, она из соленой воды. Она была как раз изобретена в Атлантик-Сити, в нью-джерсийском городе, который сейчас славится своими казино, пляжами, променадом.

– Какая у вас была самая неожиданная встреча в Нью-Джерси?

– Моя самая неожиданная встреча произошла в городе, где я живу, в Принстоне. Недалеко от моего дома есть улица Эрвина Панофского, выдающегося историка и теоретика искусства ХХ века, он был представителем так называемого «иконологического метода» изучения изобразительного искусства. Это такой исторический подход, очень повествовательный, я бы сказала, подход к анализу художественного произведения. Мне посчастливилось подружиться с его вдовой Гердой Панофской. Герда – сама историк искусства, уникальный во всех отношениях человек. Ей 94 года. Она много пишет. В пожилом возрасте выучила русский язык настолько, что написала книгу о Карамзине в Германии.

– Потрясающая история. Я недавно прочитал, что каждый американец, который выучил русский язык так, чтобы правильно пользоваться родительным падежом, заслуживает того, чтобы его назвать гением, особенно в пожилом возрасте. Мой последний вопрос: как война в Украине отразилась на жизни вашего штата?

– Известие о начале военных действий в Украине нас потрясло. Я знаю, что город предоставляет украинским беженцам возможность учиться в лучших школах и колледжах, помогает им устроиться. Все это, конечно, капля в море той трагедии, которую переживают эти люди. Осознать все это просто невозможно.

Александр Генис