Саммит США и Китая: в выигрыше обе стороны

Демонстрация готовности решать проблемы с Китаем .

«Обе стороны могут с полным основанием утверждать, что они достигли своих основных целей на этом саммите, – считает Джуд Бланшетт (Jude Blanchette) – ведущий эксперт Центра стратегических и международных исследований (The Center for Strategic and International Studies, CSIS), где он возглавляет кафедру по изучению Китая (The Freeman Chair in China Studies). Бланшетт является автором многочисленных публикаций по Китаю в ведущих мировых изданиях, он знает Китай изнутри: долгое время работал в Пекине. Поэтому он смело утверждает – председатель КНР Си Цзиньпин «может спокойно ехать домой и говорить всем: «Я смог стабилизировать отношения с Соединенными Штатами, я показал, что бизнес-сообщество горит желанием прийти к нам и инвестировать в китайскую экономику». Последнее утверждение касается ужина председателя КНР с представителями деловых кругов США, который состоялся после переговоров на высшем уровне.

С другой стороны Белый дом также может «уверенно сказать, что произошла некоторая стабилизация отношений с Китаем именно в тот момент, когда мы имеем дело со все более сложной геополитической обстановкой», – продолжает Джуд Бланшетт. По его мнению, администрация Джо Байдена стремится «немного успокоить ситуацию в Индо-Тихоокеанском регионе, пока будет разбираться с событиями в Украине и на Ближнем Востоке... Союзники и партнеры США также демонстрируют, что они по-прежнему хотели бы продуктивных отношений США с Китаем».

Встреча главы Белого дома и председателя КНР прошла, как сообщал «Голос Америки», 15 ноября перед началом открывавшегося в Сан-Франциско форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) – «значительно отодвинув это мероприятие в тень», замечают эксперты.

«Тщательно курированная китайской стороной визуальная картина встречи двух литеров выглядела куда более позитивной, чем я ожидал», – делится впечатлениями Джуд Бланшетт на круглом столе экспертов Центра стратегических и международных исследований (CSIS), прошедшем 20 ноября в Вашингтоне.

«Си Цзиньпин представил свой намного более мягкий образ, чем обычно, – продолжает эксперт. – Визуальные эффекты были явно рассчитаны на то, чтобы дать понять, что Си был доволен ходом встречи и после нее. И ничто из этого не являлось спонтанным. Все планы на фото и видео, где два лидера разговаривают друг с другом, были смоделированы сознательно. И этот умысел сам по себе стал политическим сигналом. Он не означает, что фундаментальный подход Си Цзиньпина к двусторонним отношениям изменился, но подтверждает доводы администрации Байдена о том, что Пекин очень хотел, чтобы эта встреча состоялась» – несмотря на то, что китайская сторона театрально оттягивала публичное подтверждение своего визита.

«Администрация Белого дома понимала, что готовность Пекина к встрече была в значительной мере обусловлена особыми внутренними обстоятельствами. Среди которых – состоянием китайской экономики. Было бы преувеличением сказать, что Си Цзиньпин отчаянно нуждался во встрече с Байденом, но, безусловно, слабая экономическая динамика в Китае побудила китайцев приехать», – заключает Бланшетт.

Джуд Бланшетт, а также Скотт Кеннеди (Scott Kennedy) – старший советник и попечитель кафедры китайского бизнеса и экономики в CSIS (senior adviser and Trustee Chair in Chinese Business and Economics at the Center for Strategic and International Studies), один из ведущих специалистов CША по китайской экономической политике – полагают, что китайская общественность и деловые круги тоже встревожены курсом китайского руководства чуть ли не на возврат к «культурной революции», эскалацию потенциально возможного военного конфликта с США из-за Тайваня и на экономическую изоляцию. Наряду с замедлением экономического роста и внутрипартийными интригами это заметно сузило поле маневра для Си.

Однако и «партнеры США в Индо-Тихоокеанском регионе, такие как Япония, Австралия, Филиппины, чрезвычайно обеспокоены ситуацией с Китаем и хотят видеть его отношения с США стабильными». Поэтому ради укрепления блока союзников «Соединенные Штаты стремятся сделать все, чтобы показать, что они способны управлять отношениями с Китаем», – говорит Бланшетт.

«То, что некоторым критикам кажется умиротворением посредством самой встречей, на самом деле, является стратегией Белого дома, которая больше направлена на укрепление своих конкурентных коалиций в Индо-Тихоокеанском регионе. И эта встреча – цена, которую мы платим за то, чтобы затем иметь возможность развернуться и сделать больше вместе с нашими союзниками и партнерами в Индо-Тихоокеанском регионе», – считает Джуд Бланшетт.

Эксперт подчеркивает, что «те вопросы, которые вызвали глубокое беспокойство в Азии в виду возможного конфликта (или даже просто длительного соперничества) между США и Китаем; которые создали столь высокую степень неопределенности – не были решены на саммите каким-либо фундаментальным образом. Трудные задачи все еще стоят перед нами. Ключевые вопросы, которые являются движущей силой конфликта, соперничества в сферах, связанных с технологиями или с регулированием напряженности в Тайваньском проливе, все это осталось». Однако важные символические шаги, позволяющие Белому дому развязать себе руки на других фронтах – сделаны.

Так, замечает эксперт, в опубликованной Президентом Джо Байденом персональной колонке в газете Washington Post через три дня после саммита, «нарисована большая стратегическая карта мира в свете военных конфликтов на Ближнем Востоке и в России. Вы могли бы подумать, что в этой статье будет и третья часть, посвященная Китаю. Но Китай ни разу не упоминается в статье, в которой говорится о геостратегической обстановке, с которой сталкиваются Соединенные Штаты! Есть лишь косвенная отсылка к проблемам в Индо-Тихоокеанском регионе... Поэтому я думаю, что... администрация считает, что сесть за стол переговоров и найти modus vivendi с Китаем означает, что Соединенные Штаты могут теперь нанести свой удар по альтернативным направлениям». Несмотря на это эксперты очень осторожны в оценках будущего американо-китайских отношений и ни в коем случае не настроены делать вывод, что все проблемы решены.

«Интересно, что для обеих сторон возникла необходимость предоставить широкий перечень гарантий и словесных обязательств. Со стороны США президент Байден дал те же гарантии, которые он дал год назад на Бали. Это было очень важно на стратегическом уровне, чтобы мы не увидели призрака холодной войны, – считает Бонни Лин (Bonny Lin), старший научный сотрудник по безопасности в Азии и директор проекта по изучению Китая в CSIS (senior fellow for Asian security and director of the China Power Project at CSIS). – Мы не хотим менять политическую систему Китая, говорил Байден, мы не добиваемся независимости Тайваня. Мы не пытаемся использовать наши альянсы для сдерживания Китая. И, конечно, мы не стремимся к конфликту с Китаем. Си Цзиньпин также дал соответствующие гарантии, заявив, что Китай не стремится к колонизации или грабежу, не хочет экспортировать свою идеологию и не планирует сдержать или подвинуть Соединенные Штаты на мировой арене».

«Тот факт, что эти гарантии и обязательства должны были прозвучать на встрече, на самом деле демонстрирует, насколько сильно каждая из сторон не верит в то, что другая сторона действительно их выполняет», – остроумно замечает Бонни Лин.

Ранее Бонни Лин курировала программу по стратегии и доктрине Военно-воздушных сил в независимой исследовательской корпорации RAND, где занималась военной политикой Китая. Ее исследования были рекомендованы руководству Министерства обороны США, а ранее она служила в аппарате министра обороны США. Поэтому вопрос контроля и обеспечения международных гарантий знаком ей достаточно предметно.

«Китайская сторона просила США взять обязательства не поддерживать независимость Тайваня. А именно: прекратить поставки вооружений Тайваню и высказаться в пользу «мирного объединения Китая». Американская сторона, конечно, не заявляла, что поддерживает «мир-ное объединение Китая». Но Белый дом повторил свои предыдущие заявления по этому поводу, которые заключаются в том, что мы выступаем против любого одностороннего изменения status quo, и ожидаем, что разногласия по обе стороны пролива будут урегулированы мирными средствами, которые поддерживаются в том числе и народом Тайваня», – объясняет Бонни Лин.

Эксперт положительно оценила решение о возобновлении военно-морского консультативного соглашения между США и Китаем – Maritime Consultative agreement, MCA. Оно стало важнейшим фактором для исключения инцидентов на море и в воздухе. Также возобновляются рабочие переговоры по координации оборонной политики (Defense Policy Coordination talks). «У нас также есть информация о возобновлении прямой связи между командующими театрами военных действий. Но это будут лишь телефонные звонки», – добавляет эксперт.

На этом фоне Китай по-прежнему уравновешивал свои действия противоположными поступками, напоминает Лин. В то время как «Ллойд Остин совершал поездку в Индию, Южную Корею и Индонезию для проведения встреч с рядом министров обороны стран АСЕАН, мы также наблюдали довольно большую активность с китайской стороны, в том числе между Китаем и Россией. Буквально накануне встречи Остина в Индии заместитель председателя Центрального Военного совета Китая Чжан Юся отправился в Россию, где встретился с министром обороны и Путиным. Китай провел военные учения с Пакистаном, а Россия – с Мьянмой. Уже во время АТЭС мы слышали, как Путин выступил с комментариями в духе, «насколько крепки китайско-российские отношения»... Так что даже на фоне контактов на самом высоком уровне между Соединенными Штатами и Китаем, последний продолжает делать то, что мы рассматриваем как конкурентные действия по всем направлениям, – заключает Бонни Лин. – При этом мы наблюдаем несколько большее сотрудничество Китая с Россией в различных сферах».

Евгений Комаров