«Мы не хотим определять, как должна выглядеть Россия»

Каким в Госдепартаменте США видят настоящее и будущее отношений с Москвой.

Пока отношения Москвы и Вашингтона остаются в низшей точке, а официальные контакты сведены к минимуму, Госдеп США ищет новые пути взаимодействия с россиянами. Какие и зачем – об этом рассказала зампомощника госсекретаря США Соната Коултер.

В бюро Госдепа по европейским делам она занимается, в том числе Россией. «Она необычна в хорошем смысле, потому что с энтузиазмом общается с людьми напрямую на русском языке. Это редкость даже среди чиновников Госдепартамента, которые изучали русский язык», – говорит о Коултер ее коллега, американский дипломат (он общался с Би-би-си на условиях анонимности, так как не уполномочен комментировать работу коллег). По его мнению, своим общением по-русски Коултер демонстрирует решимость достучаться до россиян. Еще один собеседник Би-би-си в американском дипкорпусе называет Коултер «самым глубоким экспертом по всем аспектам двусторонних отношений США с Россией в Госдепе». «Соната потрясающая. Она из тех, кто может работать в сложных местах, не испытывая стресса и не передавая напряжение своей команде», – говорит он, приводя в пример ее работу в американских представительствах в Москве и в Бишкеке.

«Российский народ заслуживает лучшего»

– Боюсь, что очень немногие в России знают о вас и вашей работе. Вы – заместитель помощника госсекретаря США, отвечающий за политику в отношении России. Именно вы формируете отношения Вашингтона с Москвой?

– Я, безусловно, вношу вклад в это направление. Мы находимся в очень сложном периоде двусторонних отношениях между Россией и США. Но я бы разделяла официальные отношения и глубокие устойчивые связи, которые американцы поддерживают с россиянами. Несмотря на наше серьезное беспокойство по поводу агрессии Кремля в Украине, у нас огромная надежда на россиян. Мы остаемся открытыми к взаимодействию с людьми, к человеческим связям, которые на протяжении десятилетий были основой важного американо-российского партнерства.

– Есть ли российские чиновники, с которыми вы можете продолжать говорить сейчас, и если да, то о чем?

– Двусторонние отношения находятся в крайне сложной точке. Мы поддерживаем каналы для общения. Соединенные Штаты считают крайне важным сохранять такие каналы, чтобы избежать недопонимания. Наше посольство в Москве, конечно же, будет взаимодействовать с Министерством иностранных дел, как и российское посольство в Вашингтоне с нами. Но эти каналы ограничены. Но я хотела бы подчеркнуть, что это только официальные отношения. И хотя официальные каналы ограничены, мы считаем, что существует возможность для связей между американским и российским народами. Мы открыты и хотим продолжать предоставлять возможности для россиян посещать Америку, учиться в Америке. Эти культурные связи чрезвычайно важны.

– Лично у вас были друзья среди российских чиновников, с которыми вы общались до войны, и говорите ли вы с ними сейчас?

– Обстановка в России такая, что это сложно. Мы остаемся открытыми для диалога по всем критическим вопросам с Россией. Но я думаю, что будет справедливым сказать, что с точки зрения Москвы пространство для взаимодействия с Соединенными Штатами ограничено.

– Из-за отсутствия у Путина желания общаться с США?

– Ну, я, конечно, не могу приписывать ответственность одному человеку. Но наши официальные коммуникации крайне ограничены.

– А если Путин уйдет, с кем и о чем вы бы начали говорить в первую очередь?

– Это вопрос для российского народа, а не для США. Мы не можем и не хотим определять, как должна выглядеть Россия. Россияне должны сделать это сами, но они должны иметь возможность влиять на управление своей страной и выбирать направление для ее будущего.

– У вас большой опыт работы с Россией. Есть ли решения во внешней политике США за последние три года, которые вы бы приняли иначе? Возможно, вы считаете, что что-то следовало сделать по-другому в отношении России?

– Наши отношения, конечно, не там, где мне бы хотелось, чтобы они были. И не там, где, как я думаю, они могли бы быть. Но главное здесь, я подчеркиваю, это то, что мы находимся в этой ситуации в первую очередь из-за решений, принятых президентом Путиным. Именно он в одностороннем порядке решил вторгнуться в Украину. Это, на мой взгляд, основная причина нынешних трудностей в отношениях.

– Было ли что-то, что можно было сделать, чтобы остановить Путина до того, как он предпринял этот шаг?

– В преддверии полномасштабного вторжения России в Украину США активно привлекали внимание к тому, что мы видели на горизонте. События развивались так, как они развивались. Мы не смогли удержать Кремль от этого шага. Но главное сейчас – это то, где мы находимся сегодня. Мы знаем, что российский народ заслуживает лучшего. Он заслуживает страну, в которой может реализовать свои стремления. Страну и общество, которые они хотят построить. И я задаюсь вопросом: какую пользу эта война принесла российскому народу? Мы видим огромные инвестиции Кремля в военные расходы, и это происходит за счет вложений, необходимых для создания возможностей для россиян, например, в социальные расходы. Раньше Россия была лидером в области научных исследований и разработок, лидером в технологиях. А вместо этого мы видим совсем другую реальность. Важно, чтобы россияне поняли, что мир остается открыт для мирной России, и мы хотим поддержать россиян в реализации тех фундаментальных свобод, которые теоретически гарантированы им российской конституцией.

– Помните ли вы свои первые мысли 24 февраля 2022 года, когда вы узнали о начале вторжения?

– Когда Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, я работала в Кыргызстане. Вид из совершенно другой части мира. Но не просто мое первое впечатление, но и глубокое, стойкое чувство – это глубокая, глубокая печаль. Вместо того, что, как мне кажется, хотят большинство россиян, а именно интегрированного глобального будущего и взаимодействия с миром, мы видим, как Кремль усиливает репрессии внутри страны. Мы видим, как сокращается пространство для россиян, чтобы выразить себя. Невероятно суровые наказания за такие вещи как чтение стихов. За простейшие вещи, которыми граждане свободных и демократических стран должны иметь возможность наслаждаться. Я сожалею о положении, в котором сегодня находятся россияне. Но я знаю, что это не предопределено. Как я уже говорила, мой первый визит в Россию состоялся 30 лет назад. И этот опыт был формирующим как с профессиональной, так и с личной точки зрения. Я сидела со студентами, пела русские песни. Мы говорили о наших надеждах на будущее, о наших мечтах и о наших семьях. И поэтому я знаю, что у нас было много общих надежд и мечтаний о будущем. То, что Кремль пытается изобразить относительно Запада, – все это просто не соответствует действительности. Президент Путин и Кремль продолжают внушать российскому народу идею внешних угроз, чтобы оправдать не только внутренние репрессии, но и продолжающуюся внешнюю агрессию. А это просто не так. Американцы открыты для русского народа.

«Мы четко разделяем российское правительство и российский народ»

– Вы сейчас на конференции по правам человека в Польше. Эта конференция на ваш взгляд, приблизила Европу к завершению войны?

– Думаю, что особенность Варшавской конференции в том, что это возможность для граждански активных людей из разных стран региона собраться вместе и обменяться опытом и мнениями о том, что происходит в их странах. Именно поэтому я здесь, ведь это уникальная возможность услышать мнения россиян, живущих в России, а также тех, кто был вынужден покинуть страну, и узнать их взгляд на происходящее. Я много времени провожу, размышляя о России и политике США в отношении России, но я сижу в Вашингтоне, а услышать мнение россиян о том, что они видят, что их беспокоит, и как они поддерживают друг друга – крайне важно. Если есть что-то, на чем я бы хотела сделать акцент, так это на том, что США понимают: это Путин развязал эту войну против Украины, и мы хотим, чтобы россияне могли поддерживать друг друга и работать на благо будущей России. Прошло уже 30 лет с моего первого визита в Россию. У меня и у многих моих коллег из Госдепартамента многолетний опыт работы с Россией и россиянами. Я знаю, что у нас гораздо больше общего, чем это пытается изобразить Кремль. И эта конференция – возможность укрепить наши общие стремления к мирному будущему. Варшавская конференция – важная площадка для того, чтобы подчеркнуть, что многие россияне просто хотят жить в свободной и мирной стране. Это в интересах не только российского народа, но и США, и всего мира.

– Изменилось ли ваше личное отношение к россиянам после полномасштабного вторжения в 2022 году?

– Мы четко разделяем российское правительство и российский народ. Что совершенно ясно, так это то, что российские власти предпринимают скоординированные усилия, чтобы минимизировать пространство для российского народа с точки зрения всех его основных свобод: свободы слова, свободы собраний, список можно продолжать. В любой стране мира, особенно в тех, которые являются членами ООН, граждане должны иметь возможность пользоваться определенными свободами, а в нынешней России этого просто нет. И вот что делает Варшавская конференция – она объединяет людей. Тех, кто находится под серьезным давлением, а также тех, кто, возможно, может поделиться опытом: что хорошо работает в их контексте, в их среде. То, что я услышала от россиян здесь на этой неделе, вдохновляет, потому что они работают над реализацией своих устремлений для себя и своих соотечественников. Знаете, они видят важность обеспечения того, чтобы каждый гражданин в России имел возможность самовыражаться. Пользоваться правами, которыми он должен иметь возможность пользоваться и которых его сегодня лишают. Кремль полагается на сокращение пространства для свободы выражения мнений как на способ продолжать поддерживать, как я уже сказала, внешнюю агрессию. Я действительно поражена лицемерием такого подхода. Президент Путин оправдывал одностороннее вторжение в Украину как попытку защитить россиян. Между тем реальная угроза русским и русскоязычным на самом деле исходит от действий Кремля. Это лицемерие очевидно. Какую выгоду получают россияне от авантюризма, который предпринял Кремль? Я ее не вижу. Это война, которая выгодна властям и элитам. Это компромиссы, которые повлияют на будущее россиян по всей стране на годы и десятилетия вперед.

– С кем из представителей российской оппозиции вы сейчас общаетесь чаще всего и о чем?

– Моя главная цель – услышать, что волнует граждан России. Я – американка, живу в Вашингтоне, и хотя я много думаю о России, я не россиянка. Для нас важно понимать, что переживают россияне, и поддерживать их усилия в борьбе за права, которые они должны иметь. Я должна учиться у них.

Сергей Горяшко,

Ольга Ившина