Записки переболевшего ковидом в Техасе

За красной чертой.

Заражение

Как и большинство людей, переболевших этой заразной болезнью, я не могу точно указать источник заражения.

Вроде бы я соблюдал все писанные правила поведения: вне своей квартиры носил маску, старался держаться подальше от скопления людей, в магазины ездил не чаще раза в две недели.

Достоверно только то, что я привился Pfizer EW 0165, a кризис случился через 9 дней после этого.

...Под вечер я отдыхал на скамейке во дворе дома, где живу. Подошла группа хорошо знакомых соседей, села рядом – конечно при этом «социальная дистанция» нарушилась. Завязался непредвзятый мужской обмен новостями и мне показалось неудобным сразу же покинуть общество. A вот когда через 15-20 минут дошел до своей квартиры, я почувствовал неладное – поднялась температура.

Дальнейшее я помню с трудом: приехали дочь и зять, они вызвали скорую... Потом мне рассказывали, что по дороге в туалет я упал и меня поднимали, а мой вес 90 кг....

Память сохранила только фрагменты: молодые проворные парни в черной одежде, носилки с подъемом, лифт, погрузка в санитарный автомобиль…

По дороге я думал, мог ли я заразиться во время недавней случайной встрече во дворе? Вряд ли. От проникновения до вредоносных действий вирусу нужно некоторое время.

Госпиталь

Носилки со мной без всякой задержки пронеслись через приемный покой, подоспевшая дочь оформила все необходимые документы. В «финансовой» графе значилось: Medicare и Medicaid.

Затем был лифт на «ковидный» этаж, на дверях которого промелькнула красная вывеска об опасности заражения – ворота во весь огромный мир захлопнулись: навсегда или на время? – я, конечно, не знал.

Очнулся в большой одиночной палате, а вскоре было обследование на рентгеновском аппарате в виде трубы.

Утром я проснулся подключенным к «капельнице», весь в пластмассовых трубках, рядом с кроватью стоял кислородный аппарат.

Начались небольшие галлюцинации – складка на больничном одеяле показалась мне туфлей, проплывали и другие нелепости...

– «Ну вот я и влип! Будь, что будет!» – сказал мне внутренний голос. Но тут же его заглушил другой:

– «Как так? Ты же сам (т.е. я) всегда призывал своих больных родственников и друзей сопротивляться любой беде. Выздоравливать и подниматься!»

...Пришедший доктор был немногословен:

– «Тест на ковид у вас положительный. А в легких обнаружено пневмония». Но кашля у меня не было: ни сухого, ни мокрого.

Во время ухода врача дверь распахнулась, и я увидел в коридоре знакомую мне фигуру женщины-кардиолога, у которой я регулярно обследовался – возможно она консультировала лечащего врача.

Это был Юго-западный мемориальный госпиталь им. Германна в Хьюстоне (Memorial Hermann Southwest Hospital).

...И потянулись будни в «казенном доме», но скучать мне никоим образом не давали: каждые 10-15 минут (тоже и ночью, но пореже) были уколы, взятие анализов, лекарства. Дома у меня было 5-6 таблеток: принимал их по отдельности, знал назначение каждой. А здесь, при интенсивной терапии, глотал все, что мне давали: 10-15 сразу. И надо было твердо верить, что все делается правильно.

И еще одно отличие от домашних процедур: там я измерял сахар в крови только натощак и знал допустимые пределы, здесь пробы брались и днем, и ночью, после чего вкалывали инсулин.

Самым серьезным шагом лечения, видимо, была инъекция в живот плазмы крови переболевших ковидом людей – эта акция прошла для меня легко.

В нарастающем темпе со мной стали работать физиотерапевты, проводя гимнастику ног, заставляя подниматься и ходить, поначалу с «вокером» (ходунками).

...Кто ежечасно соприкасается с больными в госпитале? Это младший и средний медицинский персонал – в основном, молодые люди: американцы и приезжие из других стран. Особой проворностью и заботой отличались два брата из Филиппин, они даже старались объяснять мне свои действия. Все работающие со мной были в масках, перчатках и халатах, последние, выходя из палаты, они сбрасывали в корзину у двери.

Еда была для меня непривычной, хотя это был простой «фаст-фуд». Но отдельные блюда, например половина свежего батона и горячая сосиска, мне нравились. Фруктов и овощей было мало, а передачи жестко контролировались.

Все-таки дочери удалось снабдить меня апельсинами.

А связь с внешним миром поддерживалась ТВ (без звука!) и смартфоном.

...Мне позвонила родственница моей соседки по дому – последняя тоже слегла с ковидом (ну поди узнай, кто от кого заразился!). Меня попросили порекомендовать врача для больной.  Я ответил:

– Мой опыт недостаточен для советов, но я думаю, что дело не столько в конкретных докторах, сколько в хорошо разработанном, опробованном протоколе лечения ковида-19. Им вооружена американская медицина.

К сожалению, вирус не сдается, мутируя снова и снова – борьба «Меча и щита» непрерывно продолжается…

...Примерно через неделю меня выписали из госпиталя – все же мой ковид был не самым тяжелым и вовремя схваченным. Возможно, медики освобождали место для непрерывно прибывающих новых бедолаг. А мой путь был вовсе не домой, а в реабилитационный центр.

Реабилитационный центр

Мне показалось, что реабилитационный центр мало отличается от покинутого мною госпиталя. Ну, виды из окна разнились: раньше это был просто угол соседнего корпуса больницы, теперь я мог любоваться ярко-зеленой травой внутри огороженного высоким забором двора, куда никого не пускали. А был я снова в палате-изоляторе, в котором полагалось отлежать минимум две недели.

И лечили меня схожим образом: снова лекарства – днем и ночью – в рот или уколами. Наверное, ковиду уделялось главное внимание, а его последствия несколько игнорировались. Было повышенное внимание физиотерапевтов: они приходили два или три раза в сутки. Одни разрабатывали руки, другие специализировались на ногах. Учили ходить снова и делать упражнения на стуле: сначала сидя, потом держась за его спинку. Позже стали выходить в коридор мимо медперсонала, непрерывно готовящегося обслуживать больных.

Пища в центре была более разнообразной и более приятной на вкус, чем в госпитале. Легче проходили передачи извне. Вместе с фруктами мне прислали кучу фотографий, которые я должен был собрать в альбом – это была забота о моем вынужденном безделии.      

...Через 3,5 недели пришел день выписки. Меня забирали дочь и зять, им вручили кипу бумаг о моем состоянии. Я был с катетером, держался за «вокер», рядом катили кислородный аппарат.

Госпиталь снова и лечение дома

Конечно, мне было очень приятно вновь оказаться в знакомой гостиной и, сидя на тахте, смотреть на голубое зеркало бассейна во дворе и бегающих по забору белок...Но радость длилась недолго.  

Моя дочь нашла мое состояние недостаточно крепким для пребывания дома, особенно ее беспокоила отечность ног и тяжелое дыхание. И вскоре мы поехали из ее дома обратно в госпиталь. в тот, где начиналось лечение.

К моему удивлению, меня приняли обратно без задержек, и снова потянулись больничные будни. Опять уколы и лекарства в больших количествах, но теперь врачи больше занимались побочными эффектами ковида. Сказывались старые болезни и возраст (сейчас мне 91 год!).

Физиотерапевты не давали залеживаться, приходя утром и вечером.

Через пять дней меня выписали, на этот раз окончательно, а с собой дали кислородный аппарат (на время), прибор для дыхательной гимнастики и набор лекарств.

Я жил то у дочери, то у себя дома, принимал предписанные препараты. Еще 5-6 недель звонили и регулярно навещали меня специалисты из госпиталя. Проверяли общее состояние здоровья, но больше всего трудились физиотерапевты, уча ходить заново.

А с моими регулярными врачами мне еще сделали небольшую операцию и внутривенный ввод антибиотиков.

Такая работа медиков вызывает глубокое уважение. После болезни я стал чувствовать себя лучше.

Вместо заключения

Можно по-разному трактовать факт моего заболевания после первой прививки, но я склонен считать, что именно благодаря ей перенес болезнь сравнительно легко. Прививаться н а д о !

Не слишком переживайте в случае ковида у Вас (которого никому не желаю) – американские медики научились и все время учатся с ним обращаться – им огромное спасибо!

А поддержка родственников и друзей всегда бесценна!

Будьте здоровы!

Владимир Патрунов,

Хьюстон