«Белые» русские в Парагвае

«Если бы не проклятые русские офицеры, мы бы давно утопили ваше босоногое войско» .

В далеком Парагвае, в национальном музее, одной из ценных экспозиций является простая деревянная доска – память о далекой Чакской войне. На ней отступающий боливийский солдат второпях написал слова: «Если бы не проклятые русские офицеры, мы бы давно утопили ваше босоногое войско в реке Парагвай».

Гонимые революцией

После Октябрьской революции и кровавой гражданской войны несколько миллионов бывших граждан развалившейся империи бежали из страны, подальше от большевистского рая. Судьба и горькая доля эмиграции разбросала их по всему миру. Чиновники и предприниматели, журналисты и помещики, писатели и актеры, светские графини и продажные кокотки. Кого только среди них не было. И, конечно же, офицеры, юнкера и солдаты белой армии.

Чужбина неласково встретила их. Нищета, голод, отсутствие элементарных бытовых условий, презрительное и даже часто враждебное отношение местного населения: «Понаехали. Самим жрать нечего»... О работе по специальности и соответствующему статусу приходилось только мечтать. Вот и шли бывшие министры учителями в школу, знаменитые адвокаты нанимались мелкими клерками, бывшие кулаки-казаки – батраками, офицеры вербовались рядовыми в иностранные легионы, а красавицам-княгиням приходилось идти на панель. Например, в 20-х годах 70% парижских таксистов были бывшими белыми офицерами. А ведь в подавляющем большинстве эмигранты были людьми молодыми, в самом расцвете сил, образованные, полные энергии. И тот простой и неквалифицированный труд на чужбине, хоть и не давал умереть с голода, морального удовлетворения не приносил. Вполне нормальное человеческое желание – реализовать свои способности. Увы, большинство из эмигрантов этого были лишены.

И здесь, в эмигрантской среде, распространяется слух о далеком и экзотическом Парагвае, где их ждут, где им будут рады, где каждый из беженцев может работать по – инженером, а офицер служить в армии.

Первый белогвардейский парагваец

Первым из белых офицеров в загадочной южноамериканской стране оказался молодой казачий офицер Святослав Всеволодович Голубинцев. Последний его чин в белой армии – штабс-ротмистр. После эвакуации из Крыма недолго служил во французском иностранном легионе. Затем уехал в Южную Америку, и в июле 1921 года был зачислен лейтенантом в парагвайскую кавалерию. В 1922 году в Парагвае началась гражданская война, военный министр полковник Шерифе попытался свергнуть правительство страны, возглавляемое адвокатом, доктором Ажало. Большинство офицеров и солдат перешли на сторону мятежников. Одним из немногих, кто остался верен правительству, был Голубинцев, принявший активное участие в боях с превосходящими силами противника. Командуя эскадроном драгун, он одержал первую победу на улице Лавров на окраине Асунсьона. Короткий бой, не имеющий особого стратегического значения, имел большое моральное и психологическое воздействие на солдат и горожан. Газеты красочно расписывали, как бравый офицер, размахивая палашом, врубился в толпу мятежников, выкрикивая непонятные русские слова, которые экспансивные парагвайцы приняли за таинственные заклинания. В газетах его называли «тузом парагвайской кавалерии» а в народе он получил кличку «Сакро Дьболо». Голубинцев дослужился до капитана, командовал эскадроном эскорта президента, участвовал во многих боях. После подавления мятежа уехал в Бразилию.

Вроде бы короткая история. Но она имела большие последствия. Сам Святослав Голубинцев оказался, ко всему прочему, талантливым литератором. Его книга «В парагвайской кавалерии» имела большой успех и привлекла внимание русской эмиграции к экзотическому Парагваю. А самое главное – парагвайские власти, убедившиеся на примере Голубинцева в верности и мужестве русских, начали приглашать белых эмигрантов к себе в страну в качестве специалистов и военных инструкторов. В отличие от стран-соседей Аргентины, Бразилии и Боливии, где в местных армиях обучали немецкие офицеры.

«Русский очаг» в Парагвае

И парагвайцы не обманулись в своих ожиданиях. Уже в 1924 году в страну приезжает генерал Иван Тимофеевич Беляев. Это уже серьезно. Очень известный в эмигрантских кругах человек, бывший командующий артиллерией 1-го конного корпуса Добровольческой армии. Главной целью его приезда было создание «Русского Очага» – колонии русских эмигрантов. Беляев писал: «Я мечтал об одном. В море продажного разврата и растления я надеялся найти горсть героев, способных сохранить и возрастить те качества, которыми создавалась и стояла Россия… Если нельзя было спасти Россию, можно было спаси ее честь».

Но нельзя и сказать о личных мотивах Беляева. Парагвай был для него желанной и знаковой страной. Еще в детстве гимназист Ваня Беляев увлекся изучением жизни парагвайских индейцев. С годами увлечение переросло в настоящее серьезное хобби. Многие утверждали, что он лучший специалист по быту южноамериканских племен. Что, живя в заснеженном Петербурге, он знал о парагвайских индейцах больше, чем сами парагвайцы. Так что власти были рады заполучить такого подданного. Военный министр Луис Риарт поручил генералу провести несколько разведывательных экспедиций вглубь сельвы, в неизведанные районы Байя Негро и Чако. Всего за период с 1924 по 1931 годы было совершено 13 экспедиций, которые носили в основном военно-разведывательный характер. Но попутно изучалась топография местности, зоология и ботаника, а также этнография индейских племен.

Парагвай в то время был дикой и отсталой страной по сравнению даже с другими южноамериканскими государствами. Очаги цивилизации жались по берегам рек Параны и Парагвая, в которых царствовали пираньи. Отойди за несколько километров от берега и тебя окружат девственные джунгли, с обезьянами и леопардами, тьмой паразитов и ядовитых гадов. Часто экспедиции, уходящие в сельву, не возвращались. Их попросту съедали людоеды-индейцы, наводящие ужас на всю Америку.

В перерывах между экспедициями генерал Беляев пишет призывы к соотечественникам приезжать в далекую страну, готовую стать для них второй отчизной. Уже летом 1924 г. президент доктор Ажало дал согласие на создание в Парагвае русского «культурного ядра».

И потянулись со всего мира в маленький Парагвай бездомные русские «белые». Их было мало, всего около двух тысяч, но сделали они для новой родины очень много. Русские инженеры-путейцы прокладывали в джунглях дороги и строили мосты, русские моряки создавали парагвайский флот, русские доктора лечили в больницах. Учеными выходцами из России был организован инженерный факультет в университете Асунсьона. Планировалось, что в Парагвае русская колония разрастется до 50 тысяч человек, но этому помешала начавшаяся между Парагваем и Боливией…

Чакская война

Район Чако – давняя спорная территория, на которую претендовали и Боливия, и Парагвай. Когда там нашли большие месторождения нефти, разногласия между странами резко обострились. Кроме того, хоть оба государства и находятся в центре континента, Парагвай, благодаря своим судоходным рекам, имеет выход в море и владеет морским флотом. А для боливийцев прорваться к океану – давняя и заветная мечта.

Боливийская армия под командованием германских офицеров во главе с генералом Гансом Кундтом, получившим звание генералиссимуса, числено и технически превосходила парагвайские полупартизанские войска. У боливийцев имелась и авиация, и отличная артиллерия, и даже танки. Кроме того, они пользовались поддержкой американских нефтяных компаний, не жалевших денег на амуницию и вооружение.

Война началась 10 мая 1932 года с захвата боливийцами форта Антонио Лопес. Особенно ожесточенные бои были у местечка Бакерон, где неувядаемой славой покрыл себя капитан Орефьев-Серебряков, ставший национальным героем Парагвая. «Эль капитан русо», как его называли солдаты, повел свой батальон в штыковую атаку. «Что-то завораживающее было в сцене наступающего на саму смерть третьего батальона. Солнце, блестевшее на штыках, создавало ореол святости вокруг солдат, торжественно, как на параде, марширующих вслед за своим командиром». Стрельба стихла. Солдаты обеих сторон вставали из окопов, смотря на смельчаков, демонстрирующих презрение к смерти. Капитан Орефьев-Серебряков с криком «Вперед! Да здравствует Парагвай!» бросился на врага. За ним в атаку побежали не только солдаты его батальона, но и вся армия. Опомнившиеся боливийцы открыли ураганный огонь, которым был сражен русский офицер.

Подвиг капитана поднял моральный дух, а падение стратегически важного форта Бакерон приблизило победу. Почти 90 белых офицеров воевало в Чакской войне. Генерал Беляев к концу войны стал начальником Генерального штаба, генерал Николай Эрн командовал дивизией, двенадцать русских были командирами полков, остальные командовали батальонами, ротами, батареями. Шесть офицеров геройски погибло – С.С. Салазкин, Б.П. Касьянов, Н.И. Гольдшмит, В.П. Малютин, И.Д. Оранжереев.

Но их смерть была не напрасной. Босоногие индейцы, вооруженные винтовками, рассчитывающие лишь на трофейные боеприпасы, под командой русских офицеров смогли победить превосходящие силы боливийской армии. Встретившись со старым противником – германскими офицерами, они применяли тактику маневра и массированного артиллерийского огня. С позором изгнали из боливийской армии генерала Кундта, не оправдавшего надежд в битве Нанавой.

Будущий диктатор Парагвая Альфредо Стреснер, сын немецкого колониста и индианки, воевал в Чакской войне под началом Беляева. Под влиянием белых офицеров он стал ярым антикоммунистом. Зато любил захаживать попросту к старым боевым товарищам и пить текилу под соленый огурчик. Кстати, в Парагвае в отличие от других латиноамериканских стран предпочитают пить под закуску. Это тоже пришло от русских эмигрантов.

Многие улицы в Асунсьоне носят русские имена: команданто Салазкин, команданто Касьянов, форт команданто Серебряков. Боготворившие генерала Беляева индейцы, похоронили его в своем поселке. Сейчас эта могила считается святым местом. И до сих пор слово «русский» в Парагвае это – синоним чести, верности и мужества.