Почему ни Дима, ни Арина не узнали, что такое семья

Биологические родители отказались помочь

Сколько в России детей, которых хотели взять к себе американские семьи? Если говорить лишь о тех, кто уже видел своих маму и папу, сидел у них на руках, а потом был оторван и брошен назад в сиротское учреждение – это сотни детей. Еще сотни только ждали встречи с родителями, которые заканчивали или лишь начинали непростую подготовку к усыновлению. (Я уже молчу о том, что из-за запрета иностранного усыновления свой шанс найти семью теперь ежегодно теряют несколько тысяч детей…)

Для кого-то из них за эти два года нашлись приемные родители – в России и в тех немногих странах, где было еще было возможно. Остальных никто даже не навестил... «Я думаю, что все оставшиеся дети будут устроены в семьи», – уверенно рапортовал Павел Астахов еще в начале этого года. Правда, не уточняя, когда именно это случится и что он и его ведомство делают для этого.

Еще господин уполномоченный регулярно рассказывает про очереди из потенциальных российских усыновителей, но почему-то никто из этой мифической очереди не пришел даже посмотреть на Леру, Колю, Арину, Диму и многих других. И почему-то в наших сиротских учреждениях по-прежнему находится около 100 тысяч детей. И их количество, несмотря ни на какие заявления чиновников, резко не уменьшается. Например, в прошлый год – первый год действия «закона Димы Яковлева» – по официальным данным, удалось устроить в семьи 63 тысячи детей, но было выявлено 69 тысяч новых сирот…

Простите, я не Астахов. У меня нет поводов для оптимизма. Я просто мама – кровная и приемная. И мне больно. И поэтому я по-прежнему пытаюсь найти слова, чтобы рассказать о тех, кто уже два года должен был быть любимым сыном или дочкой, ездить к бабушке, играть с братьями и сестрами и, ударившись, бежать к маме… О каждом из них. Я не знаю, что еще можно сделать. Но я верю, что если мы все очень постараемся, то найдем им маму. И папу. И даже дедушку с бабушкой. Ведь не на Астахова же надеяться, правда?

Послушайте, это Арина и Дима. Они не брат и сестра, но могли ими стать два года назад, когда за ними приехали родители, Сара и Эрик Петерсон.

Как эти люди решились на двух чужих детей, да к тому же с инвалидностью? Своих, что ли, не было? «У нас пятеро кровных детей: три сына и две дочки. Старшему 13, младшей 3 года. Крестная нашего старшего сына работает в России. Она бывает в интернатах и знает, как часто родители вынуждены отказываться от детей с ограниченными возможностями и как этим детям живется в сиротских учреждениях. Узнав это, невозможно забыть. Поэтому, когда мы задумались еще об одном ребенке, то решили, что не будем рожать, а усыновим. Тем более что я работала в больницах, и у меня есть опыт заботы о детях с особыми потребностями. Вначале мы думали лишь об одном ребенке, но потом поняли, что сможем взять и двух таких детей. Так мы получили Димину анкету. А позже уже сами в базе данных увидели Арину из того же дома ребенка и попросили дать нам возможность усыновить их обоих».

Процесс подготовки начался в январе 2012 года. «Вначале специалисты проверяли нашу возможность быть усыновителями. Они не только беседовали с нами, но и опрашивали всех членов нашей семьи, наших друзей, выясняли наши финансовые возможности, профессиональный опыт, инспектировали наш дом. Мы также должны были предоставить биографии, пройти проверку физического и психического здоровья и специальное обучение для приемных родителей. После этого мы подали документы в иммиграционную службу США с просьбой дать разрешение Диме и Арине стать гражданами нашей страны. Затем мы снова собирали бумаги, теперь уже для суда в Твери: свидетельство о прохождении курсов для приемных родителей, биографии, финансовые документы, медицинские справки, бумаги из иммиграционной службы, письма из наших банков и от начальства мужа, отдельные письма от всех членов нашей семьи, включая детей, и от наших друзей и знакомых. И, кажется, что-то еще – но я уже не помню… Все эти документы должны были быть нотариально заверены и переданы предварительно в наш местный суд, а потом в администрацию штата Мэриленд. Как только мы прошли всю эту процедуру, вступило в силу новое соглашение между нашими странами, требующее провести еще дополнительные 80 часов на курсах приемных родителей. Потом нам предстояло заплатить по всем счетам агентству по усыновлениям в США и координаторам в России. Общая сумма была около 25 000 долларов».

Как и многие семьи, Петерсоны еще до приезда в Россию начали готовиться к появлению Димы и Арины, перестраивая под нужды будущих детей всю свою жизнь. «Мы проконсультировались с врачами одной из лучших больниц – Детской больницы Филадельфии – и разработали медицинское сопровождение для Димы и Арины. Договорились со специалистами системы образования, чтобы подобрать для них самый подходящий вид педагогической помощи. Организовали возможность проведения специальных развивающих занятий у нас дома. И, конечно, мы поставили для них кроватки, приготовили все необходимое, купили одежду, игрушки, начали все вместе понемногу учить русский... Наши дети тоже очень ждали Арину и Диму. У них есть опыт общения с детьми с особыми потребностями, среди наших друзей есть такие дети, так что их это не пугает и не удивляет».

В декабре Сара и Эрик наконец смогли приехать в Тверь и увидеть Арину и Диму.

«Мы провели вместе несколько удивительных дней. Нам разрешали приходить к ним дважды в день и быть вместе около шести часов. Сотрудники дома ребенка сказали им, что мы их мама и папа... Трудно говорить об этом и снова переживать время, когда мы были рядом… Дима очень ласковый и смышленый малыш, мы были потрясены, как он в три года прекрасно разбирался в формах и цветах, через минуту после объяснения на иностранном языке научился пользоваться фотоаппаратом и мгновенно освоил наши телефоны. Он даже начал копировать за нами английские слова!»

«Дима не ходит, передвигаясь при помощи рук. Ему необходима помощь врачей. Но еще больше ему нужна семья! Специалисты американской больницы считают, что после операций и лечения Дима смог бы ходить хотя бы на небольшие расстояния. Возможно, этот шанс уже упущен… Но даже если Дима и не будет ходить, в любящей семье он сможет добиться очень многого и так многое дать своим родителям!

То же самое можно сказать и про Арину. У нее синдром Дауна, но главная проблема не в этом. Мы знаем, как такие дети развиваются дома, сколько у них возможностей. Арине интересно все происходящее, она очень любит, если ее берут на руки и говорят с ней. Когда мы встретились, ей было четыре года. Она могла ходить, залезать вверх, оперировать мелкими предметами. У нее здоровое сердце, но, похоже, проблемы с пищеварением, поэтому она такая бледненькая и худенькая. Арина весила меньше 8 килограмм… Она была очень грустная, не говорила, но мы уверены, что в семье она оживет и поменяется. Это обучаемый и очень нежный ребёнок, которому просто нужны любовь и семья».

Почему ни Дима, ни Арина так и не узнали, что такое семья, легко догадаться… «Впервые мы услышали о «законе Димы Яковлева» как раз перед отлетом в Россию. Но мы были уверены, что даже если его вдруг примут, дела по усыновлениям, которые уже рассматриваются, будут доведены до конца. Нам также сказали, что для детей с серьезной инвалидностью обязательно будет сделано исключение. Закон был принят в наш последний день в России…»

Говорят, что люди, видевшие детей лишь несколько раз, не могли к ним сильно привязаться. Это не так. Мой собственный младший ребенок стал мне сыном в ту минуту, когда я впервые увидела его в базе данных – не выбирая, не влюбляясь по фотографии, не спрашивая себя, екает или не екает сердце. Просто я понимала, что нужна ему. А уж когда впервые взяла на руки… Не могу даже представить, что было бы со мной, если б тогда мне сказали: а теперь оставь его здесь и уйди навсегда!.. Поэтому и ни одна из семей не может забыть о детях, которые остались в детдомах.

«Это очень страшно – любить детей, знать, что ты им нужен и не иметь возможности помочь. Нам запретили видеть их, обнимать, укладывать спать и целовать перед сном, но мы не можем перестать их любить и молиться за них. Наши дети тоже очень переживают за них, а младший сын и сейчас каждую ночь перед сном просит: «Боженька, пожалуйста, пусть Арина и Дима будут дома!»

Мы пытаемся хотя бы крупицам узнать, что с ними происходит. Мы знаем, что в прошлом году их развезли по разным интернатам. Недавно одна из российских приемных мам, забирая свою дочку, видела Диму. Она сказала, что он любимец персонала, ласковый, ухоженный – но все такой же одинокий… Про Арину мы не знаем даже этого... Мы безуспешно стараемся найти им семью! Мы разыскали биологических родителей обоих детей, но одни не хотят, а другие не могут им помочь. Мы разослали письма в различные благотворительные организации с просьбой выделить средства на медицинскую помощь и специальное питание, но не получили ответа. Мы готовы сами учредить фонд, чтобы помочь с расходами на медицину и уход той семье, которая усыновила бы хотя бы одного из детей. Проконсультировавшись с юристами, мы узнали, что если для Димы и Арины найдутся российские приемные родители, они смогут привезти их в США по гостевой визе для медицинских консультаций и лечения. Мы готовы помогать им заботиться о детях все это время.

Если вы знаете семью, которая смогла бы стать родной для Димы и Арины, пожалуйста, помогите нам с ними связаться!»

Что к этому можно добавить? Вот страничка Димы в базе данных – http://www.usynovite.ru/child/?id=coims-b2qm

Спасибо, что прочитали. Спасибо, если рассказали другим.

Юлия Колесниченко