Чем вызван рост популярности Камалы Харрис?

Мнение ученых.

Чем вызван внезапный рост популярности Камалы Харрис? Харрис – все еще малоизвестный американцам политик? Программа или имидж: что может определить исход президентских выборов?

Эти и другие вопросы мы обсуждаем сегодня с политологом из университета Теннесси Андреем Коробковым и историком из университета Сетон-Холл Натаниэлом Найтом.

Завершившийся в Чикаго съезд Демократической партии США, проведенный ровно через месяц после отказа президента Джо Байдена от номинации на второй президентский срок, стал, по сути, праздничным действом. Партия, еще недавно расколотая по поводу кандидатуры Байдена, по поводу отношения к конфликту Израиля и ХАМАС, внезапно сплотилась вокруг Камалы Харрис, партия праздновала свое единство. В течение четырех дней действующий президент, два бывших президента-демократа, две бывшие первые леди страны, губернаторы, законодатели, знаменитости и партийные активисты говорили о поддержке ими кандидатуры Харрис, о готовности демократов проложить стране дорогу вперед и поставить заслон на пути опасности, именуемой Дональд Трамп.

Энтузиазм демократов подогревают данные опросов последних недель, которые указывают на небольшое, в рамках статистической погрешности, но стойкое преимущество Харрис и признаки того, что ее кандидатура позволила возвратить в лоно партии часть афроамериканского электората, у которого Байден не вызывал энтузиазма. Насколько обоснован этот внезапно возникший энтузиазм по поводу кандидата, не столь давно обладавшего еще более низкими рейтингами, чем президент Байден? Вопрос Андрею Коробкову.

– Энтузиазм демократов в любом случае обоснован, поскольку все видели, как Байден буквально рассыпался, как разваливалась его избирательная кампания, – говорит Андрей Коробков. – Поэтому руководству самой Демократической партии было ясно, что Байден не только безнадежен в качестве кандидата, но и был в состоянии утянуть за собой в пропасть и других кандидатов-демократов. Естественно, появление новой фигуры, кто бы это ни был, в такой ситуации вызвало взрыв энтузиазма у демократической базы, изменило баланс сил в Демократической партии. В частности, вернулась молодежь, вернулись представители ряда других групп, которые были крайне скептически настроены именно к фигуре Байдена. По сути дела, это первые два фактора, которые тут сыграли. Третий фактор, который очень помог Камале Харрис, был выбор кандидата в вице-президенты: само по себе это всегда создает определенный импульс для кандидата. Четвертый фактор – это партийный съезд, который стал демонстрацией единства, демонстрацией поддержки Харрис. В принципе, мы можем ожидать, что до конца августа ее рейтинги будут продолжать расти. После этого, в сентябре-октябре, ситуация осложнится. Во-первых, был создан образ моложавой Харрис, хотя ей 60 лет и она моложавая по сравнению с Байденом и Трампом. Но не стоит забывать, что Обама стал президентом в 47, Клинтон в 46. Но этот образ создается. Мы видим, что Трамп, который выигрывал все время у Байдена именно за счет физического и ментального облика, теперь начинает проигрывать Харрис, и это вызывает и у него, и у его команды, политтехнологов определенную растерянность. Во-вторых, в сентябре-октябре неизбежно будут обращать все большее внимание на суть предложений кандидатов. И вот тут возникает проблема, о которой мы уже много слышим: Камала Харрис не дала ни одного реального интервью, она не ответила ни на один вопрос журналистов без подготовки, она лично ничего не рассказала ни о своей экономической, ни о внешнеполитической программе, ни о ее деятельности в миграционной сфере. Сам факт, что ее собственная команда не подпускает к ней близко даже самых либеральных журналистов, скорее всего, говорит о том, что они сами считают, что у нее тут есть серьезные проблемы.

– Как вы думаете, можно сегодня с какой-то долей вероятности предсказать, насколько устойчив этот феномен Камалы Харрис? Известно, что партийные съезды сопровождаются ростом популярности кандидатов: вспомнить хотя бы скачок популярности Маккейна, когда он взял в вице-президенты Сару Пэйлин. Но эта популярность часто выдыхается к выборам. Например, в этот момент избирательной кампании и Хиллари Клинтон в 16-м году, и Джо Байден в 20-м значительно опережали Трампа.

– Я считаю, что ее популярность будет расти до конца августа вследствие тех факторов, о которых я уже говорил. Потом придет стабилизация, и все будет зависеть от других факторов. Первый: ее способности говорить в свободной манере – мы знаем, что это было для нее проблемой. Второй: ее способности как-то очертить свою программу, кстати, не только программу, но и определенное политическое лицо. Мы знаем, что она пошла на очень рискованный, но очень интересный шаг: она выбрала Тима Уолза в качестве своего напарника. Тут есть большие плюсы, и главный плюс состоит в том, что Уолз очень хорошо говорит, он говорит свободно, он говорит языком не политика, а нормального человека, и в этом он может соревноваться, скажем, и с Трампом, и с Вэнсом, он может компенсировать эту проблему Харрис. Но штука в том, что реально во время выборов президентских роль и фигура вице-президента играют очень маленькую роль. Для Харрис представляет опасность то, что Уолз принадлежит к левому крылу Демократической партии и по своим убеждениям, и по своему образу, поскольку он является губернатором Миннесоты. Это определенная уступка леворадикальному крылу партии как по внутриполитическим вопросам, так и в отношении событий на Ближнем Востоке. Поэтому это шаг рискованный. Он может привлечь этому тандему дополнительную поддержку со стороны молодежи, со стороны ряда других групп в партии, но он так же может оттолкнуть, во-первых, независимых и умеренных, что особо важно во время этих выборов, он может оттолкнуть представителей еврейской общины особенно потому, что Уолз победил в незримой борьбе за пост вице-президента Джошуа Шапиро, который представлял и умеренное крыло Демократической партии, и представлял очень важный электорально штат Пенсильвания. Поэтому посмотрим, как разыграется эта карта. Вы упомянули Маккейна, вы упомянули его рискованный выбор кандидата в вице-президенты, который ему не помог.

– Камала Харрис на днях представила свою экономическую программу, самым обсуждаемым пунктом которой стало предложение, по сути, контроля цен продуктов, рост которых вызывает раздражение большинства американцев. В ее планах также повышение налогов на корпорации и состоятельных американцев, щедрая финансовая помощь покупателям своей первой квартиры или дома. В общем, это идеи левого крыла Демократической партии. На ваш взгляд, помогут они ей получить голоса избирателей?

– Мы должны помнить, что во время президентских выборов в США борьба идет в трех плоскостях. Первая – реально борьба идет только в десятке штатов, эти штаты называют «колеблющимися», сейчас это прежде всего Висконсин, Мичиган, Пенсильвания, Джорджия, Северная Каролина, Аризона, Невада и еще несколько таких штатов. В большинстве штатов мы знаем заранее, кто победит: кто бы ни был кандидатом, все равно победит или республиканец, или демократ. В этих штатах ничего угадать нельзя. В этом плане выбор Уолза в качестве кандидата в вице-президенты был рискованным, поскольку Уолз представляет леволиберальный штат Миннесота, который и так проголосует за демократов. А вот, например, Шапиро представлял Пенсильванию, которая может метнуться в любую сторону. Вторая плоскость, в которой идет борьба, – это активизация собственного электората. Вот это была главная проблема демократов при Байдене. Его кандидатура не возбуждала никого, даже активистов партии. Была очень большая опасность, что люди просто не придут голосовать, даже если они поддерживают демократов. Но есть третья плоскость, особенно важная именно на президентских выборах, – это умеренные в своих партиях и независимые, которые до конца, как американцы говорят, сидят на заборе. Вот эта программа экономическая, как и социальная программа, как и вопрос Ближнего Востока, – они все оказываются под очень серьезным вопросительным знаком. Программа Харрис в целом вызывает положительный отклик у левых, но она может очень сильно напрячь или просто испугать независимых, политический центр. Вы упомянули экономические моменты программы Харрис, примерно то же самое мы слышим сейчас о ее социальных программах, которые могут начаться. Она позиционировала себя долгое время как либерал по иммиграционной политике, по «зеленой» политике – это, конечно, может создать для нее очень серьезные проблемы именно с независимыми и именно с колеблющимися штатами.

– Республиканцы напоминают избирателям и о ее «зеленой программе». Сейчас она ничего об этом не говорит, но в качестве сенатора и кандидата в президенты четыре года назад она выступала против добычи сланцевой нефти, предлагала прекратить выбросы парниковых газов в течение десятилетия и штрафовать нарушителей.

– Я думаю, что она сейчас начнет активно переигрывать, как это уже случилось в случае сланцевого газа, когда она на 180 градусов изменила свою позицию. Но дело в том, что то, что написано в интернете, не вырубишь топором: естественно, республиканцы с энтузиазмом начнут сравнивать ее взгляды тогда и теперь. Поэтому тут есть целый ряд рискованных элементов.

– Сторонники Камалы Харрис говорят, что пришло время избрать женщину президентом Соединенных Штатов. Первой неудачной попыткой была борьба Хиллари Клинтон за президентство в 2016 году, восемь лет спустя шансы женщины особенно велики, поскольку право женщин на аборты является одной из главных тем для избирателей. Готова Америка к женщине-президенту, как вы считаете?

– Я думаю, что Америка вполне созрела для женщины-президента, но она в свое время не созрела для Хиллари Клинтон, и мы не знаем, созрела ли она для Камалы Харрис. Если Харрис будет в состоянии вести какие-то диалоги, четко очертить свою программу, которая будет приемлема для электората, будет в состоянии проводить свободные интервью – да. Проблемы Харрис никак не связаны с ее полом, они связаны с ее политической программой и с теми чертами ее личности, которые мы наблюдали в последние годы: это неспособность ясно сформулировать свои мысли, неспособность быстро отвечать на вопросы журналистов. И по тем утечкам, которые мы слышали в предыдущие годы, неспособность работать со своим собственным персоналом. Ясно, что сейчас с ней работает очень серьезная большая команда, они пытаются как-то ликвидировать эти проблемы. Мы видели, что в случае Байдена была взята на вооружение тактика его полной изоляции. В 2020 году это можно было сделать под предлогом ковида.

– Тогда его критики подтрунивали над Байденом, говоря, что он ведет кампанию из бункера.

– В 2024 году это уже было гораздо сложнее обосновать, в итоге это ударило, когда совершенно непроверенного с этой точки зрения кандидата, которого прятали от журналистов, которого прятали от живого общения, вывели на дебаты, и кончилось это колоссальным скандалом. То, как ведут себя политтехнологи с Харрис, на самом деле очень похоже. Ее полностью изолировали от нешаблонного общения. Если Харрис будет делать то же самое – это по ней очень серьезно ударит, – говорит Андрей Коробков.

Натаниэл Найт считает, что Камала Харрис составит сильную конкуренцию Дональду Трампу, что ее потенциал в качестве кандидата недооценивается из-за того, что она находилась в тени президента Байдена.

– Натаниэл, взлет популярности Харрис выглядит, мягко говоря, неожиданным. Лишь прошлой осенью вполне лояльная Демократической партии газета The New York Times опубликовала статью, где, помимо прочего, обсуждался вопрос, не стоит ли Байдену идти на выборы с другим вице-президентом, поскольку она выглядела в глазах многих демократов слабым политиком и кандидатом. Что изменилось?

– Я бы назвал несколько факторов, – говорит Натаниэл Найт. – Прежде всего, согласие Байдена отказаться от номинации вызвало у всех вздох облегчения, потому что многих угнетало, что Байден, который явно не способен исполнять функции президента еще четыре года, не способен бороться против Трампа, станет кандидатом партии. Демократам это обещало неизбежный провал, и вдруг есть шанс, есть надежда. И это само по себе дало Харрис определенный подъем. Потом она еще продемонстрировала образ, который вызвал реакцию. И я бы не согласился с тем, что она была непопулярна, просто люди ее особенно не знали. Вице-президент не должен создавать яркий образ, он должен быть в тени президента, поддерживать его. Поэтому, когда на нее обратили внимание, это был приятный сюрприз, она очень привлекательная личность. С одной стороны, она показала себя деятельным прокурором, способным принимать трудные решения, но у нее еще и человеческое качество – гуманность, чувство юмора. Даже эти неуклюжие моменты, ее порой нелепый смех – это создает хороший человеческий образ. На фоне Трампа образ Харрис очень эффективно действует – как некоторый анти-Трамп. Было немало людей, которые не любили Трампа, но не хотели голосовать за Байдена, а за Харрис – это другое дело.

– Но что бы вы ответили тем, кто, как мой собеседник Андрей Коробков, говорит, что на самом деле американцы настоящую Харрис еще не слышали? Все, что она публично говорит, она говорит по бумажке. Она все еще не дала ни одного интервью, в соцсетях критиками Харрис распространяются нарезки из ее реплик, которые нередко звучат абсурдно.

– Я помню, когда она была сенатором, как она выступала на слушаниях, как она задавала вопросы. Я помню, тогда она создала у меня очень положительное впечатление. Она задавала очень хорошие, точные вопросы. Явно, что этот опыт 25 лет службы прокурором ей очень помогает. Если сторонники Трампа всерьез принимают эти ярлыки, которые он на нее навешивает, она может и удивить.

– Натаниэл, как вы думаете, велик у Харрис запас прочности? Хватит его до президентских выборов?

– Если у нее будут какие-то очень крупные просчеты, если она что-то не то делает, если какие-то катастрофические дебаты типа того, что было с Байденом, – конечно, все может поменяться. Но если предполагать, что она будет держаться более-менее нормально, никаких катастрофических событий, то я думаю, что это продержится. Сейчас у нее очень сильная команда. Потом, мне кажется, на ее стороне еще часть средств массовой информации. Мы видим, как Трамп может говорить глупости, ложь, средства массовой информации особо не обращают внимания на это. Мне кажется, есть такой определенный контингент средств массовой информации, которые настроены поднимать Харрис и поддерживать Харрис.

– Едва ли даже сочувствие прессы поможет кандидату в президенты, если ее предложения будут рассматриваться большинством как радикальные. Трамп пытается наклеить на нее ярлык радикала в ответ на ее предложение ввести государственный контроль, чтобы остановить искусственный подъем цен на продовольствие.

– Да, это предсказуемая тактика со стороны республиканцев, они стараются навесить на нее ярлык радикала. Трамп даже говорит, что она коммунист. Я считаю, на самом деле она центрист, она не радикал, она занимает достаточно умеренную позицию, которая близка к Байдену, может быть, немножко левее, чем у Байдена. Мне кажется, на самом деле она центрист, как Байден, она придерживается идеи, что государство может действовать в интересах обыкновенных людей, среднего класса, поэтому она предлагает налоговую политику, которая будет укреплять позиции среднего класса, может быть, даже если это в ущерб самым богатым, это то, что она предлагает. Другое дело, может ли она это осуществить – это тоже очень сомнительно. Но это предсказуемая позиция для любого демократа сейчас.

– Натаниэл, вы как историк нормально относитесь к идее, по сути, контроля цен на продукты? Большинство американских экономистов против нее. Мы это уже проходили в Советском Союзе.

– Ее предложение – это не Госплан. Это не контроль над ценами, это не значит, что зубная щетка будет стоить столько, сколько укажет государство, зубная паста будет стоить столько – это значит, что если компания при каких-то обстоятельствах решает поднимать цены на 200 процентов, то должен быть какой-то контроль над этим. То есть это вопрос о том, сколь высоко компания, корпорация, особенно в пищевой промышленности, может поднять цены без явных оснований. Понятно, что, если есть дефицит серьезный, они вынуждены поднять цены. Но бывает, допустим, как в пандемию часто: они подняли цены, потому что были трудности со снабжением, а потом, когда эти вопросы решились, они не снижали цен. Она просто думает, что правительство должно это контролировать. Кстати, очень многие сторонники Трампа говорят: Байден несет вину за высокие цены на бензин и продукты, я не буду за него голосовать, буду за Трампа. Значит, они призывают правительство контролировать цены, только они обвиняют Байдена за то, что он, по сути дела, плохой коммунист, он недостаточно контролирует цены, потому что цены высокие, поэтому будут голосовать за Трампа.

– До сих пор цены в Америке контролировало не государство, а рыночные силы. Задачей государства было поощрение конкуренции, которая регулировала цены.

– Насколько я знаю, то, что Харрис предлагает, – это не коммунистический способ, это более мягкий способ, который контролирует чрезмерное повышение цены, а не то, что устанавливает конкретные цены.

– Вы много говорите о сильных сторонах кандидатуры Харрис. А в чем, на ваш взгляд, ее самая значительная слабость?

– Слабость отчасти – это то, что мы ее не очень хорошо знаем, не видели ее в действии. Слабость в том, что она действительно занимала более левые позиции раньше, и это даст республиканцам возможность характеризовать ее как более радикального политика, чем она есть на самом деле. Может быть, ее манера, она, видимо, человек более раскованный, чем Байден; иногда, может быть, она говорит какие-то неосторожные вещи. С другой стороны, это тоже плюс, потому что это как раз ее живое качество, которое создает контакт с людьми, эмоции, которые она вызывает у избирателей. Смешанная картина. Но сейчас я вижу намного больше плюсов, чем минусов.

Юрий Жигалкин