Четверть века у власти в России

Как менялись Путин и страна .

Эксперты – о поворотных моментах в новейшей истории России и о том, как Владимир Путин превратился из законно избранного президента в автократа, ввергнувшего страну в катастрофическую войну против Украины.

9 августа 1999 года тогдашний президент России Борис Ельцин назначил директора ФСБ Владимира Путина первым заместителем и исполняющим обязанности председателя правительства Российской Федерации вместо Сергея Степашина. В тот же день в своем телеобращении Ельцин назвал Путина своим преемником в качестве главы государства.

Через неделю депутаты Государственной Думы РФ II созыва с перевесом в 51,5% голосов утвердили Путина главой Кабинета министра. Интересно, что больше всего «оппозиционеров» было во фракции КПРФ – 24,6% от общего числа проголосовавших были «за», а «против» – 40%. При том, что почти треть коммунистов в Думе (32,3%) вообще не воспользовались своим правом голосовать за второго человека в государственной иерархии.

Члены ЛДПР голосовали стопроцентно «за» Путина, а «яблочники» дали 18 голосов «за» (40% списочного состава на то время), 8 голосов «против» (соответственно, 17,6%), остальные 19 депутатов либо не голосовали, либо «воздержались».

Десять лет назад Русская служба «Голоса Америки» опубликовала статью «Стеклянная свадьба» Владимира Путина и РФ». В заключительном фрагменте были слова Бориса Немцова о политическом будущем России, если власть удержит Путин: «Это будут мрачные годы для России – годы деградации и развала. Это будут годы репрессий, годы, когда честные и нормальные люди будут себя чувствовать, как тот человек, который на Берлинской олимпиаде 1936 года не поднял руку в нацистском приветствии».

Как эксперты оценивают политическую эволюцию России за последние 10 лет и какие обстоятельства привели Владимира Путина на вершину российской власти.

«Никакое лечение России уже невозможно»

Журналист и социолог Игорь Яковенко, оценивая пребывание Владимира Путина у власти в России, сказал: «Деградация страны завершена очень успешно. Зима будет долгой, лечение будет очень трудным».

Оценивая прошедшие десятилетия, он констатирует: «Я думаю, что никакое лечение России уже невозможно. Никаких шансов на выход из того тупика, в который страну загнали вначале мы все вместе, а потом уже что называется «дорулил» до конца лично Путин, нет. Никакой не только прекрасной, но и просто нормальной России Будущего не предвидится».

По мнению Яковенко, у России есть две версии дальнейшего существования: либо в результате тяжелого военного поражения и неких потрясений произойдет развал России, что будет очень плохим, но в то же время дающим хоть какую-то надежду на выздоровление вариантом.

Либо будет долгое гниение, а в конечном итоге – вероятность ядерной войны. «Но какой-то вариант нормализации России исключен. Тоталитарные фашистские режимы такого типа, который окончательно кристаллизовался в ходе этой войны, не меняются изнутри, а только в результате тяжелого военного поражения. А само излечение возможно только через внешнюю оккупацию», – оценивает ситуацию Игорь Яковенко.

И пессимистично подытоживает, что поскольку военная оккупация России невозможна, то вариантов развития событий остаются только два – распад и создание на этой территории и обломках России новых государств, либо долгое гниение с очень плохими перспективами.

Политолог Аббас Галлямов считает, что 25 лет назад Ельцин и так называемая «семья» (Татьяна Дьяченко, Сергей Юмашев, Александр Волошин, Борис Березовский и ряд других приближенных к первому президенту РФ лиц) остановили выбор на Путине в силу нескольких факторов. «Они сочли Путина самым лояльным из тех, кого они могли избрать и самым избираемым с точки зрения электората из лояльных. Были более лояльные, например, руководитель РЖД Николай Аксененко, который в правительстве Степашина стал первым вице-премьером. Кого-то другого могли поискать, но Путина сочли более избираемым из-за, во-первых, его говорливости, во-вторых, учли его «чекистский бэкграунд», потому что был сильный запрос на безопасность, «наведение порядка». Решили, что чекист – оптимальная фигура и обладает неплохими электоральными перспективами. Тогда фальсификация выборов происходила в минимальной степени и надо было побеждать честно», – рассказал эксперт в комментарии для Русской службы «Голоса Америки».

Галлямов напомнил, что Путин тогда также доказал лояльность в ситуации скандала вокруг генпрокурора Юрия Скуратова, который, по мнению Кремля, «встал на сторону противника». «А главным противником Кремля тогда была группировка Примаков-Лужков, которая имела все шансы захватить власть. И в этой ситуации Генеральный прокурор, ставший на сторону Примакова-Лужкова, оказался ключевым игроком. Вспомните уголовные дела того периода – Mabetex и т.д. Поэтому была организована операция по дискредитации Скуратова и когда встал вопрос о подлинности видеозаписи, то его изучением занимались МВД и ФСБ. Возглавлявший в тот момент МВД Сергей Степашин начал юлить – не сказал четко и однозначно, что – да, это Скуратов. А Путин совершенно однозначно заявил, что у инспекторов ФСБ нет сомнений, что на пленке – Скуратов. Таким образом показал, что он – «член команды», играет за нее и не пытается выгадывать для себя лично», – пересказал важный эпизод политической биографии Путина бывший член кремлевской команды.

Аббас Галлямов также считает, что теоретически существовала вероятность того, что Путин будет эволюционировать в другую сторону.

«Изначально по своим убеждениям он был человеком вполне либеральным, и никакой СССР восстанавливать не собирался. Его работа на Анатолия Собчака в 90-е годы говорила о том, что проблем с либерализмом и демократией у него не было, и имперством он не страдал», – отмечает Галлямов.

Однако, позже произошел конфликт России с западными демократиями, связанный с попытками Путина консолидировать и закрепить свою власть. Путин начал ограничивать гражданские свободы в стране, а Запад его за это критиковал. «Дальше – больше: Путин в борьбе с критиками начал фальсифицировать выборы, критика Запада усилилась. И из этого противостояния, которое Путин перевел в геополитическую плоскость спустя какое-то время, выросло его уже мировоззренческое противостояние. И все эти «традиционные ценности», «восстановить СССР» – ширма, которой Путин прикрывает реальные мотивы. Не может же он открыто заявить: «Я хочу фальсифицировать выборы и подавить свободу слова, а Запад меня критикует, поэтому я враждую с Западом»! Поэтому начинает объяснять свою вражду с Западом какими-то псевдопатриотическими мотивами. Вот это реальные причины конфликта», – подытоживает Аббас Галлямов.

«Ему нужен был свой человек при подсчете голосов»

Политолог Дмитрий Орешкин, вспоминая 9 августа 1999 года, отмечает, что глава ФСБ был на тот момент совершенно несформировавшейся в политическом смысле личностью. И именно поэтому его активно продвигали сторонники смены власти Ельцина. «Он казался управляемым, системным, демократически мыслящим, молодым, спортивным, имеющим опыт работы в Европе, из «гнезда» Собчака, непьющим человеком. Вот целый ряд очевидных преимуществ по сравнению с дряхлым и непопулярным Борисом Ельциным, который свою функцию уже выполнил – он освободил страну от угрозы коммунистического реванша, создал гарантии частной собственности и поднял к моменту своего ухода (о чем мало кто любит вспоминать) экономический тренд России в позитивную сторону», – прокомментировал он карьерный рост Путина в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».

На рубеже девяностых – нулевых годов российская экономика росла при всех премьер-министрах, потому что эффективно работал частный интерес, функционировала твердая валюта и наблюдались все преимущества свободного рынка. «Путин получал страну, действительно поднявшуюся с колен и растущую быстрыми темпами. И еще ему безусловно помогали растущие цены на нефть. И мне думается, что в течение своих первых двух сроков – во-первых легальных, во-вторых, конституционных, в-третьих, честных, потому что он был достаточно популярен, хотя и не настолько, чтобы получать 87%. Но он побеждал на выборах и с помощью выборов. В 2000 году, если там и были фальсификации, то не более, чем на 2-3 процентных пункта. У Зюганова было 29%, а у Путина по официальным данным – 53%. Может быть, у него было близко к 50%, но даже если был бы второй тур, которого он панически боялся, Путин бы в нем уверенно побеждал, потому что страна не хотела возвращения к коммунизму, а хотела движения в европейском направлении. И Путин этому соответствовал», – отметил Дмитрий Орешкин в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».

Первые заявления второго президента РФ выглядели, по его оценке, достаточно разумно: государство должно укрепляться, налоговая система должна отлаживаться, законы должны соблюдаться, частная собственность должна быть священной и неприкосновенной и так далее. Но чем увереннее Путин себя чувствовал в кресле президента России и главнокомандующего российской армии, тем, по мнению эксперта, неожиданнее и трагичнее из него стали вылезать персоналистские амбиции.

«И ту систему, которую он получил от Ельцина, стали перестраивать под Путина, превращая ее из системы лояльности государственным институтам в систему лояльности персональной. Если ты поддерживаешь Путина, то имеешь право заниматься бизнесом, руководить информационным ресурсом, и так далее. Если же ты Путина не поддерживаешь, то ты – враг отечества, тебя надо посадить, убить, как Бориса Немцова, изгнать из страны, как Михаила Ходорковского или уничтожить в тюрьме, как Алексея Навального», – констатирует собеседник «Голоса Америки».

В результате, по мнению Дмитрия, Орешкина, начиная с 2012 года, приходится иметь дело с совершенно другим Путиным. «Хотя признаки этого стали понятны в октябре 2002, когда случился «Норд-Ост». Тогда стало понятно, что для сохранения контроля над ситуацией, они спокойно жертвуют 129 мирными гражданами, которые были отравлены этим самым непонятным газом. В 2003 посадили Ходорковского и это уже было понятно, в 2004 был Беслан, абсолютно в традициях «Норд-Оста», где они положили уже более 300 человек (314 заложников из которых 186 детей и еще 19 спасателей – А.П.). И вот персонально для меня 2002 год стал переломным. Но дело же не во мне, а в том, как это смотрелось со стороны. 2007 год – Мюнхенская речь, назначение Чурова, которого нельзя было назначать по определению, так как по закону руководителем ЦИК может быть только человек с юридическим образование, а он по образованию – физик. Путин нарушил этот нормативный пункт, потому что ему нужен был свой человек при подсчете голосов. И когда Чуров заявил, что его кредо – «Путин всегда прав», что в устах федерального арбитра такая формулировка довольно экзотическая, это был сигнал о том, что они уже уверены, что контролируют ситуацию и могут позволить себе все что угодно», – отмечает Дмитрий Орешкин.

И резюмирует: «Тогда стало понятно, что Путин – это человек, для которого важнее всего власть, персональная лояльность и который из демократической страны делает султанат».

Анна Плотникова