Хомяков привез из США в Челябинск «Cувениры»

В интервью он рассказал, как оказался в США и как освоил профессию дирижера.

В феврале Владимир Хомяков – известный пианист, дирижер и преподаватель университета в Лос-Анжелесе, сын челябинского органиста – в рамках большого российского турне дал сольный концерт в зале имени Прокофьева челябинской филармонии. Среди слушателей, помимо любителей музыки, было много профессиональных музыкантов – преподавателей фортепиано в школах и вузах. Всем было интересно послушать не просто известного пианиста, а представителя известной музыкальной династии.

Владимир в настоящее время живет в США, преподает фортепиано в университете Лос-Анджелеса. Он ассистент профессора Дэниэла Поллака – легендарной фигуры в пианистическом мире. Владимир имеет докторскую степень по двум специальностям – сольное исполнительство и симфоническое дирижирование. Круг его профессиональной деятельности необычайно широк. Судите сами: Владимир выступает с концертами в Америке, Европе, Азии, России; «жюрит» на престижных фортепианных конкурсах, дает мастер-классы, организует фортепианные фестивали. Российским слушателям он предложил сложнейшую в исполнительском плане программу: Вариации на тему Корелли Рахманинова, «Петрушку» Стравинского, которого Владимир сыграл с таким артистизмом (он прямо-таки стал этим Петрушкой), что сорвал овации. А фортепианная версия балетной сюиты «Сувениры» американского композитора Сэмюэла Барбера исполнялась в России впервые. В завершении вечера прозвучала «Рапсодия в стиле блюз» Гершвина. Перед концертом нам удалось немного побеседовать с Владимиром.

– Вы окончили Питерскую консерваторию, потом аспирантуру Московской. Как Вы оказались в Америке?

– В 2005 году на одном из крупных фортепианных конкурсов в Дрездене я встретил Дэниэла Поллака, и он меня пригласил в свой класс. Через некоторое время я встретился с ним на другом конкурсе, история повторилась. И вот, оканчивая аспирантуру в Москве, я стал думать, что делать дальше. Одним из вариантов была поездка на учебу в США. Сначала я принял участие в крупном фортепианном конкурсе в Лос-Анжелесе. Призовых денег хватило на первое время.

– Учиться было легко?

– Сложности начались, когда я стал получать докторскую степень. Образование там гораздо более разностороннее, необходимо посещать много дополнительных дисциплин. Некоторые из них совершенно бесполезны, другие наоборот, интересны. Например, нужно иметь еще одну специальность. Я выбрал дирижирование, кто-то выбирает теорию или, скажем, электронную музыку.

Ну и, конечно, там больше требований к посещаемости, чем у нас. Это накладывает определенные ограничения на возможность гастролей.

– Удается ли применить на практике дирижерское образование?

– Да, я с удовольствием выступаю как дирижер, в том числе и в России. Вообще дирижирование – очень полезное дело для пианиста, особенно в выступлениях с оркестром. К примеру, я только что играл Третий концерт Прокофьева в Новосибирске. За дирижерским пультом был легендарный маэстро Томас Зандерлинг. Дирижерское образование помогает гораздо лучше и детальнее слышать оркестр и взаимодействовать с дирижером.

– Как сейчас строится ваша жизнь?

– Стараюсь как можно больше играть, и это накладывает определенные ограничения на мою преподавательскую деятельность. Посещаемость ведь требуется не только от студентов, но и от преподавателей. Сейчас, например, идет середина семестра, а я на гастролях. Поэтому я не имею свой класс, а преподаю в качестве ассистента у Дэниэла Поллака.

– Зачем вам преподавание, если оно ограничивает концертную деятельность?

– Прежде всего, преподавание мне действительно интересно. Это и стабильный заработок, что немаловажно. Концертов сегодня больше, завтра меньше. В мире очень мало не преподающих пианистов. Преподавание открывает множество профессиональных перспектив – например, в жюри международных конкурсов.

– Но в пианистическом мире очень высокая конкуренция. И вы, получается, воспитываете себе конкурентов.

– Конкуренция в музыкальном мире – понятие очень субъективное и относительное. Успешная карьера складывается из очень многих факторов.

– Все ваши ученики серьезно планируют стать пианистами?

– Все планируют, но не у всех получается. Многие готовят себе запасной аэродром, получая еще одно образование. В какой-то момент второе образование начинает требовать больше времени и становится профессией.

– А вас не посещали мысли заняться чем-то другим?

– В 13 лет была идея пойти по физико-математическому пути, после того как я выиграл несколько олимпиад по физике. Но после победы на конкурсе пианистов в Санкт-Петербурге я сделал окончательный выбор в сторону музыки.

– Каких композиторов вы особенно любите играть?

– Я не то чтобы всеядный, просто на определенном уровне нужно любить все и играть все. Исключение составляет, пожалуй, музыка, написанная в конце 20-го века. Ее я исполняю очень редко, и только, если будет какой-то особый заказ. Там немного другая специфика – все играется по нотам, потому что это невозможно запомнить, и музыка далеко не всегда приятна слуху. Я больше тяготею к традиционному репертуару.

– Накладывает ли какой-то отпечаток на вашу жизнь обострение русско-американских отношений?

– На мою жизнь это вообще не влияет. К русским в Америке очень хорошо относятся.

Олеся Горюк,

Челябинск