В Хьюстоне на дне. Как складывается судьба у бездомных сирот?

Корреспондент исследует проблему.

Несколько лет подряд я фотографировал людей, которые согласились позировать для меня на улицах Хьюстона. Эти улицы стали их домом и спальней. Хьюстон по праву известен как столица энергетики, в которой располагаются штаб-квартиры ряда крупнейших международных компаний. Тут проводятся конференции по нефти и газу, на которых обсуждается будущее мира в целом.

Скид-роу в Калифорнии является синонимом бездомности и безнадежности. Каждый большой город в США имеет свой такой Скид-роу, проще говоря, спальное место под открытым небом или под мостом. Лос-Анжелес и Хьюстон находятся в числе лидеров по росту бездомного населения.

Почти половина людей, которые идентифицировали себя как живущие на улицах, имеют различные психиатрические заболевания. Многие из них являются ветеранами, хотя количество бездомных ветеранов уменьшилось за последние несколько лет по всей стране. Хьюстон, в частности, приложил большие усилия для сокращения числа ветеранов на улицах путем предоставления им жилья.

Некоторые исследователи обвиняют администрацию Рейгана в усугублении проблемы психиатрических заболеваний в обществе и в уничтожении действующей в 1970-ые годы стационарной системы учреждений для диагностики, терапии и предоставления медикаментов нуждающимся в психиатрической помощи. В результате этого на улицы городов США хлынули толпы недееспособных людей с неадекватной психикой. Как это ни печально, в настоящее время тюрьмы стали главными центрами психиатрии. Для того чтобы получить хоть какую-то психиатрическую помощь многие люди вынуждены теперь пройти арест и заключение. Этот феномен – ни что иное, как криминализация психиатрических заболеваний. При наличии криминального прошлого в биографии человека стоит забыть о хороших работах и достойном жилье. Когда люди не могут позволить прописанные им лекарства, они также обращаются к незаконным наркотикам, чтобы как-то контролировать всплески психопатических обострений.

Помимо ветеранов и психически нездоровых риску потерять жилье подвержена еще одна большая группа людей. Это молодые юноши и девушки, которые были воспитаны в системе службы защиты детей. «Си-пи-эс» – это система для защиты детей до 25-летнего возраста. Система делает много хорошего для детей, которые в ней воспитываются, однако в некоторых случаях она дает сбой. Есть немало воспитанников «Си-пи-эс», которые оказываются никому ненужными. Это касается тех детей, которые по различным причинам выросли за пределами приемных семей. Они обычно попадают на жилые объекты для реабилитации малолетних преступников. Там они долго проживают с детьми, совершившими тяжкие преступления и осужденными за убийства, кражи, правонарушения, связанные с наркотиками, и за преступления на сексуальной почве. В силу предвзятого отношения, а также из-за плохого влияния окружающих, помещенные в такую детскую тюрьму-школу невиновные беспризорные дети сами в скором времени оказываются на скамье подсудимых. Полученные этими людьми в юности приговоры тянутся шлейфом за ними всю жизнь. Есть большое количество людей, которые были осуждены за преступления, в том числе и сексуального характера, совершенные в возрасте между 10-ю и 13-ю годами, то есть до достижения рубежа, после которого человек может осознать неправомерность своих действий или понять, как действует судебная система.

Означает ли это, что эти сексуальные преступления зачастую совершались взрослыми, работавшими в системе, в то время как сама система пыталась прикрыть эти деяния путем осуждения пострадавших детей? Есть определенные подтверждения этой догадки со стороны самих жертв, прошедших застенки детских тюрем. По крайней мере, мои собеседники утверждали, что противоправные действия в их отношении совершали их же воспитатели.

Зачастую, в системе для осиротевших детей не преподаются основные навыки жизни, без которых молодым людям будет трудно выжить в обществе. Они не знают, как бороться с системой и оспаривать полученные ранее судимости. Принято считать, что данные о судимостях, полученных в несовершеннолетнем возрасте, должны быть удалены после того, как человек достигает совершеннолетия. Однако часто этого не происходит, и в возрасте 18-ти лет «выпускники» казенной системы не имеют ни малейшего понятия, как получить юридическую помощь.

Для тех, чья малолетняя судимость осталась в публичном доступе на момент, когда они начинают самостоятельную взрослую жизнь, наступают огромные трудности в поиске работы и аренде жилья. Во многих случаях эти люди не знают, что существуют специальные государственные программы по оплате жилья, на участие в которых они могут претендовать до достижения 25-ти лет. Система защиты сирот не располагает достаточным количеством работников, которые бы могли заниматься каждым отдельным случаем и отслеживать судьбы всех «выпускников». Сами же молодые люди, имея в своей биографии судимость за преступления сексуального характера, должны регистрироваться в правоохранительных органах. Затем эти реестры становятся достоянием общественности по месту жительства, и уже не важно, в каком возрасте и при каких обстоятельствах против воспитанников казенной системы были выдвинуты обвинения.

Если у человека имеется ранняя судимость, более высока вероятность быть вновь арестованным, обвиненным и осужденным. Часто выпускники сиротских приютов тут же оказываются на улице, где им наносится необратимый вред из-за широкого распространения наркотиков в среде бездомных людей. При другом раскладе эти детдомовцы вливаются в преступные группировки, потому что они ограничены в вариантах доступа к жилью и в возможностях получения работы. Они не имеют законных способов заработать и стать полноценной частью общества. Из-за того, что они постоянно находятся на улицах, эти люди становятся уязвимым и часто вступают в конфликты, выливающиеся в аресты и новые уголовные дела. Судьи склонны приговаривать повзрослевших сирот, живущих в нестабильных условиях, к очень длинным срокам лишения свободы, таким, как 10, 20 или 40 лет тюремного заключения, даже за мелкие или недоказанные преступления. Более мягкие приговоры выносятся для лиц тех же возрастов при одинаковой тяжести обвинений, проживающих дома, с семьей, в более стабильных условиях просто потому, что сироты, по мнению судей, с большей вероятностью могут снова оказаться в категории риска повторного совершения преступлений в силу отсутствия у них сети поддержки.

После того, как «выпускник» системы воспитания «Си-пи-эс» попадает на улицу, молодой человек за очень короткое время подвергается необратимому воздействию обстоятельств. Проведя большую часть жизни у мусорных баков или в застенках, такой человек уже, скорее всего, никогда не сможет быть полноценным членом общества. После отбытия сроков наказания такие заключенные зачастую освобождаются из системы частных тюрем лишь в возрасте 60-ти или 70-ти лет. Другой человек по одному и тому же обвинению получает лишь условное наказание и возможность реабилитироваться, если только у обвиняемого есть сеть поддержки – люди, которые готовы поручиться за подсудимого и помочь в обеспечении жилья. Разница в результате – огромна, учитывая, что очень часто мелкие нарушения со стороны бездомной молодежи и сирот, такие как попрошайничество без лицензии от города (да, есть такая), кража, хулиганство, или граффити, могут быть классифицированы как более серьезные преступления, то есть грабежи, покушения на убийство и так далее. Известно, что голод и отсутствие жилья толкают людей на мелкие преступления. Они, например, могут стащить булку или забраться в сарай переночевать. Питание и ночлег – базовые потребности человека.

Когда общество изымает детей из их родных семей, это делается под предлогом того, что система будет проводить с ними более совершенную воспитательную работу. Таким образом, система устраняет естественную сеть поддержки этих детей, но не дает им новой. Поэтому общество обязано предоставить таким людям большую снисходительность. Один из основных принципов, лежащих в основе судебной системы – презумпция невиновности. То есть, человек является невиновным до предоставления неоспоримых доказательств вины вне разумных сомнений. Это означает, что, даже не рассматривая мотивы проступка человека или особенности его личности и биографии, защите нужно только выдвинуть достаточно аргументов, чтобы усомниться в незыблемости предположений обвинения. А в случае сирот, институционализированных в раннем возрасте, общество обязано относится к ним более снисходительно. Общество вмешались в их жизнь на начальном этапе и приняло за них наиболее важные решения, поставив их в изначально проигрышное положение.

Общество криминализирует их поведение, лишая возможности удовлетворить основные потребности, а затем приговаривает их по всей строгости закона.

Может ли молодой человек или ребенок в возрасте от 10-ти до 18-ти лет оказаться циничным и злостным преступником, опасным психопатом? Это возможно, но вряд ли вероятно в большинстве случаев, так как на практике этому мало примеров. Большинство обвиняемых – сами жертвы. С другой стороны, есть масса примеров злоупотреблений со стороны работников системы, где совершаются преступления против несовершеннолетних. После того, как общество ограничило доступ этих молодых людей к законному способу существования, оно отняло у них и доступ к непредвзятому правосудию. В этом-то и заключается коренная несправедливость сегодняшнего подхода к проблеме сирот.

Лев Гончаров,

специально для «Русского Хьюстона Today»,

фото автора