«Я очень благодарен своим русским родителям, которые меня воспитали и вырастили»

Об особенностях русской общины в Аргентине рассказывает председатель Координационного совета российских соотечественников Леонардо Голованов.

- Леонардо, скажите, как живут российские соотечественники в далекой Аргентине?

- У нас все прекрасно! Только что в Буэнос-Айресе прошел фестиваль русской культуры «Feel Russia», и, конечно, это было интереснейшее событие. Нас посетил министр культуры РФ Владимир Мединский, выступали артисты театра, кино, приехали музыканты, танцоры, писатели. Так что жизнь у нас кипит!

- А соотечественники принимали участие в организации этого фестиваля?

- Фестиваль «Feel Russia» готовился давно, но затем возникли какие-то проблемы. Когда я был в Москве на Всемирном конгрессе соотечественников, меня попросили помочь. Мы подключились, все в конце концов прошло прекрасно, но пришлось здорово поработать, получить кучу разрешений, договориться о площадках. А уже в самом фестивале принимала участие вся диаспора. Много сделали наши молодые волонтеры, которые работали переводчиками на мастер-классах. Все получилось очень интересно, а мы вдохнули глоток свежего воздуха, поскольку подобного фестиваля у нас не было как минимум лет тридцать.

- Сколько русских живет в Аргентине?

- Говоря о соотечественниках, сложно ответить, сколько их. У нас этот вопрос в основном зависит от самоопределения. Можно сказать, что русскоязычных здесь более 700 тысяч человек. Сложно судить… Я,  допустим, родился в Аргентине, и принадлежу ко второму поколению русских, которые родились за рубежом. Но вы меня видели – я мало похож на русского. Мои дети – третье поколение Головановых, которые родились за рубежом, и мы считаем себя русскими. А какой-нибудь Иванов считает себя аргентинцем. Так что здесь дело в самоопределении.

- Давайте продолжим разговор о вас. Вы говорите на чистом русском языке…

- Я рос в русской семье. Мои родители приняли меня в нее, когда мне было буквально три часа от роду, и меня воспитали в русском духе. В нашем доме говорили исключительно по-русски, эта традиция сохраняется и сейчас:  мои дети говорят только по-русски, а когда они растут, то сначала изучают русский язык, а уже потом – испанский.

- А кто вы по крови?

- У меня родители русские, но я приемный сын. А кто я по крови - не знаю, потому что меня бросили, когда я только родился, а корней своих я никогда не искал. Я вырос в этой семье, и у меня других родителей не было. И я очень благодарен своим русским родителям, которые меня воспитали, вырастили.

- Сейчас вы возглавляете Координационный совет соотечественников. Расскажите о русских, проживающих в Аргентине.

- У нас очень интересная, но довольно разнообразная диаспора. В Аргентине было четыре волны эмиграции. Первая - еще в 90-х годах XIX века. Так что все мы здесь очень разные, и понимаем Россию в силу того, сколько мы здесь живем. Потомки первой волны абсолютно ассимилированы, многие из них утратили русский язык, но они соблюдают русские традиции, хорошо знают фольклор, и душой они с Россией. Эти люди стараются, им все это нравится, но они не имеют полного представления о сегодняшней России. Когда они приезжают туда и видят, какой стала страна, у них бывает настоящий шок. Приятный, но шок. Они немного отличаются по своему мировоззрению от россиян.

У других волн эмиграции, которые были уже после войны, отношения с Россией, с языком -  пятьдесят на пятьдесят. Некоторые из тех, кто эмигрировал в то время, сохранил русский язык, некоторые ассимилировались. Но сохранившие русский язык эмигранты имеют возможность знакомиться с информацией. Если человек смог сберечь русский язык, говорить на нем, читать, смотреть фильмы, у него есть все, чтобы иметь доступ к современной жизни русского человека. Такие люди включаются в жизнь общины, отдают деток в русскую школу или на уроки русского языка, водят в различные кружки. Так что можно сказать, наша диаспора в Аргентине делится на русскоязычную и не русскоязычную.

- Было время, когда в вашем Координационном совете практически никто не говорил по-русски.

- Да, у нас было такой период, и, конечно, мы постарались это изменить. Понимаете, тем людям тоже больно, они чувствуют свою причастность к России, всю жизнь сохраняя в своих семьях русскую культуру и традиции. Но человеку, который не может говорить, читать по-русски, который не знает истории, литературы, сложно что-то делать. В Координационный совет тогда попали в основном выходцы из наших клубов – еще тех, которые были во времена Советского Союза. Они собирали русских, украинцев, белорусов, и чтобы не возникало никаких конфликтов на национальной почве, люди говорили между собой по-испански. И этот момент сыграл, конечно, большую роль. Когда сейчас мы вводим правила, чтобы в Координационном совете говорили по-русски, и чтобы председатель говорил, писал, читал по-русски, что казалось, само собой должно быть – они чувствуют, что в какой-то мере ранят их права, что их дискриминируют, и сегодня этот процесс у нас  имеет место быть. Они обижаются, их тоже можно понять с одной стороны. С другой, они должны понимать, что мы обязаны думать о диаспоре, как об инструменте мягкой силы, о чем не раз говорилось на последних Конгрессах соотечественников. Нам надо популяризировать настоящий,  объективный образ России. Конечно, все части нашей диаспоры должны быть представлены в КС, но люди должны приложить к этому усилия. Любой организм, когда растет, проходит разные этапы, и часто болезненные. И это, наверное, тот момент, который мы сейчас переживаем.

Если вы заметили, все наши делегаты на Всемирном конгрессе, а нас было четыре человека, свободно говорили по-русски. Это те, которые читают, поют, говорят, могут объясниться. Кстати, мы гордимся, что один из наших делегатов – Марина Пахрина – будет представлять Аргентину в Региональном совете соотечественников и отвечать там за вопросы русского языка! Для нас это настоящая гордость.

- Желаем, чтобы хорошие дела у вас продолжались, чтобы не было конфликтов, и люди понимали, то русский язык – это язык общения, связующее звено с соотечественниками в разных странах и Родиной.

- Понимаете, это не их вина, что они потеряли русский язык. Мы просто должны что-то делать. Допустим, фестиваль был в этом смысле идеальным мероприятием:  там были танцевальные коллективы, ансамбль народных инструментов, которые исполняли и фолк, и рок, и это настолько развеяло понятие, что такое Россия сегодня, что люди были потрясены. Аргентинцы просто не могли отойти от этих выступлений. Были мастер-классы русского языка, которые пользовались огромным успехом. И надо стараться, чтобы все мы говорили на русском, и чтобы все русские чувствовали, что их место - в жизни диаспоры. 

Надежда Ширинская