«Третья волна»: История самого жестокого школьного эксперимента

Третий рейх в миниатюре.

Рон Джонс преподавал историю в Калифорнии. Он даже представить себе не мог, чем закончится его небольшая постановка, организованная для того, чтобы показать ученикам, как развивается диктатура.

Эксперимент Рона Джонса до сих пор считается одним из самых спорных. Начался он почти случайно: преподаватель объяснял школьникам, что такое диктатура, и дети никак не могли понять, почему немцы поддерживали нацистов. «Ведь там людей убивали! – твердили ученики. – Как все могли просто смотреть на это? Они должны были возмутиться и свергнуть Гитлера!»

Подростки были уверены: они сами и их близкие восстали бы против фашистов. И просили Рона объяснить, как вышло, что население Германии поддерживало зверства. Почему мужчины согласились воевать ради безумных целей фюрера? И тогда Джонс сказал: «Давайте проведем небольшой эксперимент, который поможет нам понять этих людей. Обещаю всем участникам поставить высокие оценки».

Дети согласились – они любили преподавателя и доверяли ему. Тинейджеры были уверены: их ждет что-то гораздо более веселое, чем обычные разговоры об истории, ведь Рон всегда умел придумать что-то интересное. Так началось исследование, о котором сам Джонс и его подопечные молчали несколько лет, так стыдно им было за свое поведение. Заняло оно всего пять дней, и за это время жизнь гимназии полностью изменилась.

День первый: сила дисциплины

В понедельник урок Рон начал с рассказа о том, как полезна дисциплина. Он приводил примеры из истории, вспоминал разные исследования, которые показывали, что организованность и строгое следование распорядку позволяют людям добиваться успеха во всем – от спорта и до карьеры. А потом сказал: «С сегодняшнего дня у нас появятся новые правила, которые помогут вам в жизни».

Он потребовал, чтобы все сели одинаково, приняв «правильную» позу: руки скрещены за спиной, ноги согнуты под углом в 90 градусов, ступни плотно прижаты к полу, спина прямая, на столе лежат только лист бумаги и карандаш. Несколько раз по команде Джонса «смирно» школьники вставали и садились, потом учитель заставил всех выйти и бесшумно зайти в класс. Он объяснил ученикам, что отныне на его вопросы надо отвечать быстро и четко, не тратя более трех слов.

К удивлению Рона, дети охотно включились в игру – даже те, кто обычно скучал на уроках и ничем не интересовался. Но настоящий шок он испытал на второй день: зайдя в класс, Джонс обнаружил, что мальчики и девочки ждут его в тишине, сидя за партами «по струнке». Тогда учитель впервые испытал страх, но решил продолжать свой эксперимент.

День второй: сила общности

Во вторник Джонс начал урок с того, что написал на доске две фразы: «Сила в дисциплине» и «Сила в общности». После этого он прочитал лекцию о том, как важно быть сплоченным коллективом, где каждый чувствует поддержку другого человека. «Когда мы – единый организм, то можем добиться большего, чем поодиночке», – говорил Рон, и школьники смотрели на него с восторгом.

После этого профессор приказал двум ученикам встать и скандировать слова, написанные на доске. Потом он велел присоединиться к ним еще одной паре – и вскоре весь класс в едином порыве чеканил: «Сила – через порядок, сила – через общность». В конце урока Джонс показал детям специальное приветствие: правая рука согнута в локте параллельно линии плеч и изогнута волнообразно. Рон назвал жест «Третьей волной», которая всегда самая большая, и сказал, что обмениваться таким салютом можно только со «своими».

Детям очень понравилась идея учителя: они вскидывали руку, встречаясь в коридорах, столовой, спортивном зале и библиотеке. Остальные ученики гимназии заинтересовались приветствием, и последователи «Третьей волны» рассказали им об эксперименте. На следующий день к 30 учащимся подопытного класса добровольно присоединились еще 13 человек.

День третий: сила действия

Урок в среду Джонс посвятил силе действия. Он сказал, что недостаточно быть дисциплинированными и дружными, чтобы добиться успеха: надо, чтобы каждый вносил свой вклад в общее дело. Он поручил ученикам «работу с молодежью»: они должны были убедить учащихся младших классов, что важно следовать правилам «Третьей волны». Также он велел каждому найти надежного друга и рекомендовать его в члены движения.

Всем детям, которые уже состояли в «Третьей волне», Джонс выдал членские карточки. На трех из них стояли крестики: в обязанности владельцев таких «особых» удостоверений входило сообщать Рону о случаях непослушания. Но в итоге добровольно следили за остальными школьниками не трое, а 20 человек. А один из подростков – не очень способный, но сильный мальчик по имени Роберт – объявил, что будет телохранителем профессора на случай, если «что-то случится». В итоге парень всюду следовал за Джонсом, открывал ему дверь и подавал вещи.

Школьникам нравилось быть частью единого целого, но были и исключения. Три девочки, которые выделялись успехами в учебе, пожаловались на эксперимент родителям: ученицы были расстроены тем, что их способности перестали иметь значение в условиях «коллективизма». В итоге Джонсу позвонил обеспокоенный раввин и спросил, что происходит. Преподаватель объяснил ему, что класс изучает особенности личности нацистов, и успокоенный священнослужитель пообещал позвонить мамам девочек и сказать, что все в порядке.

Рон был разочарован: взрослые совсем не собирались сопротивляться его пугающему эксперименту. В тот же день директор гимназии попривествовал Джонса салютом «Третьей волны». К концу среды в движении состояло уже 200 человек – и это несмотря на то, что Джонс ввел «вступительные экзамены», на которых надо было рассказать о правилах и принципах организации.

День четвертый: сила гордости

В четверг классную комнату, где Джонс вел занятия, разгромил отец одного из учеников. Мужчина, который когда-то побывал в немецком плену, требовал прекратить морочить детям голову. Но и этот протест удалось быстро погасить: Джонс убедил родителя, что ничего страшного не происходит. Поддержал преподавателя и директор, который не видел в эксперименте ничего предосудительного.

Сам же Рон волновался уже не на шутку: все выходило из-под контроля. Дети сбегали с других уроков, чтобы послушать профессора, патрулировали школу, допрашивали одноклассников, чтобы убедиться, что те верны идеологии «Третьей волны», и нападали на всех, кто говорил о движении что-то плохое. И все же Джонс решил продолжать. В кабинете собралось 80 человек: им учитель сообщил, что «Третья волна» – это общенациональное молодежное движение, которое соберет самых лучших, и завтра, в пятницу, об этом сообщат по телевидению.

«Вы – избранные, которые изменят будущее нации. Гордитесь этим!» – говорил Джонс. Он сказал, что собравшиеся окажутся на «гребне» «Третьей волны» – они станут первыми представителями «золотой молодежи», которая привнесет порядок в жизнь всей страны. Потом он потребовал, чтобы ученики вывели из аудитории трех девочек, которые пожаловались родителям, как «предавших движение». Никто не стал возражать – наоборот, несколько человек добровольно и с явным удовольствием «сопроводили» учениц в другую комнату.

День пятый: разоблачение

В пятницу урок пришлось провести в другом помещении – класс не вмещал 200 человек, ожидающих телевизионного эфира, во время которого должны объявить о создании «Третьей волны». Джонс позвал нескольких знакомых, которые ходили по школе, изображая репортеров и фотографов.

В центре актового зала стоял телевизор. Джонс приказал детям показать журналистам, чему они научились, и ученики принялись скандировать лозунги. После этого Рон включил телевизор, который транслировал лишь белый шум. Профессор велел школьникам смотреть на него, и все подчинились. Наконец послышались протестующие выкрики, и Джонс взял слово.

«Нет никакой "Третьей волны", – сказал он. – Вас использовали. Вами манипулировали. Вы повели себя так же, как жители Германии, и ничем не отличаетесь от них. Вы считали себя избранными. Как далеко вы бы зашли? Сейчас покажу вам». На экране замелькали кадры кинохроники: парады, восторженные толпы, вскидывающие руки в ритуальном приветствии, съемки из лагерей... Люди, которые на суде твердили: «Я лишь выполнял приказы. Я делал свою работу».

Школьники были потрясены. Кто-то выскакивал из зала, кто-то плакал. Некоторые закричали, что они совсем не похожи на немцев и вели себя так только потому, что участвовали в эксперименте. Телохранитель Рона Роберт рыдал в голос. Взрослые молчали. Директор лишь улыбался – он так и не понял, что эксперимент был чудовищным: он продемонстрировал, как легко обычные дети следуют за диктаторами и превращаются в агрессивных фанатиков.

Рон Джонс проработал после этого в гимназии два года, после чего уволился и стал психологом, помогающим людям с тяжелыми психическими заболеваниями. Он написал книгу о своем педагогическом опыте, в том числе о «Третьей волне». Многие после этого обвинили профессора в неэтичном поведении, и тот не стал спорить с критиками. В интервью Джонс сказал, что не гордится своим экспериментом. И добавил: на «Третьей волне» поднялись середнячки и изгои, которые наконец почувствовали себя нужными, а самые талантливые дети оказались на дне.

Об эксперименте Рона Джонса спорят до сих пор. Одни считают его гениальным, другие – самым жестоким в истории педагогики. И хотя к общим выводам люди пока не пришли, «Третья волна» осталась в истории как уникальный прецедент, который показал, что лишь недели хватает совсем обычным людям, чтобы воссоздать Третий рейх в миниатюре.