«Путин, не надо нас спасать!»

Как относятся к россиянам в Европе?

После начала так называемой специальной операции в Украине российская пропаганда регулярно поднимает тему о якобы обострившейся в странах Европы «русофобии». К примеру, российский посол в Нидерландах Александр Шульгин заявил, что россиян притесняют на бытовом уровне – отказываются обслужить в парикмахерской или выгоняют из съемных квартир. Российский МИД со ссылкой на сообщения в социальных сетях распространил информацию, что в Европе громят русские магазины и нападают на водителей из России и Беларуси. «Сибирь. Реалии» поговорили с россиянами, живущими в странах Европы, о том, сталкиваются ли они с русофобией.

«В Чехии русофобии нет»

– Виноваты ли россияне в том, что началась война? Это довольно сложный вопрос. Я недавно читал, что если виноваты все, то не виноват никто. Коллективная ответственность не работает, нельзя навешивать ярлыки. Не все немцы были виноваты в том, что Гитлер когда-то пришел к власти в Германии. У меня все-таки ощущение, что большинство россиян – тоже жертвы, которые живут на оккупированной режимом территории. Конечно, большинство пассивно, и на этом фоне государство создало мощное оружие – пропаганду.

Дмитрий Мишаров из Абакана седьмой год с семьей живет в чешском городе Брно, работая тестировщиком в американской IT-компании. По его словам, с началом «спец-операции» в Украине русская речь в городе стала звучать гораздо чаще: люди прибывают как из России, так и из Украины. В Брно, отмечает Дмитрий, на машинах добираются по большей части довольно состоятельные украинцы, однако в городе есть и центр по приему беженцев. Чешские власти и волонтеры пытаются всячески помогать беженцам, однако в марте в правительстве страны заявили, что ресурсы для приема бежавших от войны почти исчерпаны. При этом в Чехии много говорится и о том, что в этой ситуации важно не допускать дискриминации россиян и русскоязычных граждан.

– В компании, где я работаю, обычно говорят: у нас есть украинские коллеги, есть русские коллеги, давайте держаться в это трудное время вместе; те, кто нуждается, получит психологическую помощь. То есть здесь делают все для того, чтобы избежать дискриминации. Хотя я не думаю, что именно россияне нуждаются сейчас в особой поддержке, мы в не в том положении, все-таки не на нас напали.

У нас было раньше много украинских коллег, потом кто-то уволился, кто-то перешел на другую работу. Но мы все равно прекрасно общаемся. У нас есть семья из Украины знакомая, тоже прекрасно общаемся. Все, кто здесь живет, осуждают войну. Среди моего окружения нет таких, кто бы допускал, что Путин делает что-то правильно. В моем «пузыре» «Мир-дружба», независимо от национальности, – говорит Мишаров.

В первый день начала российской «специальной операции» в Украине чешские власти приостановили выдачу виз россиянам, за исключением случаев, когда человек эмигрирует по гуманитарным соображениям или спасается от политических преследований. Мэр Праги Зденек Гржиб призвал сограждан не отождествлять россиян и Путина, а также не применять принцип «кол-лективной вины». Он напомнил, что в Праге есть площадь имени Бориса Немцова, который был одним из наиболее заметных противников Путина.

– Ни я, ни мои знакомые ни разу не сталкивались в Чехии с дискриминацией, – говорит Дмитрий Мишаров. – Отдельные случаи есть, я о них слышал, но, наверное, как и везде: в интернете кто-то что-то напишет, на заведении хозяин наклеит наклейку, мол, русским вход воспрещен. Но это редкость. Но бывает и обратная реакция: в одном из пражских ресторанов сидела русская семья, к ним начали приставать какие-то люди, но владельцы ресторана и официанты вывели их и пресекли таким образом дискриминацию. На уровне государства многие политики говорят, что нельзя проявлять дискриминацию по отношению к русскоязычным.

«Русским здесь грех жаловаться»

Дмитрий Логачев родился на юге Красноярского края, в Ермаковском районе. Позже переехал в хакасское село Бея, а после армии – в Санкт-Петербург. В конце 90-х он начал ездить в Финляндию на заработки, а в 2001 году переехал туда насовсем. Сначала Дмитрий работал на скотобойне, а сейчас – на колбасном заводе в Хельсинки. Недавно Логачев подал документы на получение гражданства, ожидает ответа властей.

– Когда в начале спецоперации этой сказали, что будут атаковать чисто военные цели, я не мог представить, что все будет настолько ужасно, – говорит Дмитрий. – Но когда почти в первый день они перешли границу и начали бомбить города, мне стало по-настоящему страшно. Это невозможно принять. Так быть не должно. Сейчас в Финляндии уже несколько тысяч беженцев. Мы работаем вместе с украинцами, да и вообще в нашей компании кого только нет. И когда началась вот эта «спецоперация», на работе руководство развесило такие листовки, что-то вроде стенгазеты. В них говорилось, что ни в коем случае нельзя допустить дискриминацию или притеснение по национальному признаку. Компания будет пресекать это. Я могу сказать, что русским, да и другим, наверное, тоже, в Финляндии грех на что-то жаловаться, на какие-то притеснения. У нас тут есть детские сады для русских, есть большая русскоязычная школа в Хельсинки. Если врач тебе нужен, но ты не владеешь финским языком, то тебе найдут русскоязычного или бесплатно предоставят переводчика.

По словам Дмитрия, у него нет и никогда не было разногласий с коренными финнами и коллегами из Украины. Одному из них он даже помог встретить семью, которая бежала из Украины сначала в Будапешт, а затем – в Хельсинки.

– После начала «спец-операции» вообще никакой русофобии. Наоборот, власти делают все, чтобы этого избежать. У меня сын сейчас находится на лечении в финской больнице. У меня туда ездила жена, поговорить с врачами. Она сказала, что опасается за ситуацию. Но ей ответили, что ни в коем случае нельзя этого бояться, отношение к русским в худшую сторону не поменяется. А если будут какие-то инциденты, то просто надо жаловаться властям. Но нам пока не приходилось.

Русских здесь не притесняют. Мы проехали всю Европу от Норвегии до Италии, от Франции до Прибалтики. И нигде мы не столкнулись ни с какой русофобией. Знаете, придурки есть везде. Даже в Хакасии, бывает, русские с хакасами подерутся. Но здесь на официальном уровне такого точно нет. И клише российской пропаганды, что русских травят, может опровергнуть вообще любой, кто здесь живет. А Путину хотел бы передать, что спасать нас точно здесь не надо, – рассказывает житель Хельсинки.

«Путин ваш – нацист»

Луиза Шнайдер с мужем приехали в Германию из Сибири в начале 90-х по программе репатриации, когда двоим их детям было по полтора года. Сейчас женщина работает на ферме, муж на заводе, а дети – в военной сфере. Луиза иногда встречается со своей подругой, которая 20 лет назад приехала из Херсона. Политику они договорились не обсуждать в 2014 году после аннексии Крыма. Сейчас подруга показывает фото, на которых жители Херсона прячутся в подвалах от атак российских войск. А Луиза смотрит с ужасом и хочет, чтобы война поскорее закончилась. Претензии к русским иногда возникают, говорит она, но, как правило, такие недоразумения удается быстро решить.

– Нас с мужем русофобия не коснулась, – говорит Луиза. – У меня на работе, правда, был случай. Подошел коллега и говорит: «Ваш Путин – нацист. Он убивает людей, это все из-за него. Как вы можете это терпеть?» Я его спросила: «Гюнтер, а при чем тут мы?»

Мы когда приехали сюда, детям было по полтора годика. У нас было двое детей, два чемодана и 50 евро. Потом я 10–15 лет мыла туалеты, чтобы детей поднять, чтобы заработать. Мы в лагерях для мигрантов жили, по четыре человека в одной комнате. А он мне говорит: «Вас русских немцев надо, как тогда, посадить в вагон и также отправить на Волгу, чтобы вы там жили». Мне было очень обидно. Но подошел мастер, который очень хорошо говорит по-русски. Он решил вопрос, объяснил этому Гюнтеру все, и тот понял, что не прав. Теперь подходит, просто спрашивает: «Луиза, как ты? А у тебя есть там кто-то в России?» Я говорю, что там племянники по линии мужа живут. Но дело не в том, есть там кто-то или нет. Мы в любом случае против войны. Потом и шеф про это узнал, хотел даже собрание собрать, потому что коллектив ему дорог, и мне шеф сказал: «Я знаю, что «ваш Путин» – это не ваш Путин, потому что вы приехали из совсем другой страны, когда Путина еще не было», – говорит Луиза.

Немецкие политики и чиновники также неоднократно высказывались о недопустимости проявления агрессии к русскоязычному населению. В начале марта об этом заявил генеральный секретарь Христианско-демократического союза (ХДС) Марио Чайя. Глава МВД ФРГ Нэнси Фезер сказала, что власти намерены не допустить травли и дискриминации по отношению к русским. Госминистр ФРГ по вопросам культуры и СМИ Клаудиа Рот предостерегла от бойкота российского искусства, отметив, что оно является «частью европейского культурного наследия».

В конце марта после высылки 45 российских дипломатов российский МИД обвинил польские власти в русофобии. Также поляки заморозили счета российского посольства. При этом русскоязычные жители Варшавы, с которыми поговорили «Сибирь.Реалии», негативного отношения к себе на государственном или бытовом уровне не ощутили.

– Слышала, что в банках неохотно теперь россиянам даже с гуманитарными визами открывают счета, то есть могут просто в отделении отказать, но это перегибы на местах. То есть на уровне закона никакого запрета нет. А по факту уже после начала войны Польша продолжила выдавать гуманитарные визы россиянам, которые преследуются по политическим мотивам в России. Единственное, было такое, что таксист родом из Грузии посоветовал мне не говорить ради собственной безопасности, что я из России. Он мотивировал, что это может быть небезопасно. «Ты потом пьяному поляку или украинцу ничего не объяснишь» – его цитата, – рассказывает журналистка Саша Шапалина, живущая в Варшаве.

подготовил Лев Гончаров,

Хьюстон