Подвиг в космосе во имя жизни на земле

Противостояние на орбите могло закончиться 3-й мировой войной

 (Продолжение. Начало в номере за 15 декабря 2021 г.)

К середине марта состав экипажа на «Салют-7» был утвержден, и космонавты приступили к изнуряющим тренировкам на Земле. На стимуляторе стыковки отрабатывались тысячи самых разнообразных ситуаций. Джанибеков сутками не вылезал из-за рычагов, доводя свои навыки до автоматизма. Савиных изучал всю документацию по аппаратуре, привыкал ориентироваться в отсеках наощупь и в полной темноте. Джанибеков – командир корабля и Савиных – бортинженер, это был весь экипаж космического корабля «Союз – Т-13, который должен был доставить экипаж спасателей на мертвый «Салют-7». Ситуацию осложняло то, что никто не мог с достаточной степенью уверенности сказать, что же произошло на станции и какая система потребует ремонта в первую очередь, поэтому предстояло готовиться к любым сюрпризам.

Специальной подготовки потребовал и корабль «Союз-Т-13». Предстояло убрать систему автоматической стыковки, которая была совершенно бесполезна для этой миссии, установить в кабине лазерный дальномер и продублировать органы управления, чтобы можно было наблюдать за процессом сближения из бокового иллюминатора корабля. Экипаж обеспечили приборами ночного видения на случай, если придется стыковаться на ночной стороне Земли. Вместо кресла третьего члена экипажа разместили дополнительные запасы еды и провизии, так как рассчитывать на пользование возможно замерзшими от космического холода припасами «Салюта-7» было нельзя.

Тренировки космонавтов и подготовка корабля длились без малого 4 месяца и, наконец, ранним утром 6 июня 1985 года «Союз Т-13» с Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных стартовал с космодрома Байконур и устремился к «Салюту-7», безмолвно вращавшемуся где-то в космосе у них над головами. Теперь никто не мог им помочь. Да, за их спиной стоял весь ЦУП с квалифицированными специалистами: пилотами, инженерами и медиками, все конструкторское бюро и завод, проектировавшие и собиравшие станцию по винтикам, но там, на высоте 300 километров над Землей, они должны были оказаться один на один с вышедшей из строя мертвой станцией. Их работа по реанимированию станции граничила с колоссальным риском для их жизни и, судя по степени риска, они получили билет в один конец.

Итак, Джанибеков и Савиных летели в направлении к станции по траектории, просчитанной математиками Центра управления полетами. Старт «Союза» прошел в штатном режиме, и «спасательная команда» начала свой длинный путь к мертвому «Салюту-7». Собственно «спасательная команда» – это слишком громко сказано. Было только два спасателя, Джанибеков и Савиных, но какие! По истечении вторых суток полета, корабль, получающий данные о положении «Салюта» с наземных станций слежения, приблизился к нему на расстояние в 10 километров. Станция появилась в иллюминаторе корабля, похожая на маленькую звездочку. Но это была не звездочка. Это была она – станция «Салют-7». Звездочка становилась все более яркой. В режиме автоматического сближения Джанибеков сократил расстояние между станцией и кораблем до 2,5 километров и перешел на ручное управление. Они приближались к «Салюту» плавно, чтобы потом «Салют» не нужно было догонять. Постоянно оценивая расстояние с помощью лазерного дальномера и визуально контролируя положение корабля, Джанибеков подвел «Союз» на 200 метров к станции и погасил скорость почти до нуля. И, в этот момент стало ясно, что «Салют-7» развернут к станции не тем боком! Стыковочный узел на ближней стороне не работал, и космонавтам предстояло в ручном режиме совершить облет станции. Савиных произвел все сложнейшие расчеты, пользуясь координатами с Земли, а Джанибеков потом блестяще претворил их в жизнь.

Они летели почти рядом с «Салютом». Но это «рядом» таило в себе большую пропасть неизвестности. Обнаружилось самое страшное: оказалось, что станция развернута к кораблю нерабочим стыковочным узлом. Стыковка в этом случае невозможна. Ее нужно отменять. Попытка облета станции была чревата трагедией. Облет содержал большой процент риска гибели космонавтов, и тогда уж точно, станция будет падать на головы землян.

Космонавты, несмотря ни на что, были склоны облететь станцию. Запросили землю. После долгого молчания земля, тем не менее, предложила космонавтам попытаться.                                                       

Здесь необходимо объяснить читателю, что станция только кажется летящей плавно и медленно. Скорость, с которой она летела – 8 километров в секунду. Поскольку корабль спасателей будет лететь вместе со станцией, то его скорость должна быть примерно такой же. Ошибка здесь исключается, это был облет без права на ошибку.

И вот облет произошел! Это была большая удача. Теперь нужно произвести стыковку. Стыковка корабля со станцией, конечно, должна была происходить вручную. Это сложнейшая проблема, требующая больших навыков и предельной внимательности. Немного подумав, Джанибеков приступил к стыковке. В ЦУПе все затаили дыхание и молча наблюдали. Начался процесс стыковки мертвой станции и космического корабля «Союз-Т-13». Скорость обоих по отношению друг к другу – 0. Это значит, что они летят рядом и поглощают расстояние 8 километров пути в одну секунду. Операцию стыковки производил Джанибеков, сидящий за штурвалом корабля. Его лицо было спокойным и серьезным. Постоянно оценивая расстояние с помощью лазерного дальномера, Джанибеков контролировал каждое положение корабля.

Как ловкая кошка на одних подушечках лап «Союз» медленно подкрадывался к стыковочному узлу. Малейший промах и корабль мог удариться об обшивку станции и повредить стыковочный шлюз или вовсе получить пробоину. Цена ошибки была очень высока. Пальцы правой руки Джанибекова едва касались рукоятки управления, настолько эта операция была тонкой и продуманной. Глядя на абсолютно спокойное лицо Джанибекова, казалось, что его пальцы сами управляют кораблем, помимо его воли. Это его качество было им приобретено бесчисленными тренировками на земле. Тем не менее, напряжение у обоих было на пределе. Ведь если бы стыковка не удалась, то мертвую станцию нельзя уже было отсоединить от космического корабля. А это означало конец. Ресурс жизнедеятельности корабля «Союз-Т-13». был коротким.                                                                         

И вот настал момент, когда корабль на одно мгновение затормозился, произошел небольшой толчок, лязгнули стебли автоматических запоров. «Союз» оказался надежно прикрепленным к «Салюту». Сложнейший этап операции стыковки оказался позади. Вспотевший Джанибеков бросил рукоятки управления двигателями, еще не вполне осознавая, что сделал, возможно, самую важную работу в своей жизни. Впервые в истории человек совершил стыковку с неуправляемым космическим объектом. Это был триумф человеческой мысли и воли! Поймать песчинку за сотни километров от Земли, приблизиться к ней на бешеной скорости и сходу попасть ниткой в игольное ушко – настоящее чудо, если бы оно не было просчитано сотнями инженеров и ученых еще на Земле.

Владимир Джанибеков откинулся на спину и закрыл глаза. Виктор не беспокоил его. Он знал, что друг его мысленно проходит по этапам им сделанных и проверяет правильность совершенного. Наконец, Джанибеков повернулся к Савиных и улыбнулся:

– Ну вот, Витя, стыковка прошла удачно.

Они обнялись. Улыбка на лице Виктора Савиных не смогла скрыть навернувшиеся на его глаза скупые слезы. Он не успел смахнуть их.

Но что творилось в это время в Центре управления полетами! Меня в то время в ЦУПе не было. Я тогда был на Байконуре, выполняя ответственное поручение заместителя Генерального конструктора, но мне все потом в деталях рассказали.

Громогласное ура сотрясало все помещение, люди обнимали друг друга, целовались. У многих были слезы на глазах. Этот исторический момент в развитии пилотируемой космонавтики войдет во все мировые учебники. Ручные стыковки были и до этого, и после, однако никто никогда, кроме экипажа Владимира Джанибекова и Виктора Савиных подобным образом не стыковался в космическом пространстве, к тому же с неуправляемым объектом.

Успешную стыковку зафиксировали и в Хьюстоне, хотя она еще ничего не говорила. Станцию еще нужно было восстановить. А это очень много рискованной и ответственной работы, и на мысе Канаверал продолжали готовить шаттл «Челленджер».  Джанибеков и Савиных прекрасно понимали, что произведенная стыковка – это еще малая часть дела. Им предстояла громадная работа, связанная с большим риском для жизни. Сначала нужно было проверить, не разгерметизировалась ли станция. Причиной тому могли быть разность температур, которым подвергалась мертвая станция, метеориты, которые могли пробить ее обшивку, пожар, взрыв...

Кроме того, тот факт, что успешная стыковка хоть и означала всеобщее признание неоценимого ювелирного искусства пилотирования в космосе, она не являлась окончательной победой в реанимации станции. Станция молчала, электропитание на «Салюте-7», судя по всему, вовсе отсутствовало. Космонавты не получили никакой обратной связи с той стороны шлюзового люка. Экраны датчиков внутреннего давления станции ничего не показывали, индикация об успешной стыковке также молчала. С той стороны люка таилась зловещая тишина. Не было слышно ни привычного шума агрегатов, ни потрескивания контрольной аппаратуры.

Понимая все это, космонавты, не откладывая время, приступили к работе. Джанибеков медленно отворачивал пробку, закрывающую небольшое отверстие в люке между переходным отсеком станции и стыковочным узлом. Негромко зашипел воздух, перетекающий из корабля «Союз Т-13» в «Салют-7». Внимательно следили за стрелкой прибора. Стрелка прибора, показывающего постепенно нарастающее на станции давление воздуха, вначале быстро вращалась, но по мере заполнения станции воздухом стала двигаться медленнее, а потом и вообще остановилась. Это означало, что атмосфера на станции стала такой же, как и на корабле. Можно было приступить к открытию люка. Но до этой операции в целях осторожности, космонавты решили еще раз проверить не случилось ли на станции даже небольшой разгерметизации. Принялись за дело, расставили приборы и еще раз убедились – разгерметизации станции не произошло. После этого у Джанибекова состоялся разговор с ЦУПом:

ЦУП: «Если вы готовы к открытию люка станции, можно приступать».

Владимир Джанибеков: «Готовы. Открываю люк. Оп-а, открыл».

ЦУП: «Что ты видишь?»

Владимир Джанибеков: «Нет. Я имею в виду – замок открыл. Сейчас пытаюсь открыть люк. (Небольшое молчание). Заходим».

ЦУП: «Первое ощущение? Температура какая?»

Владимир Джанибеков: «Колотун, братцы».

Круглая крышка люка медленно отъехала в сторону, за ней были полная темнота и холод. «Медленно, ощупывая пустую холодную темноту, в космическую станцию выплыли двое в противогазах... Так, наверное, мог бы начинаться какой-нибудь фантастический триллер.

Этот эпизод, несомненно, очень эффектно выглядел бы на кинопленке. На самом же деле увидеть нас было невозможно: вокруг жуткая тишина, непроницаемая темень и космический холод.

Такой обнаружили мы станцию «Салют-7», которая к тому же теряла высоту и не отвечала на позывные с Земли. Включили фонарики. Лучи фонариков высветили иллюминаторы, покрытые изнутри толстой коркой льда, иней на приборных панелях, безжизненные светодиоды и тумблеры.      

Станция была мертва, электропитание отсутствовало. Это означало, что были отключены все системы жизнеобеспечения и терморегуляции, запасы воды заморожены. Но хуже всего было то, что все приборы подверглись воздействию отрицательных температур и их работоспособность теперь была под вопросом – так рассказывал Виктор Савиных о своем первом впечатлении при посещении мертвой станции «Салют-7».

Джанибеков и Савиных в противогазах и зимних куртках медленно выплыв из люка, плыли из отсека в отсек станции и, осмотрев ее, приступили к оценке ситуации. Температура на станции была минус 7 градусов Цельсия.

Цепь энергопитания не реагировала на включение, первым делом необходимо было решить вопрос с регенерацией воздуха и вентиляцией. Временную систему запитали от энергоустановки «Союза». Тихо зажужжали вентиляторы. После анализа атмосферы станции, не показавшего каких-либо значимых отклонений, противогазы решено было снять – они сильно мешали обзору. Предстояло продвигаться дальше, в рабочий отсек. Первое, что увидели космонавты, обследуя станцию, был «Дневник» станции, лежащий на ее рабочем столе. На кораблях этот журнал называют «Судовой» или «Бортовой журнал». Для космических станций придумали слово «Дневник». «Дневник космической орбитальной станции «Салют 7». Позже я приведу его содержание. Осмотрев рабочий отсек, поплыли в следующий отсек. Обстановка внутри него была точно такой же: иней на стенах, темнота и абсолютная тишина. На столе, приклеенные изолентой, лежали сухарики и солевые таблетки – традиционные «хлеб-соль» от предыдущего экипажа. Выглядело это довольно жутковато. Журналы и многочисленные инструкции были аккуратно расставлены по полкам, всюду было чисто, никаких следов пожара, наводнения или другого бедствия космонавты не обнаружили. В отсеке было очень холодно.

Станция была похожа на заброшенный дом, разве что ставни на окнах не хлопали на ветру. В космосе нет ни ветра, ни окон. Хозяева покинули его уже очень давно, и пора было наводить порядок. Космонавтам не терпелось начать работу. Следуя инструкциям с Земли, Савиных принялся за проверку энергосистем корабля. Выяснилось, что два из восьми аккумуляторов совсем «сдохли» из-за долгого простоя и зарядить их невозможно. Нужно было попытаться оживить остальные шесть. Запитать их от энергосистемы «Союза» – слишком опасно. Если в цепи было короткое замыкание, то существовал риск вывести из строя электронику и на «Союзе», что означало бы гарантированную смерть экипажа.                                                  

Оставался только один способ – подать питание напрямую с солнечных батарей. Для этого было необходимо вручную на морозе и в свете тусклого фонарика скрутить жилы 16 кабелей. Когда эта работа была закончена, космонавты перебрались в «Союз» и с помощью его двигателей сориентировали солнечные панели под более выгодным углом к Солнцу. Удача! Приборы показали, что зарядка потихоньку началась. Оставалось терпеливо ждать. Космонавты вернулись обратно в свой теплый корабль и принялись перебирать в уме все возможные причины неполадки с аккумуляторами.

Спустя сутки Савиных решился подключить аккумуляторы к энергосистеме станции. Несколько щелчков тумблерами – и произошло настоящее чудо. Одна за другой начали зажигаться лампы освещения, заработало терморегулирование, зашипела система регенерации воздуха. Все системы корабля начали постепенно просыпаться. «Салют-7» начал оживать.

За несколько дней Джанибеков и Савиных проделали огромную работу. Нужно было одну за другой проверить все системы станции, испытать на работоспособность узлы, подвергшиеся чрезмерному охлаждению, прощупать все кабели, удалить огромное количество конденсата, который буквально плескался за панелями обшивки. Все что можно было заменить – заменили, все что нельзя – отключили. В процессе этой работы и обнаружилась причина отключения электропитания станции. Один из датчиков, контролировавших заряд аккумуляторов, оказался неисправен и начал подавать ложный сигнал о том, что они заряжены под завязку. Бортовой компьютер верил этому и раз за разом отключал поступление электроэнергии с солнечных батарей, прерывая зарядку. Из-за короткого замыкания в цепи радиопередатчика и потери связи с Землей отключить неисправный датчик было невозможно и когда аккумуляторы оказались выжаты до конца, станция погрузилась в бесконечный космический сон. Как это часто бывает, причиной дорогостоящей поломки, которую пришлось ремонтировать, рискуя жизнями людей, оказалось стечение незначительных обстоятельств. Капля конденсата, попавшая на контакты радиопередатчика и неисправный копеечный датчик аккумулятора едва не стоили космической программе СССР всего ее престижа.

Рассказывает Владимир Джанибеков: «Мы сантиметр за сантиметром шажочком, бочком вживались в пространство станции. И каждый такой день победой не считали, а лишь очередной выполненной задачей, которая помогала справиться со следующей проблемой. После того как на станции стала плюсовая температура, весь лед, который был вокруг, растаял.            .                                                                      Была реальная опасность пожара: вода и электричество, как известно, несовместимы. Обошлось просто каким-то чудом. Над нами витала угроза пожара. Пиковый момент наступил, когда при плюсовой температуре все начало таять. Система регенерации не работала две недели. Плюс человек в сутки через поры выделяет примерно 800 граммов воды. В результате вся станция покрылась тонкой пленкой воды. Это был самый страшный момент. Бывало, стукнешь по стенке, а оттуда вылетает рой мелких брызг. Вся станция покрылась тонкой пленкой воды. Убирали воду тряпками. В ход пошло все, что было под рукой. Повторяем, разорвали на лоскуты даже вещи от предыдущей экспедиции. Все разъемы, которые стыковали, тщательно протирали. Могла попасть капелька воды, и произошло бы короткое замыкание, а отсюда в любой момент мог вспыхнуть пожар. Мы очень боялись такой ситуации. Было время, когда мы с Володей спали по очереди. Потом уже включили вентиляцию, холодильно-сушильный агрегат, который забирает влагу из большого объема. На седьмой день полета восстановили контроль над станцией». – так потом рассказывали герои.

Еще будучи на земле, готовясь к полету на станцию продумывалось все и очень тщательно, а такая простая мысль как тряпки не посетила головы всех – готовящихся к полету на станцию и помогавших им в подготовке. «Ах как нужны нам сейчас обычные сухие. пусть грязные тряпки», – восклицали каждый раз космонавты за работой. Но, что самое главное – отсутствие тряпок могло привести к пожару, а это к гибели экипажа. Ведь бежать было некуда. 

Наступил седьмой день полета. Экипаж полностью заменил сгоревшую из-за короткого замыкания систему коммуникации и ЦУП смог восстановить контроль над станцией. Помимо большой угрозы пожара, который могла вызвать капля влаги, попавшая на контакты приборов, радиопередатчика, аккумуляторов, датчиков, большой опасностью для космонавтов являлась угроза отравления углекислым газом. Вот что по этому поводу говорил Виктор Савиных: «Каждый из нас выдыхал углекислый газ, конвекции ведь нет, он не улетал куда-то, а весь стоял рядом. Можно было просто отравиться, задохнуться. Поэтому один работал, другой обмахивал его бортовыми документами. Так и контролировали друг друга».

Много забот космонавтам доставила проблема с водой и питанием. «Перед нашей экспедицией на станцию должен был прийти грузовик с продуктами питания. Но «Салют-7» тогда не готов был принять грузовой корабль. У нас с собой на корабле был небольшой запас провизии, какие-то продукты в размороженном виде остались от предыдущей экспедиции. Но самой большой проблемой оказалась нехватка питьевой воды. С собой мы привезли 10 литров, на них и жили, пока ремонтировали станцию. Воду пришлось экономить, хотя врачи требовали, чтобы мы пили как можно больше. Блюда, которые нужно было разбавлять водой, пришлось отложить. Когда появилась электроэнергия, разогревали и ели оставшиеся на станции консервы. Потом нашли целый ящик плавленого сыра «Дружба». Врачи сказали, что его есть нельзя, у него истек срок годности. Но мы, конечно, его с удовольствием съели… Был момент, когда Земля из-за нехватки воды думала, что придется нас привезти на землю, т. е. сажать… Через 17 дней, 23 июня, к станции в автоматическом режиме пристыковался грузовик «Прогресс-24». Мы получили различные грузы, воду и рационы, которые сами подбирали себе на Земле. Из супов я (Джанибеков) выбрал гороховый и рассольник, из вторых блюд – рыбу, мясные продукты. Когда появилась электроэнергия, космонавты разогревали и ели оставшиеся на станции консервы. С кораблем «Прогресс-24» прислали громадное количество тряпок, но теперь уж они нам были не нужны. Станция работала очень хорошо и была полностью сухая

Выход в открытый космос. Когда космонавты вышли из шлюзовой камеры на площадку станции, потрясающее зрелище предстало перед ними: Земля как громадная карта медленно проплывала под станцией. Края земли ярко светились различными цветами радуги. Но это плыла не земля, это двигалась станция «Салют-7» с громадной скоростью – 8 километров в секунду. Они даже не сразу начали важную работу, так потрясло их увиденное.

Рассказывают Владимир Джанибеков и Виктор Савиных: «2 августа у нас был запланирован выход в открытый космос. Нужно было установить и раскрыть дополнительные солнечные батареи. Со временем они деградируют, из-за воздействия микрометеоритов теряют свою эффективность. Грузовик доставил нам дополнительные солнечные батареи и новые скафандры. Мы с Володей вышли в открытый космос, очень быстро поменяли солнечную батарею на одной плоскости. А со второй возникли проблемы. Начал крутить лебедку, чтобы поднять батарею, а она не поддается. Наконечник солнечной батареи нужно было вставить в лирку. А тросик к ней приварился. Подобная сварка случается в космосе, когда не совсем точно подобраны материалы. Володя ко мне подошел, мы вдвоем пытались шпильку срезать. Ничего не получилось. Катастрофа. Домой возвращаться нельзя, надо сделать. Володя держался за наконечник, дергал, а я крутил, пытаясь развернуть лебедку. И… сломал штурвал. На Земле, наверное, я бы этого сделать не смог. И потихонечку пошло, пошло… Потом мы стали подключать эту батарею. Работали в открытом космосе уже более 4-х часов. Силы были на исходе, а ведь надо было еще пройти шлюзовую камеру, снять скафандры. У обоих пот струился по спинам, но сделали все. В космосе работали 5 часов. Закрепив последние гайки, облегченно вздохнули, потом добрались до спального ложа. Застегивали ремни уже во сне. Руки потом дрожали еще несколько дней».

Установка на космической станции «Салют-7» солнечных батарей была последней операцией по реанимированию станции. Скорее это была не операция по реанимированию станции, а штатная замена уже отработанных агрегатов.

Итак, орбитальная космическая станция «Салют-7» была полностью восстановлена и вошла в штатный режим. Герои космонавты Владимир Джанибеков и Виктор Савиных полностью выполнили возложенные на них задачи, спасли престиж страны и не допустили губительный сценарий для всего человечества.                                      

После спасения орбитальной станции все системы жизнеобеспечения работали надежно, без перебоев, в штатном режиме. Все это говорило о том, что «Салют-7» спасен. Наши герои Джанибеков и Савиных занялись уже медицинскими экспериментами и выращивали хлопчатник. 18 сентября 1985 года к «Салюту-7» пристыковался корабль «Союз Т-14» с экипажем в составе Владимира Васютина, Георгия Гречко и Александра Волкова. Предполагалось, что Джанибеков, отработавший на орбите разрешенные врачами 100 дней, вместе с Гречко вернется на Землю, а Савиных продолжит длительную экспедицию вместе с Васютиным и Волковым.

Владимир Джанибеков и Виктор Савиных провели на «Салюте-7» больше 100 суток. 18 сентября они встречали новую смену, которую ждали с нетерпением. Ребята привезли с Земли письма, подарки, мед, лимоны… Они очень активно все вместе работали по научным вопросам в течение недели. Гости привезли интересную программу по заходу солнца. Огорчало лишь то, что Владимиру Джанибекову надо было возвращаться на Землю. Он, конечно, был очень расстроен. Но делать нечего, и с Гречко они улетели на корабле «Союзе Т-13», оставив на «Салюте -7» новый корабль. Савиных отправил с Джанибековым плитку космического шоколада дочке. Остальные продолжили работу на станции. Виктор Савиных должен был на станции летать год. В марте станция «Салют-7» должна была принять женскую экспедицию в составе: Савицкой, Ивановой и Доброквашиной.

Но уже в ноябре, раньше времени, Виктору Савиных, Владимиру Васютину и Александру Волкову пришлось вернуться на Землю. Владимир Васютин заболел: у него обострилась урологическая болезнь. Опасаясь, что его могут исключить из отряда космонавтов, он ее скрыл. Экипаж станции пытался его лечить. По рекомендации Земли, уточняя дозировку, Савиных приготовил ему нужные антибиотики. Но у Васютина случился какой-то надлом. Температура и хандра не проходили. По требованию врачей Васютину, Савиных и Волкову пришлось возвращаться.

Две ночи Савиных практически не спал, готовил станцию к консервации, она должна была работать в автоматическом режиме. 21 ноября 1985 года в «Союзе Т-14» Савиных, Волков и Васютин вернулись на Землю.

Исаак Хазан,

ведущий конструктор ракетно-космических систем,

обладатель двух золотых медалей Федерации космонавтики СССР