Из жизни жены номер 1

В России вышла книга Мишель Обамы .

Первая в моей жизни книга, про которую я намеревалась написать, еще даже не прочитав ее – «Becoming. Моя история» Мишель Обамы (М: Эксмо. Бомбора. 2019. Перевод с английского Я. Мышкиной). Потому что чрезвычайно обрадовалась, когда к ее трехмиллионному мировому тиражу на 32 языках добавился тираж российский.

Была и вторая причина: сейчас, когда политика в нашей стране подменена провокацией и манипуляцией, особенно важно все, что объединяет нас с цивилизованным миром, и издание мемуаров бывшей первой леди Америки на русском, безусловно, выполняет именно эту задачу.

Так что я в любом случае очень хотела прочитать историю ее человеческого становления. И не ошиблась: оказалось, что это очень незаурядный текст – в силу незаурядности самого автора, которая проявляется даже в мимолетных фразах, вроде: «Если вы никогда не проводили зиму в Чикаго, позвольте мне ее описать. Сто дней ты живешь под серо-стальным небом, которое захлопывается над городом, словно крышка».

Разумеется, в книге хватает увлекательных подробностей – и о бытовой жизни в Белом доме (огород, который Мишель посадила в юго-западном углу лужайки под «балконом Трумэна»), и о непринужденном общении с сильными мира сего (разговор о туфлях с королевой Великобритании), и о тонкостях и курьезах этикета (зачем первая леди надела платье без рукавов на выступление супруга в Конгрессе). Детали такого рода всегда интересны, потому что жизнь знаменитостей вообще интересна большинству людей планеты.

Но есть в интересе к этой книге и другое, главное – то, что отражено в ее названии: это книга о становлении личности. Причем о становлении очень непростом, поскольку оно связано со сложной самоидентификацией. Мишель вспоминает, как ее десятилетняя ровесница и родственница однажды спросила: «А чего это ты разговариваешь как белая?» – и это было то, что смущало их обеих. «Мы должны были быть одинаковыми, но на самом деле оставались людьми из разных миров», – пишет Мишель. Родители, всю жизнь нелегко работающие, купили ей с братом Британскую энциклопедию, учили правильной дикции и артикуляции: «Нас готовили к тому, чтобы мы пошли дальше. Они планировали это. Поощряли это. Мы должны были быть не просто умными – мы должны были демонстрировать ум и гордиться им, а значит, правильно говорить. <...> Они никогда не отдыхали на пляже и не ужинали в ресторане. Не купили собственный дом. Мы были их инвестицией, я и Крейг».

Понятно, что родительские усилия могли не дать результата. Но они его дали. Свидетельство тому – Принстон и Гарвард, в которых последовательно получила образование Мишель Робинсон еще до того, как познакомилась с Бараком Обамой.

«И тем не менее невозможно быть черным ребенком в основном белом вузе и не чувствовать теневой стороны собственных достижений. <...> Неужели я здесь просто как часть социального эксперимента?» – размышляла она. То, как она об этом пишет, никак не свидетельствует о комплексе неполноценности – это свидетельство сложной жизни в сложно устроенном обществе. Ее супруг-президент многое стремился в этом обществе изменить, однако он точно не стремился сделать его примитивным. Это будут помнить.

А Мишель Обама, наверное, всегда будет помнить, какое масштабное открытие-потрясение принесла ей еще даже не жизнь первой леди, а избирательная кампания:

«Я бы никогда не решила провести субботу на политическом митинге. Перспектива стоять в спортзале или аудитории средней школы, слушая высокие мысли, обещания и банальности, всегда была для меня лишена смысла. Зачем, спрашивала я себя, все эти люди пришли сюда? Зачем им надевать лишние носки и часами стоять на холоде? <...> Меня захлестнуло внезапное чувство огромной, затмевающей все на свете ответственности. Мы были чем-то обязаны каждому из этих людей. Это был ответ демократии, поняла я, контракт, который люди подписывали один за другим. Сейчас вы встали за нас, а потом мы будем стоять за вас».

Думаю, понятно, почему я полюбила эту книгу.

Анна Берсенева