«Подснежник» за мусорным баком

Рассказ.

Они большие, мохнатые и грязные, выходят группами по несколько особей по ночам, кормиться около помойки вокруг мусорного бака и поохотиться на то, что попадется по окрестным улицам. Они умеют переходить дорогу на зеленый свет и через подземные переходы. Держатся эти одичавшие, городские псы чаще всего большими сворами, соблюдая строгий внутренний порядок. Грызутся они с такими же сворами из соседних районов, только тех других прикармливают объедками пропитые мужики из локомотивного депо неподалеку. А этих псов кормят только ноги, помойка, и изредка сердобольная бабушка Чуня из бревенчатого почерневшего дома, квартиранты которой уже 20 лет держат притон. И вот в какой-то момент три месяца назад эти одичавшие псы по ночам начали нападать на прохожих людей, лаять, пытаться прогнать их подальше: «Ну, охраняют свою территорию, гаражи, в которых живут, где спят днем» – сказали соседи, хотя ранее никогда за этими собаками такого поведения никто не замечал. Все-таки не первое десятилетие живут тут из поколения в поколение около железнодорожного вокзала дикие собаки и люди. Давно наблюдают за городскими животными из окон своей пятиэтажки жильцы. И вдруг эти собаки как с цепи сорвались, никому прохода не давали, вернее мужикам прохода не давали, молодым и сильным, рычали на них, лаяли, кидались по ночам, да и просто отгоняли куда подальше, будь то мороз минус двадцать градусов, метель, снег, сугробы. Эти собаки несли свою вахту, и удивляли жильцов кирпичной пятиэтажки. Даже старожилы такого не могли припомнить, которые еще с 1975-го года из окон своих квартир пристально наблюдают вид на переулок от дома к забору, и от забора к дому, за которым тянутся нити путей привокзальной железной дороги.

Пришла весна. Разлезлись дороги грязью и слякотью, растаяли снежные заторы в переулке и глыбы льда сначала превратились в черные кучи, а затем и вовсе в непролазную жижу до колен – не пройти, не проехать – машины вязли и проваливались в ямы, хорошо замаскированные глубокими лужами. И вот тут-то всплыло…

В переулке прямо под окнами кирпичного 5-ти этажного дома, в тех самых гаражах за мусорным баком, нашли тело девочки 13-ти лет от роду. Ее родители, приехавшие из Киргизстана, потеряли дочку три месяца назад, и числилась она с тех пор пропавшей без вести. Не в бегах она была и не переходный возраст виноват. А пошла всего лишь в магазин, продуктов вечером купить, а тут машина, какие-то молодые взрослые мужики, что-то говорили на непонятном языке, больше прохожие ничего не видели… Увезли ее.

Запоздавшая карета «скорой помощи», три полицейских машины и УАЗик без маркировки. Потоптались сотрудники, покурили субботним утром, развели руками, а потом разъехались, увозя страшную находку. Только вечером новости передали – «в таком-то переулке, на такой-то улице, у вокзала»…

Свистки локомотивов, проезжающие неизвестно куда вереницы поездов, люд в освещенных окнах вагонов с хмурыми лицами, на секунду просвета прорываются в проеме бетонного забора – вот и весь пейзаж. Мир жесток и некрасив. Зеленый потертый мусорный бак. А за ним собаки. С тех пор собаки на прохожих людей по ночам нападать перестали. Никто не знает, почему. Не отпускает навязчивая мысль. Вот дикие животные, клыкастые и когтистые, они всего повидали в жизни: голод и холод, безжалостность и опасности, а не тронули бездыханное тело, не осквернили, не съели, а защищали ее, как если бы свою хозяйку. Приняли ее и знали, что она там, у них… не жила. В отличие от людей неразумных, которые над своей же ближней надругались, и бросили тут, сгубив ребенка…

Будь этот переулок почище, расти на нем цветочки на газонах, принес бы кто-нибудь букет цветов, память почтить. А грязь и лужи равнодушны. И лишь дворовые собаки, выброшенные сюда жить, в гаражах за мусорным баком оказались достойнее, честнее и милосерднее чем люди. Почему они так поступили? Двуногие звери-нелюди надругались над человеческим ребенком и спрятали тело, казалось бы, на самом дне исподнего, грязного переулка, среди отбросов. Лишь дикие, нелюдимые, лохматые и битые псы приняли ее и охраняли, как если бы она была одной из них, как будто верили, что она еще проснется, и как бы хотели еще защитить, интуитивно чувствуя хрупкость и беззащитность, чтобы никто больше не тронул… Видели ведь они кто это сделал, и выли тщетно от бешенства, рыли снег рядом с сугробом и лязгали, лязгали зубами от отчаяния, видя на что человек способен, в этом страшном и равнодушном мире людей. Становится стыдно за такой мир людей, созданный «венцом творения» нашим видом, даже перед бездомными дикими собаками. Объяснений они ведь даже слушать не будут, а как теперь им посмотреть в глаза, переходя улицу на зеленый свет светофора?

Бывает, что человека, «отличившегося» в каком-либо страшном зверстве, называют собакой. А вот среди собак существует ли, может ли совершаться такое злодеяние, за которое можно было бы прозвать животное унизительным эпитетом: «человек»? Способны ли эти грязные и ободранные с виду собаки так намеренно подло и цинично совершить извращенное преступление ради удовлетворения каких-либо низменных похотей?

Лев Гончаров,

Хьюстон