Кого считать русским в американской семье?

Немало вопросов Декларация вызывает у русских иммигрантов

СМИ и блоггеры обсуждают «Декларацию русской идентичности», принятую Всемирным русским народным собором.

Напомним, что ранее известный российский религиовед Борис Фаликов объяснил появление этого документа стремлением определенных кругов создать в стране некую «гражданскую религию», основанную на православии, и указал на опасность проведения подобной политики в такой многонациональной и многоконфессиональной стране, как Россия.

Редактор уральского информационного агентства «Политсовет» Алексей Шабуров назвал «Декларацию» «едва ли не первым в своем роде официальным документом, в котором сформулированы критерии «русскости».

«Текст, благословленный Православной церковью, получился поистине революционным: оказывается, для того, чтобы быть русским, совсем не обязательно любить власть и признавать исключительность президента Путина», – отмечает он. Как пишет Шабуров, «в документе есть много всего, что может вызвать недоумение и о чем захочется поспорить».

«Но там нет самого главного – того, что мы могли бы в первую очередь ожидать от Русской православной церкви. Там нет никакого славословия власти и государству – а ведь в этом РПЦ знает толк. Более того, слово «власть» в декларации вообще не упоминается», – констатирует редактор «Политсовета».

Между тем государственная идеология в России, по словам Шабурова, как раз есть. «Недавно она нашла свое выражение в формуле «Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России». Однако, «когда, казалось бы, появился тезис, вокруг которого власть предлагает сплотиться русскому народу, РПЦ демонстративно этот тезис игнорирует».

«Почему вдруг РПЦ, исторически выросшая в симбиозе с государственной властью... начиная как минимум с Ивана Грозного, сейчас забыла про нее?», – недоумевает эксперт, объясняя это «сиюминутной политической игрой – этакой шпилькой патриарха Кирилла президенту Путину, который в последнее время явно охладел к Церкви».

Однако, как предполагает Шабуров, может быть, патриарх Кирилл «хочет оставить какой-то след в духовной истории (помпезность и пафос ВРНС намекают на это), и тогда декларацию можно рассматривать как попытку РПЦ сформировать альтернативную идеологию для России».

«В этом случае игнорирование тезиса «Путин – это Россия» может означать стремление Церкви сыграть на опережение, создать задел уже на следующий исторический период», – заключает редактор «Политсовета».

В социальных сетях итоги Собора, принявшего «Декларацию русской идентичности», и речь патриарха Кирилла на нем обсуждаются довольно активно.

«Слова «Бог» и «Христос» в речи предстоятеля Русской церкви не звучат ни разу! Вместо этого – перепевы Габриэле д'Аннунцио и немецких любителей «крови и почвы» эпохи Бисмарка. «Вера – справедливость – солидарность – достоинство – державность». Слово «свобода» отсутствует. И объясните мне по-простому наконец, что такое «державность», – пишет Константин фон Эггерт.

«Зато есть «повседневная практика центральных органов власти», «министерство образования», «цивилизационная основа», «модель государственного устройства», «Сталинград». Ну и «духовные скрепы» конечно. Где... духовные скрепы, там уж точно не до Христа», – комментирует фон Эггерта Антон Красовский.

«Текст («Декларации») почитал и очень-очень удивлен... Там все-таки не вполне про «русский – значит православный». Там все-таки про признание православия основой национальной духовной культуры... Не могу понять, что такое «русская идентичность», о которой авторы декларации говорят. Вопрос «Зачем» я и вовсе опускаю – вообще-то в общественных науках и нация, и национальность давно и достаточно точно определены и из этих определений все в общем-то следует. А тут немного попытка изобретения велосипеда мне мнится...», – отмечает блоггер lord.

«Родился русским, жил им всю жизнь, а тут вот взять и отказаться, потому что кто-то что-то проблеял на тему своего понимания такой самоидентификации. Так можно и от фамилии, и от пола, и от самой принадлежности к человечеству отказаться из-за чьих-то закидонов», – заключает блоггер zavsn.

«Если бы православие входило бы в русскую идентичность, то неверующие воспринимались бы как нерусские. Например, как сейчас русский воспринимает татарина или немца. Но этого не наблюдается. В русский «нацминимум» принадлежность к религии или к атеизму не входит. Есть этносы, у которых определенная религия является частью идентичности. Но это не про нас», – отмечает ixbin.

А вот что написал на своей страничке в Facebook Альфред Кох: «Кстати, нормальный текст. Читал с приятным удивлением, пока не добрался до последнего абзаца. Вот зачем этот итог? Это явное упрощение и вульгаризация сложной и чувствительной темы... Масса вопросов: а как быть с Пушкиным (мулат)? А с Чаадаевым (католик)? А с Маяковским (атеист)? И т. д.

Стоит добавить, что немало вопросов Декларация русской идентичности вызывает и у русских иммигрантов. Как теперь людям жить в одной семье, когда жена на работе целый день говорит по-английски, когда муж – католик или протестант, дети думают на английском языке и никак не ощущают солидарность с судьбой русского народа. А русский народ – это бабушка в России? Или это все население деревни Тьмутаракань Заозерского края, которое пьет, не просыхая, и не желает работать на грязных работах? Как теперь идентифицировать всех русскоязычных в одной семье? Какое отношение они имеют к русским? По формальным признакам – никакого. И выходит, что Собор, проходивший под лозунгом «Единства» на самом деле разделил теперь все эти семьи на русских, полурусских, недорусских и прочих. Придумывайте как хотите.

Ничего, кроме как нового витка отторжения русской православной церкви, эта Декларация не вызовет. Прежде всего потому, что она далека от нашей реальности. Тогда, может быть, на нее и вообще не стоит обращать внимания. Жизнь идет своим чередом, а декларация пишется своим – отдельно придуманным.

Андрей Катаев