Почему замена твердого знака на мягкий приводит к историческим переменам в обществе

Язык может не простить политикам.

6 августа, на заседании правительства премьер-министр Михаил Мишустин объявил, что в России по поручению президента Владимира Путина будет создана правительственная комиссия по русскому языку. Что об этом думают специалисты по языку?

По поручению президента Владимира Путина в России создана правительственная комиссия по русскому языку. Цель: разработать целостную языковую политику, определить единые требования к созданию словарей и грамматик, содержащих языковые нормы, провести экспертизу правил русской орфографии и пунктуации.

Когда верховная власть решает заняться вопросами языкознания, она подписывает себе символический приговор. Одержав много военных и политических побед, построив общество сверху донизу, она доходит в своей гордыне до попытки отрегулировать язык.

Но, как заметил И. Бродский, язык древнее и могущественнее государства. И на этой последней попытке власть ломается, как сломалось самовластие старухи из пушкинской сказки, когда она, воссев в царских палатах, решила стать владычицей морскою, т.е. овладеть свободной стихией.

То, что В.В. Путин решился заняться вопросами языкознания, – хорошая примета для тех, кто все еще надеется, что, несмотря на обнуление, нынешний его президентский срок станет последним.

Ровно сто лет назад, в 1920 г., к исходу Гражданской войны, когда большевики уже победили на всех фронтах, В. И. Ленин позволил себе кратко отвлечься на руководство языком, написав статью «Об очистке русского языка», где требует изгонять иностранные слова и «объявить войну коверканью русского языка».

Через три года Ленина постиг удар, и вскоре он умер.

В 1950 г. И.В. Сталин внес еще более фундаментальный вклад в науку о языке, написав брошюру «Марксизм и вопросы языкознания», где отвергает вульгаризацию классового подхода к языку. Брошюра завершается крылатой фразой: «Внедрение марксизма в языкознание – таков, по-моему, путь, на котором можно было бы оздоровить советское языкознание».

Языковеды горячо благодарили т. Сталина, но через три года вождь умер.

В начале 1960-х гг. Н.С. Хрущев затеял масштабную орфографическую реформу, которая должна была упростить правописание до такой степени, чтобы сам первый секретарь, закончивший только церковно-приходскую школу, мог считаться вполне грамотным.

Предлагалось упразднить твердый знак – заменить его мягким, а также упразднить мягкий знак после шипящих: обьем, подьезд, доч, мыш, молодеж, знаеш, хочеш. Писать «о» после шипящих, «и» после ц: чорный, жжот, ципленок, отци, огурци. Наречия писать слитно: вобщем, заглаза. Отменялись чередования в корнях: ростение, возрост, загарать. И другие новации: заец, брошура, парашут...

В сентябре 1964 г. эти предложения Государственной орфографической комиссии Академии наук были опубликованы – и встречены единодушным одобрением советского народа. Еще 12 октября газеты с восторгом писали о нововведениях, о грядущем неуклонном повышении грамотности.

Но 14 октября состоялся пленум ЦК, на котором Хрущев был отрешен от власти.

Вслед за его политической смертью сразу же приказала долго жить и реформа: вся пресса начала ее дружно высмеивать как проявление волюнтаризма, а мастера пера смело заявили, что не станут есть «огурци».

А ведь власть Хрущева, как и власть Ленина и Сталина, никогда не была столь уверенной и крепкой, как в те исторические моменты, когда они решались продемонстрировать ее на вопросах языкознания.

Я никоим образом не предрекаю мрачного конца режиму, учредившему правительственную комиссию по регулированию русского языка, но на основе исторических прецедентов желаю поостеречься. Дело уже не во враждебном окружении и даже не в разгуле вирусов. Можно выиграть все политические битвы, победить белых, фашистов, космополитов, ревизионистов, либералов, санкции, пандемии и т.д. и т.п. Но...

Язык не прощает тому, кто покушается на его власть.

Михаил Эпштейн,

филолог,

литературный критик