Как мы не пускали бунтовщиков на Брайтон

Протестующие обходят русскоязычный район в Нью-Йорке стороной.

– Это ты написал всю эту ****, – кинулся на меня байкер Антон. Он орал, словно истеричка. Словно брошенная женщина. А здоровенные мужики в тяжелых косухах смотрели на меня осуждающе. Я даже испугался. Стукнут меня сейчас по голове и подкинут в соседний район, а он через дорогу – там, где черные живут.

– Убери этот текст с сайта! – орал байкер Антон.

– Уберу! Только успокойся, – отвечал я. Очень Антону не понравились разные скользкие места в заметке, которую я написал о протестах днем раньше. Но в тот момент у нас были дела и поважнее. Когда истерика Антона прошла – все занялись тем, чем и собирались заниматься в этот день.

На колени! Помолимся.

В парке, на границе между русскоязычными кварталами и теми, где живут темнокожие, собиралась толпа для шествия в память о погибшем Джордже Флойде. Рецидивисте и преступнике, ставшим иконой американского протеста против действующей власти. Иногда такие шествия превращались в погромы. Русскоязычный Бруклин (там живет самая большая в США диаспора выходцев из СССР) объединился, чтобы защитить себя. Появился отряд самообороны, к нему примкнули бойцы из местного байкерского клуба «Братва».

На перекрестке возле парка, где собирались митингующие, байкеры установили что-то вроде блок-поста. Нужно было отслеживать, кто и куда пойдет. А лучше бы – чтобы никто никуда не пошел.

Но у митингующих были свои планы. Согласованные с мэрией, конечно же. И все, что могла полиция – только сопровождать. А русские бруклинцы – наблюдать.

– Давайте помолимся обо всех, кого убила полиция! – кричал в мегафон самый главный парень на митинге темнокожих. Его звали Моисей. – Помолимся о Джордже Флойде!

И вся толпа – человек четыреста – встали на колени. Точнее, на одно колено. Куча видео из США в соцсетях, где вот так делают полицейские вместе с митингующими. И куча объяснений этому явлению. Но чтобы помолиться – я такое услышал впервые. И мне оно в тот момент показалось логичным.

«Хватит кормить полицию»

– А давайте пойдем вон туда, – высокий и жутко худой светлый парень показывал в сторону русского Брайтона. Он был американцем и одним из участников митинга темнокожих. – Там на углу стоят русские байкеры, настоящие расисты!

– Это мирный митинг, мы пойдем в другую сторону, – говорил в мегафон Моисей. И повел за собой людей совсем в другую сторону.

Толпа шла и орала.

– Не будет справедливости, не будет и мира! Если мы не получим этого – мы все остановим! Как его зовут? Джордж Флойд! Хватит кормить полицию! – последний лозунг – это не совсем точный перевод, точный – «снизьте финансирование полиции». Но смысл именно такой, хватит им платить деньги. Полицейские даже не кривились при этих лозунгах. У них и без этого лица были кривые и уставшие. Когда полицейские попытались людей направить по более короткому маршруту к финальной точке митинга, толпа просто перешагнула через них…

Преклони колено!

Бойцы бруклинского ополчения шли с митингующими нога в ногу. Затерявшись в толпе, они постоянно передавали сообщения, куда и кто из протестующих направляется. По дороге мы встречали группы приветствующих нас людей. Иногда это были упитанные мужчины в золотых цепях – прямо как в фильмах про темнокожих гангстеров. Иногда – просто обычные прохожие. Даже белые.

Раз в полчаса вся толпа падала на одно колено, чтобы помолиться о душе безвременно почившего порноактера и бандита Флойда.

Одной бледнолицей девушке стало плохо. Скорая быстренько ее забрала. Митингующие раздавали друг другу воду, маски. Все было очень хорошо организовано.

Через несколько часов толпа, сделав круг, вернулась в парк. Вдалеке громыхали мотоциклы байкеров. Звуком они, как животные, метили территорию, запретную для темнокожих бунтовщиков.

«Идет отряд с битами!»

Митинг завершился бесславно. Магазины не были разграблены. Стычек с русскими байкерами не случилось.

Я отделился от уставшей толпы и потащился в сторону условного блокпоста бруклинского ополчения. Там жизнь кипела.

– Так, пацаны, есть сообщения, что в нашу сторону идет группа темнокожих с битами, – говорил один из байкеров. – Это не вот эти дети, за которыми мы сейчас смотрели. Погнали!

Все, кто остался «на точке» напряженно ждали. Минут через 15 байкеры начали возвращаться обратно. Отряда с битами никто нигде не нашел.

Постепенно патрулирование стало превращаться в клуб веселых и находчивых. Бойцы шутили, обнимались. К байкерам подходили жители – благодарили. Были и те, кто показывал байкерам «фак». Правда, издалека. Я бы тоже так делал, будь я против этих больших ребят. Становилось скучно, и я пошел в парк, где еще наблюдались остатки митингующих. В голове вертелось дурацкое: «остатки – сладки». Так и случилось.

Расизм или сексизм?

Мне сразу же попались те, кто руководил митингом.

– Я тебя давно заприметил, – сказал мне лидер местного движения «Жизнь темнокожих важна» («Black live matter») Моисей. Именно он вел за собой весь митинг. Вел очень профессионально. Чередуя речевки и молитвы на коленях. И со мной он говорил профессионально, глаза его были стеклянными:

– Это начало революции. Мы должны изменить все мышление американского населения. Расизм до сих пор существует!

– И как вас притесняют тут? – спрашивал я очаровательную темнокожую помощницу Моисея – Нестрею.

– Ну вот я училась в Бруклинском университете. И некоторые белые преподаватели относились ко мне предвзято, – белозубо улыбалась она в ответ, наклонив голову набок. Словно заигрывала. У меня даже мысль возникла – уточнить у Нестреи про мотивы притеснения со стороны преподавателей. Может это был не расизм? А какой-нибудь банальный сексизм?

Рядом сидел голубоглазый светленький парнишка. Слушал наш разговор и кивал.

– А вы тут почему? – обратился я к нему.

И тут я попал как будто бы в фильм «Брат-2». Молодой человек оказался украинцем. Мне как-то даже неловко приводить наш диалог здесь. Он со мной говорил только по-английски, с прекрасным славянским акцентом. Мы оба родились в Запорожье. И я хотел ему сказать – земляк. Но не знал, как это будет по-английски. А сказать ему это по-русски – язык не поворачивался.

Рядом стояла его американская подружка – революционерка. Та самая белая молодежь, которая считает, что американское государство устроено несправедливо. Что нужно брать деньги у богатых и отдавать их бедным. Что нужно просить прощение у всех угнетенных американским капитализмом. И защищать их права. Даже если они этого не очень-то и хотят.

Разговор у нас никак не клеился.

Итого

Тот день и правда прошел без происшествий. Хотя с утра мне казалось, что я буду бит. И вечером мне тоже обещали ноги переломать. Но уже не байкеры.

– Убери все мои фото из своих репортажей, сотри везде мое имя, – кричал мне в телефон один из лидеров отряда самообороны Бруклина. – Моя жена – юрист. Она считает, что все это опасно.

Ну и как не пойти на встречу бухарскому еврею? Особенно если это просит сделать его жена?

В очередной раз отредактировал предыдущий текст и задумался: а чего они боятся? Байкеры, доморощенные бойцы самообороны. Победит же только тот, кто не боится, разве не так? Вот Моисей – лидер протестующих – на мой взгляд, не боится.

И тут забоялся я.

Валерий Рукобратский

фото автора