Михаил Ардов: последняя встреча c Бродским

Мы встретились на одной из улиц Нью-Йорка, взяли такси и поехали к нему на квартиру.

10 декабря 1987 года моему другу Иосифу Бродскому присудили Нобелевскую премию, и эта годовщина напоминает мне о последней нашей с ним встрече. Но рассказ о ней нужно предварить некоторыми сведениями.

У Бродского был роман с Мариной Басмановой. Но в начале шестидесятых эта дама изменила ему с его приятелем – поэтом Дмитрием Бобышевым, и тут они сделались врагами...

Я вспоминаю конец восьмидесятых годов, в те дни по «Голосу Америки» часто выступал профессор из штата Иллинойс, славист Морис Фридберг. И вот он приехал в нашу страну и дал интервью какой-то газете. Там его спросили:

– А есть ли в Америке среди профессоров-славистов русские писатели и поэты?

Фридберг на это сказал:

– Есть, но их не так много... А кроме того, при общении с ними то и дело возникают проблемы. Вот, например, такая история. В декабре 1987 года проходила конференция славистов, и тут мы узнаем, что Иосиф Бродский получил Нобелевскую премию... Мы тогда попросили участника нашей конференции Дмитрия Бобышева прочесть нам стихи Бродского. И он так обиделся! Он сказал: «Вы меня, поэта, заставляете читать стихи другого поэта?!» И отказался наотрез.

Меня этот эпизод очень позабавил... И вот во время нашей последней встречи с Бродским я ему это пересказал.

И еще кое-что надобно сообщить.

В начале девяностых я писал воспоминания об Анне Ахматовой, они были закончены летом 1992 года и назывались «Легендарная Ордынка». Я отнес это в «Новый мир», мемуары мои понравились главному редактору С.П. Залыгину и были опубликованы. Но еще до того, как я передал «Ордынку» в журнал, я отправил экземпляр в Америку Бродскому. Оказия была верная, и у меня не было сомнений, что моя «Ордынка» до Иосифа дошла. Однако же шли недели, месяцы, но ни ответа ни привета от нобелевского лауреата я не получил. И у меня появилось подозрение, что мемуары мои по какой-то причине Бродскому не понравились.

В 1995 году я побывал не только в США, но и в Канаде. Туда меня вез на автомобиле мой приятель Евгений Соколов. По дороге мы заехали к Юзу Алешковскому, который прочел мои мемуары в журнале и очень их хвалил. А когда речь зашла о его близком друге Бродском, я сказал:

– У меня есть подозрение, что Иосифу мои мемуары не понравились...

– Как не понравились?! – вскричал Юз. – Он говорит, это лучшее из всего, что до сих пор написано об Ахматовой.

Наша с Бродским встреча состоялась 5 марта, в день смерти Ахматовой. Мы встретились на одной из улиц Нью-Йорка, взяли такси и поехали к нему на квартиру. Я познакомился с его женой Марией и маленькой дочкой Анной. Вскоре туда пришел Петр Вайль с женой, и мы сели ужинать. Тогда в Нью-Йорке был Анатолий Собчак, мэр Петербурга, и утром в тот день он пригласил Бродского на официальный завтрак в какой-то отель. В рассказе Бродского об этом завтраке вот что меня поразило. В присутствии множества людей Собчак заявил:      

– Ельцин так пьет, что бывает вменяемым не более пятнадцати минут в день.

– Болтун, – сказал я, – эти слова непременно дойдут до ушей Коржакова, и потому на карьере Собчака можно поставить крест.

Как знаем, пророчество мое исполнилось: в следующем же, девяносто шестом году, он выборы проиграл.

Уже после смерти Бродского мне рассказали, что он подарил Собчаку свою книгу с такой надписью: «Городскому голове от городского сумасшедшего». 

Михаил Ардов