Кто такие сталинские «самовары»? И как будут называть инвалидов «путинской войны?

Около полумиллиона человек вернулось с войны с ампутированными руками и ногами. Как они жили после войны?

Эта тема отсутствует в советской историографии, хоть никогда и не была секретной. Власть о ней просто молчала, народ угодливо безмолвствовал, а причастные к ней страдали в одиночку, стиснув зубы, пока доставало сил. Эта тема об инвалидах войны, о «самоварах». Так цинично, но очень точно называли в послевоенной стране инвалидов войны, у которых ампутировали и руки, и ноги. За то, что внешне похожи, и снизу краник,  и прозвали их.

По имеющимся статистическим данным за 1941-1945 годы из Красной Армии было уволено с исключением с учета или отправлено в отпуск 3,8 млн. человек. Предположительно 700 тысяч человек после длительных отпусков вернулись на службу.  2 576 тысяч человек к концу войны были оформлены как инвалиды войны. Из них 460 тысяч с ампутированными конечностями – ног, рук, а то и всех конечностей. И это притом, что чуть больше 70% ранений на фронте приходилось именно на ранение конечностей. Все-таки военная медицина недаром свой хлеб ела и спасала бойцам и руки и ноги. В немногочисленной исследовательской литературе приводятся и другие цифры, как правило, значительно больше, однако элементарная логическая проверка  опровергает их. Поэтому не будем углубляться в длительные расчеты, поверьте на слово.

Поскольку тема инвалидов в Советском Союзе не исследовалась, уже после его распада, родилось много слухов и легенд о послевоенной  их судьбе. Одни, как правило, сторонники большевизма, описывали отеческую заботу государства о них. Другие, в основном антисталинисты, писали, что инвалидов собирали по крупным городам и кого расстреливали, а кого отправляли в специальные дома инвалидов, где они были обречены на смерть.Третьи утверждали, что по мере восстановления народного хозяйства СССР, степень заботы государства об инвалидах возрастала. Что было на самом деле, так осталось неведомым. Однако, истина, как правило, всегда находится где-то посредине. О ней мы и попытаемся поведать ниже.

Инвалиды войны в победившей стране

Приблизительно половина инвалидов войны, после выписки из госпиталей, а некоторые из санаториев и домов отдыха вернулась домой – к женам, родителям, близким. Отметим, что среди них были инвалиды, как с относительно легкими ранениями, так и безногие, и безрукие. Были среди них и так называемые «самовары». Понятно, что многие тяжело входили в гражданскую жизнь инвалида, тем более, что поначалу государству было не до них. Никаких программ реабилитации, поддержки, или трудоустройства и т.д. и т.п. не существовало. На них банально не было ресурсов, ни человеческих, ни материальных. Тем не менее, в городах инвалидам I и II групп давали ежемесячное пособие в размере 300 рублей, что составляло более 50% от средней зарплаты в СССР после войны. В 1946 году средняя зарплата составляла 520 рублей, в 1949 году — 569 рублей. В сельской местности пенсия у инвалидов войны была меньше — 250 рублей. Кроме того, награжденным орденами и медалями, платили по 10-25 рублей за каждую медаль или орден. Предоставляли и другие льготы, в частности 50% за оплату ЖКХ. Вот только с 1948 года льготы и оплаты за награды отменили. Местные власти  инвалидам войны  выдавали ежемесячный паек. Его размер и номенклатура товаров зависела от возможностей  конкретной области. Например, в Днепропетровской области в Украине в паек входили: 9 кг муки, по 400 г сухарей, сахара, коровьего и постного масла, литр керосина, 4 кг соли и кое-что из американской одежды.  Нуждающимся могли выделять дрова на зиму. В тоже время, эта помощь могла быть не системной и не регулярной. Поэтому основную заботу об инвалидах несли близкие.

Инвалидов войны также освобождали от платы за обучение – свое и детей в институтах и техникумах. Для детей инвалидов, а также тех, которые погибли на войне, пропали без вести или умерли от последствий ранений, обучение в 8–10 классах школ, техникумах и вузах не стоило ни копейки. Это правило, кстати, начало действовать еще с конца 1944 года, когда шли военные действия.

Поскольку ветераны войны, а особенно инвалиды, часто нуждались в лечении, в союзных республиках были созданы специальные госпитали для инвалидов, которые со временем превратились в госпитали для ветеранов войны.  К примеру, в Украине на 1946 году существовало 84 таких госпиталя, в которых находилось 20 250 инвалидов войны, при состоявших на учете более 400 тысяч инвалидов.

И при всем этом, какая-то часть не вынесла «инвалидной» жизни, спивалась, заканчивала жизнь самоубийством, становилась антисоциальным субъектом — занимались попрошайничеством, воровством, разбоем,  мошенничеством и прочей криминально наказуемой деятельностью.

Инвалиды на городских улицах

Почти половине инвалидов не было куда возвращаться —  жилье уничтожено, семья погибла или потерялась в годы войны. От других отказались жены, не пустили домой. Многие инвалиды были брошены семьями — молодые женщины уходили от искалеченных супругов к здоровым любовникам, забирали детей. Отчаявшиеся солдаты писали заявления: «Прошу отправить меня в дом инвалидов». Уж лучше там быть, среди «своих» — таких же калек, чем постоянно ловить на себе ненавидящие взгляды близких. Некоторые инвалиды сами не захотели домой возвращаться, чтобы не стать обузой. Пока шла война, они как-то перебивались в военных госпиталях, санаториях и других военных медицинских учреждениях. С окончанием войны началось их сокращение, и многие инвалиды оказались на улице по разным причинам. Одни не доехали до нового места назначения, другие сбежали с таких мест, третьи, столкнувшись с послевоенной государственной бюрократической машиной остались без средств существования. Большинство инвалидов быстро опускалось вниз по социальной лестнице, спивались, побиралось, нищенствовало, в основном в людных местах: на вокзалах, рынках, в общественном транспорте, у кинотеатров и т.д.. Общалось с себе подобными, занималось спекуляцией, сбивалось в банды, деньги часто буквально вымогали, приставая к прохожим, угрожали, порой ножами, воровали. То есть быстро шла криминализация инвалидного сообщества. Тех же «самоваров» родственники, а порой чужие люди вывозили на рынки, вокзалы, выставляли на обозрение, поскольку их сильно жалели, а значит щедро давали милостыню. К концу 40-х годов все это переросло в большую проблему для страны.

Решить данную проблему можно было одним путем — социализировать безруких и безногих. А это было возможно только поместив их в дома инвалидов. Но подобных учреждений после войны тотально не хватало. Даже на Урале и в Сибири домов инвалидов было недостаточно, хоть там эту проблему  начали решать с 1943 года. Что уж говорить о тех регионах, где прошла война. Многие безрукие и безногие мечтали попасть в дома инвалидов, так как это был единственный для них выход, если они хотели жить. Там кормили, лечили, ухаживали за ними, но чаще свободных мест не было. А если туда брали несчастных, то в первую очередь тех, у кого жилье было разрушено в период войны, кто не имел родственников, кому негде было жить. Существовало даже негласное правило, согласно которому инвалидов, имеющих родственников в дома инвалидов не направляли.

В 1948-1949 годах Правительство развернуло активную программу открытия новых и новых домов инвалидов или интернатов для инвалидов войны. Однако, строить было некому и не за что. Поэтому приспосабливали все, что могло сгодиться для этих целей — воинские казармы, общежития, больницы, госпитали и даже бывшие лагеря военнопленных и т.д. и т.п. Лучше всего подходили помещения монастырей, закрытые Советской властью еще в начале века. Как правило, они находились вдали от крупных городов, имели законченную собственную инфраструктуру и достаточные жилые площади для размещения 500-1000 человек. Уже к концу 1960-х годов практически в каждой области Советского Союза был один-два такой дом инвалидов, куда постепенно стали поселять и гражданских инвалидов. Относились все дома инвалидов к министерству социального обеспечения, а не к  МВД, как указывается во многих источниках. Поэтому не было в них ни режима, ни забора с колючей проволокой, ни охраны.

Среди известных таких учреждений был дом инвалидов на острове Валааме (1950-1984 гг.), где размещались  инвалиды с территории Карело-Финской СССР. Инвалиды были размещены в зданиях, которые ранее принадлежали монастырю. В разное время в нем находились от 50 до 1000 инвалидов. А знаменитым он стал после описание небылиц о нем писателями-либералами, а затем и обнародования серии графических рисунков художника Геннадия Доброва.

В Горицкий бывший женский монастырь направляли инвалидов воны, в основном, из Ленинграда и Ленинградской области. К примеру, в 1948 году их насчитывалось 747 человек. Подобные заведения были в помещениях Кирилло-Белозерского, Александро-Свирского, Климовском Покровском, Оранском в Нило-Сорской пустыни и многих других монастырей.

Все это появилось через несколько лет после Победы. А в первые годы инвалиды-ампутанты оккупировали крупные города. Там было проще прокормиться, население было богаче и щедрее, да и сообществами с такими же несчастными было легче жить. Инвалиды стали неотъемлемой частью картины повседневной жизни советских городов. Просящие милостыню на вокзалах, рынках, в общественном транспорте, перед кинотеатрами и в других общественных местах или агрессивно попрошайничающие и пытающиеся при помощи разных мелких нелегальных махинаций свести концы с концами. Постепенно инвалиды спивались, а их поведение становилось аморальным и асоциальным. И на улицах они стали вызывать не жалость и сочувствие, а брезгливость и отторжение. Посыпались жалобы в органы местной власти, в партийные органы, число противоправных деяний инвалидов стало расти на общем фоне снижения послевоенного бандитизма.

Поначалу органы правопорядка к инвалидам войны относились снисходительно, задерживали, предупреждали, отпускали и снова задерживали и передавали на попечение органам социального обеспечения. Те старались, при желании инвалида пристроить к какому-нибудь делу, при возможности отправляли в интернаты или в дома инвалидов. Однако, эта бессистемная работа не давала видимого результата. Поэтому, по мере открытия новых домов инвалидов, местные власти, сначала в Москве, Ленинграде и Киеве, а затем и в менее крупных города начали применять силу по принудительному поселению инвалидов  в эти заведения. Особо массово это происходило в 1948-1949 годах, где инвалидов вывозили из  самых видных городских мест: вокзалов, рынков, станций метро и т.п. Оставшиеся вели себя тише и скромнее, горожане сразу отметили пропажу инвалидов, и родили миф о массовых облавах, расстрелах инвалидов или отправке их на Соловки. Следует отметить, что в дома инвалидов отправляли одиноких и бездомных или же по обращению самих инвалидов. А уже через несколько лет, по добровольному согласию инвалида, отправляли и семейных. Зная «усердность» власти, нельзя исключать и перегибов в насильственной отправке инвалидов. Есть и свидетельства того, что попрошайничество неофициально было запрещено в людных местах городов и жестоко пресекалось властями. Но обвинения Советской власти в геноциде своих воинов-победителей, потерявших парадный вид, и отправляемых в резервации, чистый бред так называемых «антисоветчиков», ибо, ни документов, ни свидетельств очевидцев никто и никогда не приводил.

Путевка  в дом инвалидов от собеса

Борьба с нищенством или попрошайничеством длилась не один десяток лет. Причем в ряды попрошаек попадали не только инвалиды войны — бывшие военные, но и гражданские лица, пострадавшие как во время войны, так и на производстве и в быту. Уже после смерти Сталина, во времена «либерального» Хрущева, появился этот документ:

«Доклад МВД СССР в Президиум ЦК КПСС о мерах по предупреждению и ликвидации нищенства. 20.03.54. Секретно. МВД СССР докладывает, что, несмотря на принимаемые меры, в крупных городах и промышленных центрах страны все еще продолжает иметь место такое нетерпимое явление, как нищенство. За время действия Указа Президиума ВС СССР от 23 июля 1951 г. «О мерах борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами» органами милиции… было задержано нищих: во 2-м полугодии 1951 г. — 107 766 человек, в 1952 г. — 156 817 человек, в 1953 г. —  182 342 человека… Среди задержанных нищих инвалиды войны и труда составляют 70%…. Из числа задерживаемых нищих по г.г. Москве, Ленинграду и Ростову трудоустраивается и помещается в дома инвалидов и престарелых не более 2–3%. Борьба с нищенством затрудняется… тем, что многие нищенствующие отказываются от направления их в дома инвалидов… самовольно оставляют их и продолжают нищенствовать… В связи с этим было бы целесообразно принять дополнительные меры по предупреждению и ликвидации нищенства. МВД СССР считает необходимым предусмотреть следующие мероприятия:

…3. Для предотвращения самовольных уходов из домов инвалидов и престарелых лиц, не желающих проживать там, и лишения их возможности заниматься попрошайничеством, часть существующих домов инвалидов и престарелых преобразовать в дома закрытого типа с особым режимом… Министр МВД С. Круглов».

Из документа следует  по крайне мере три вывода. Коль инвалиды были живы и в таких масштабах, значит никто их жизни не лишал. Второй. Дома интернаты были, и мест уже в них было достаточно, и находились там инвалиды добровольно. И третий. Государство не бросало инвалидов помирать на улице, все-таки какую-никакую, а проявляло заботу о них.

Точных данных о количестве домов инвалидов в СССР нет, но самое большое их количество было в РСФСР – 35 и в Украине – 12. В других союзных республиках их было поменьше.

Социализация инвалидов войны проходила не только путем помещения их в специальные учреждения. Для них бесплатно изготавливались протезы, хоть и плохие по качеству. Хорошие протезы не научились делать до сих пор. Создавались специальные учебные заведения, в которых инвалиды приобретали трудовую квалификацию и получали новую профессию. Но в действительности немногие бывшие лётчики и танкисты горели желанием переквалифицироваться в швей-надомников.

О внешности той категории людей, мы имеем очень слабое представление. Ведь фотокарточки с изображениями искалеченных войной людей находились под негласным запретом. Их не афишировали ни в прессе, ни в книгах. По указанию заместителя наркома госбезопасности СССР Богдана Кобулова, с конца января 1945 года цензоры отдела «В» НКГБ изымали фотографии фронтовиков с ампутированными конечностями, ослепших, с изуродованными лицами даже из писем обычных советских граждан. А дальше эти «трофеи» запрятали настолько «надежно», что и в архивах современных спецслужб их не отыскать…

Практически единственной визуальной информацией дошедшей до наших дней является графика художника Геннадия Доброва, который в 80-х годах прошлого столетия объехал 20 домов инвалидов войны и создал серию рисунков «Автографы войны». Долгое время рисунки являлись достоянием только мастерской художника, и лишь в период развала Советского Союза они вышли на публику и потрясли ее до глубины души.  Некоторые из них приводим ниже.

«Отдых в пути» – солдат Алексей Курганов, он жил в доме-интернате сибирского села Такмык Омской области. Прошел войну от Москвы до Венгрии и лишился ног.

Ситуаций с огромным количеством инвалидов войны активно пользовался кримининалитет. Инвалидов-алкоголиков активно привлекали к попрошайничеству, организовывая целее артели из обездоленных и опустившихся на социальное дно воинов. Использовали в мошеннических схемах, рассчитывая на доверие населения и участливое отношение к инвалидам. Часто представители криминалитета выдавали и себя за инвалидов войны. В этом отношении интересна история житомирского мошенника Вениамина Вайсмана, дело которого прогремело на всю страну.

Вайсман был 10 раз судим за воровство, 8 раз бежал из мест лишения свободы. В 1946 году во время очередного побега из лагеря он обморозил себе конечности, а потому лишился двух ног и нескольких пальцев руки. Выходив неудачного ЗК, администрация лагеря выпустила его по амнистии. Он купил офицерскую форму с капитанскими погонами, знакомые фальшивомонетчики сделали ему поддельные документы, орденские книжки и даже две медали Золотая звезда Героя Советского Союза. И новоиспечённый «герой войны» представляясь то танкистом, то однополчанином Василия Сталина  начал обивать пороги начальственных кабинетов, требуя «справедливости» денег, одежды, еды, жилья. Сначала он опробовал свой талант на  небольшом начальстве – председателе колхоза, заведующим заготконторой и т.д., выпрашивая то мешок картошки, то машину дров. А затем, «подняв уровень артистизма», посещал министерства, Московский городской комитет Компартии и Академию наук, колесил по столицам союзных республик. В итоге было обмануто 27 министерств, в частности, министр чёрной металлургии, министр транспортного машиностроения  и даже министр финансов. В Киеве ему была выдана квартира благодаря секретарю Центрального комитета. Вайсман сумел обмануть даже академиков С. И. Вавилова и И. П. Бардина. Всего мошенник насобирал более 66 тысяч рублей помощи и товаров более чем на 100 тысяч рублей, что по  тем временам было гигантской суммой.

 «Засыпался» Вайсман на мелочи, пытаясь в 1947 году вытащить 450 рублей у двух пьяных инженеров на Курском вокзале. К тому времени его «визитка», благодаря вмешательству Сталина, была известна во многих министерствах, включая и  милицию железной дороги. Мошенник был приговорён к 9 годам лишения свободы. После отбытия срока лично пришёл в МУР и заявил, что больше не собирается воровать. Обещание своё Вайсман сдержал. Следователи помогли Вайсману устроиться в дом инвалидов в Оренбургской области, где он и закончил свою жизнь, попутно посадив руководство дома за мошенничество.

Мы специально не повторяем популярный «литературный» бред об инвалидах войны, написанный рядом лиц (Евгений Кузнецов. «Валаамская тетрадь; Нагибин Ю. «Бунташный остров»; Н. Никоноров  «Неперспективные люди с острова Валаам»; Юрий Бондаренко «Пречудный остров»). Венчает это все фильм «Бунт палачей», снятый в 1999 году российским режиссером Геннадием Земелем совместно с казахами, где   рассказывается о расстреле фронтовиков-инвалидов. Ничего в этих «твореньях» кроме выдуманных ужасных страшилок не содержится. Ни документов, ни фактов, ни фамилий, ни ссылок на свидетелей. Существуют многие опровержения этой писанины, поэтому мы опускаем критику этих опусов, и настоятельно советуем: либо не читайте их, либо проверьте хотя бы пару предложений, пару цифр, чтобы убедиться в сплошном вранье.

Инвалиды в других странах сегодня

Было бы несправедливо, если бы мы промолчали о сегодняшней судьбе инвалидов, ветеранов и участников войны в других странах. В Германии, в зависимости от звания и заслуг размер пенсии военнослужащих Вермахта колебался от 1,5 до 8 тыс. евро в перерасчете на сегодняшние деньги. Например, пенсия младшего офицера составляет 2500 евро. Около 400 евро начисляется вдовам погибших или умерших в послевоенное время. Выплаты гарантировались лицам немецкого происхождения, служившим в Вермахте и «выполнявшим уставную военную службу в соответствии с правилами ее прохождения до 9 мая 1945 года». Ветераны войны могут рассчитывать на бесплатную двухразовую госпитализацию в течение года, а если речь идет о военнопленных, то количество госпитализаций неограниченно. Также государство частично оплачивает бывшим солдатам Вермахта посещение мест, где они воевали, в том числе и за рубежом.

В Великобритании размер пенсии для ветеранов Второй мировой войны напрямую зависит от воинского звания и тяжести ранений. Ежемесячные выплаты в переводе на европейскую валюту колеблются между 2 и 9 тысячами евро. Если есть необходимость, то государство дополнительно оплачивает сиделку. Более того, право на получение пенсии имеет любой британец, пострадавший в период Второй мировой войны. Надбавка к основной пенсии также положена вдовам ветеранов.

В США американским участникам Второй мировой войны полагается надбавка в 1200$ к пенсии, которая в среднем составляет 1500$. Для ветеранов войны функционирует 175 госпиталей, сотни домов престарелых и тысячи районных клиник. Если болезнь или инвалидность ветерана следствие военной службы, то все расходы на его лечение берет на себя государство.

Участники Второй мировой войны живущие в Израиле получают пенсию в размере 1500$. На нее могут рассчитывать и выходцы из бывшего СССР. Многие ветераны, собрав необходимый пакет документов на родине получают пенсию не только от Минобороны Израиля, но и из российского бюджета. Ветераны освобождаются от выплат городского налога, получают 50% скидку на лекарства, им также даются существенные скидки на оплату электроэнергии, отопления, телефона и коммунальных услуг.

В Российской Федерации  ветераны войны получают повышенные пенсии, бесплатную медицинскую помощь и проезд в городском транспорте, 50% скидки на оплату услуг ЖКХ. Регионы предоставляют участникам войны дополнительные льготы.

Украинские ветераны живут скромнее российских. Пенсия инвалидов немногим больше обычной средней пенсии по стране. Семьи умерших ветеранов получают 50% от пенсии умершего.

В Республике Беларусь пенсии ветеранов также не высоки. Однако они получают многие не монетизированные льготы. Это, к примеру, бесплатные рецептурные лекарства и протезирование зубов в государственных стоматологических клиниках. Так же за счет государства ветераны могут проходить курс санаторного лечения. Другие льготы распространяются на коммунальные услуги, обслуживание квартир, телефонную связь.

Положение ветеранов войны в Латвии можно назвать плачевным. У них нет никаких льгот в отличие от «лесных братьев» (националистическое движение), которые получают от Министерства обороны ежемесячную надбавку к пенсии в 100$.

Чуть лучше жизнь у чешских ветеранов. Перечень их льгот довольно скромный: бесплатное пользование городским транспортом и телефоном и ежегодная путевка в санаторий от Министерства обороны.

Пенсия французских ветеранов выше, чем у россиян – 600 евро. Они ее получают не с 65 лет, как обычные граждане, а с 60. Предмет особой гордости Франции – имеющий давнюю историю Дом инвалидов. Это одновременно зал воинской славы и госпиталь. Ветераны, нуждающиеся в уходе, могут рассчитывать здесь на постоянное пребывание. Для этого им придется отдавать треть своей пенсии, а оставшуюся часть государство им будет перечислять на банковский счет.

Вместо заключения

Подводя итоги вышеизложенному, стоит отметить, что судьба инвалидов войны в СССР сложилась не совсем радужной, и в большинстве случаев зависела от самих инвалидов, их близких, нежели от государства, как это происходило в других странах. Собственно ситуация в постсоветских странах с инвалидами существенно не изменилась и сегодня. В тоже время, государство проявляло посильную по тем временам заботу о своих воинах, и не бросало их на произвол судьбы. Другое дело, что забота эта была минимальной, но ведь и здоровые люди в СССР не шиковали. Однако мифы о геноциде инвалидов войны, в т.ч. «самоваров», оказались злым вымыслом в условиях дефицита достоверной информации в обществе, в чем виновно именно государство. Таким образом, нам остается только выразить свою искреннюю благодарность всем погибшим и немногим ныне здравствующим инвалидам войны и всем причастным к их судьбе, за добытую Победу и  самопожертвование.