Психология – великая наука, помогающая миллионам людей подарить смысл их страданиям

Рассказ. (С глубоким уважением к профессии и ее представителям).

Психология – великая наука, помогающая миллионам людей подарить смысл их страданиям. Вычислить истинные причины боязни темноты. Научиться справляться с обидами. Так сказать, вытеснить их из вектора своего существования. Ну, а если обиды не ушли – досчитать до десяти, вдохнуть, выдохнуть, и уверенно, без комплексов вины врезать в морду обидчику. Ключевая фраза – «без комплекса вины». Потому что, если, дав в бубен обидчику, вина все же просачивается в сердце, нужно продолжать сеансы психотерапии дальше. Потому как муки совести по каждой мелочи – это путь в бездну.

У Лизы была образцовая семья: трое детей разных возрастов, обожающий ее муж, две собаки и большая зарплата в авторитетной питерской клинике психотерапии. В глазах Лизы всегда сияло спокойствие, уверенность и любовь, а то, с какой регулярностью ее муж приносил ей цветы, вызывало волны зависти у всех ее знакомых женщин. Подружки вздыхали: Лизка – психолог, а потому, безусловно, знает, как из любого негнущегося заводского провода сплести макраме... Вернее, даже не так: Лизка знала, какое слово и как сказать негнущемуся заводскому проводу, чтобы он сам сплелся в то, что нужно Лизе. И при том с благодарностью, счастливой улыбкой и сердцем, полным спокойствия. С мужем у нее именно так и выходило: он заплетался чуть ли ни во французскую косичку, чтобы только Лизе угодить, а ее подруги с восхищением смотрели на Лизины таланты дрессировщика. Куда уж простой женщине до Лизы. Они что – кричат на мужей, вопят, тихо или громко пилят, устраивают монологи с заголовком «сколько раз я тебя просила», или молча, с грохотом расставляют тарелки в шкаф, а на вопросы, что же случилось, закатывают глаза и шепчут: «Это ТЫ у меня спрашиваешь?». В совсем тяжелых случаях их взывания к мужьям начинались с «нет, я, конечно, понимаю, что тебе наплевать на меня, но…». Короче говоря, Лизкины подруги были обыкновенными женщинами без особых знаний в области отношений, а потому строили свои гнезда как умели: тут палка не туда, там сикось-накось крыша, тут построили на ошибках матерей, там залатали как умели. Но гнездо есть, да и ладно. Хорошее-то гнездо, если судить по фотографиям.

Лиза в свою очередь подбадривала своих подруг, и редко, но обстоятельно и с профессиональными терминами объясняла, как и что сказать мужьям. Что вместо ора, надо сначала десять раз вдохнуть и выдохнуть, представить горный водопад. Конечно, Лиза умалчивала, что очень действенно представить в этом горном водопаде летящего ко всем хренам мужика, доведшего жену до белого каления. Но упоминать о таком было б не вполне профессионально. Поэтому Лиза советовала представить просто водопад или реку, уносящую все печали, а после начать разговор с мужем в спокойных, рациональных тонах и всенепременно – с его похвалы. Мол, «дорогой, так хорошо, что ты всегда приходишь с работы вовремя. Я чувствую, что ты спешишь домой и мне приятно. Однако, мне не понравилось, что ты забыл сегодня забрать нашего Ванечку из детского сада. Ты хочешь об этом поговорить завтра в 11.30 утра?». Или: «Спасибо большое тебе за помощь по дому, любимый мой муж. Ты все так красиво сделал, приготовил, починил! Я очень тобой горжусь. Я узнала, что ты подарил цветы соседке Ирочке, и мне стало так приятно! Я очень рада, что ты заботишься и о других женщинах. Поэтому хочется обсудить твою тягу к благотворительности в отношении других дам сегодня после ужина. Может, ты захочешь перенести свою щедрость на помощь бездомным собакам». О, как! Изящно, конкретно и тонко. Это называется запланированное обсуждение проблем. Говорят, помогает. Вроде как, конструктивное обсуждение проблем, которое исключает конфликт.

Таких советов у Лизы было море. В них она разбиралась блестяще, и каждому могла помочь выстроить любой монолог касательно абсолютно любой проблемы. И Лизкины пациенты, и подруги всегда отмечали, что очень сложно с тихой улыбкой хвалить мужа после того, как этот баран забыл ребенка забрать из садика, и его привела к ним домой в полвосьмого вечера уставшая воспитательница. Да после такого любой бабе хотелось бы мужу просто дать в колокол и сказать, как же он задолбал, блин, своими забываниями ребенка в садике. За-дол-бал. И цветы заказывать для других баб задолбал. Лучше бы на эти деньги жене цветов купил. Может, от этого и жена б расцвела. Но ведь так говорить непрогрессивно. Вроде, не действенно. Эгоистично. Поэтому Лизка настаивала: истинно прогрессивная женщина сначала советуется с психологом, а потом уже тихой змеей, ну или ласковой кошкой, или мудрым вороном шепчет нужные фразы про «как я рада, что ты спешишь с работы домой», и «ты сможешь обсудить это дело сегодня в 6.15»?

Короче говоря, Лиза знала во всем этом толк. Жонглировала поведением других людей как умела, а умела она ловко. Подружки ахали, и молча завидовали. Лиза – профессионал.

Вот, к примеру, была у Лизы подруга Галя. Ей тридцать семь, красивая, с гладкой загорелой кожей женщина. Ну, не удалось ей выйти замуж за нормального. Взяла какого-то проблемного, странного, невнятного. А он ей теперь нервы треплет, как ветер – пиратский флаг на корабле: то не делай, сюда не ходи, это я ем, а вот эти свои пироги можешь сразу выкинуть – от них изжога к вечеру. То, что от характера мужа у самой Гали тоже выработалась изжога, муж, конечно, не понимал. Ну, а Гале что. Ей хочется уюта, счастья, довольного мужского лица перед собой – как на подушке, так и за кухонным столом. И вот Лиза, конечно, всеми силами пыталась Гале помочь. Говорила, что, мол, это не мужик говно, а во всем виноват кризис его личностного самосознания. Он, быть может, себя так и не нашел в этом мире, и поэтому-то в личико и плюет. Не надо его гнать, не надо страдать. Нужно подойти к этому гаду научно: понять его душу, увидеть в нем ребенка, пожалеть его, обнять, принять. И все получится. Муж станет золотой. Отчаявшаяся Галя, закусив нижнюю губу, слушала наставления, и, похлюпывая носиком, записывала все рекомендации в маленький блокнот. А подружки, пораскрывав рты, потом обсуждали Лизкины таланты: надо же, они все думала, что Галин муж – сволочь, а оказалось – непонятый ребенок. И его срочно надо обнять. Обнять говно, конечно, решилась только Галя, остальные женщины брезгливо это перетирали в своих разговорах. Но, как бы то ни было, все единогласно восхищались умом и образованностью Лизы.

Еще у одной общей подружки Лизы и Гали – Танечки – муж гулял направо и налево. Ну, так сказать, передавал в коллектив хорошее настроение по цепочке половым путем. Таня страдала. Ей уже сорок семь, а муж передает хорошее настроение лишь только дамам моложе тридцати. Обидно! Но, когда же он перешел на двадцатипятилетних, и начал откровенно уменьшать возрастную планку в сторону восемнадцати, Таня взмолила небеса о помощи. И Лизу.  Что ей, Тане, в свои сорок семь делать с двадцатилетними орхидеями вокруг мужа? Она тоже цвела когда-то, но муж своим хамством уже давно все Танины орхидеи затоптал к хренам… Подругам опять все ясно: Танин муж козел, как и многие из этого вида млекопитающих. А эта порода имеет основную характеристику: они в свои сорок плюс перекидывают взгляды на женщин возраста двадцать пять минус. Это у них в крови. Но Лиза нежно отсекла все бытовые штампы подруг, и развернула блестящую мысль: мужа Галиного надо бы тоже понять, принять, простить и пожалеть. Да, он интересуется молоденькими, засматривается на них. Но они ж, эти молодые, каждый год новые появляются! Только на одну клюнет, как через годок уже толпа свежих прибавляется. А чуть на свежих глянет – так их бодро сметает новая волна еще более молодых и борзых. Это ж какая на человеке моральная нагрузка получается! Он же к такому разнообразию ассортимента не привык совсем! У него еще и детство тяжелое было: не добрал любви, не имел новых вещей, всегда приходилось выбирать что подешевле, беречь старое. Вот и результат: муж Тани добирает недополученную родительскую любовь. А почему с молоденькими, дак это оттого, что в нем живет скрытый ребенок, тянущийся за новинками на рынке игрушек. Подружки только рты открывали от профессионализма Лизы и ее глубокого понимания происходящего.

Ведь среди всей компании подруг, пожалуй, не было и одной семьи без своих проблем. Гулящие и пьющие – это мелочи. Так сказать, банальный вариант, как щи да каша. Среди мужей подруг Лизы попадались и более изощренные экземпляры. Такие, кто нервы треплет совершенно иначе, иезуитски требуя варить куриные грудки ровно двадцать семь минут и не на секунду дольше, или регулярно тратит ползарплаты на создание нового семейного герба в виде трехглавого тигра. Или, зажимая для жены новое пальто и маникюр, оценивает тонкий стиль и ухоженность мимо проходящей брюнетки. Вот с этим всем и разбирались женщины. Бились на волнах супружеской жизни, как моряки – в шторм, пытаясь, наконец, доплыть до спокойного лазурного берега, где полный штиль и солнце.

Единственная, кто резко выбивалась из всей компании – это Лиза. Ну не засматривался ее муж на других, хоть Лизка далеко не красавица. Ну не устраивал он ей ни скандалов, ни варки курицы с секундомером. И детей в школу сам отводил. И уроки, если надо, с ними делал. Даже борщ варил по выходным, а каждый август варил молодую картошечку в мундире, потому что Лиза ее обожала. А в мае готовил салат из свежей хрусткой редиски с молодым укропом, называя его «Лизкин любимый» Чуть что – «прости, дорогая», «сядь, отдохни». Короче, во всех смыслах – редчайших экземпляр и золотой муж. И Лиза ну ни разу в жизни на мужа не кричала. Не пилила. Претензий не высказывала. Сказка просто чистой воды!

Лиза подругам давала понять, что секрет – именно в знаниях психологии, и тонком их применении. Но никто из подруг не знал, что, когда Лиза злилась на мужа, она никогда не кричала лишь потому, что сразу же шла на кухню, и, нашептывая традиционные бабские проклятия, плевала в чайник с заваркой, которую муж потом пил. Или еще чаще – в еду мужа. Сразу как-то уходила злость. А он за ней бегал на цыпочках лишь от того, что еще в начале их брака Лиза при помощи своей сестры-нотариуса, в обход всех законов, записала квартиру, потом дачу, и даже машину на свое имя. И однажды, тихо, с улыбкой ящерицы сказав мужу: «Если ты еще хоть раз… то оставлю тебя без штанов, дорогой. И детей не увидишь никогда». А потом добавила: «Я знаю, что ты купил диплом о московском образовании. Дурак. Еще на каждом углу хвастался. Копия у меня. Так что не зли меня, иначе все и везде быстро узнают, что к чему».

А вы говорите, психология.

Мария Карпова,

Оклахома

Рисунок Анджела Джерих