Сколько русских денег в американском медицинском каннабисе?

Марихуана сделала миллиардером экс-главу НТВ Йордана.

Борис Йордан в начале 1990-х стоял у истоков российского инвестиционного бизнеса. Теперь самый большой его проект — производитель медицинской марихуаны Curaleaf, который сделал бизнесмена обладателем десятизначного состояния. В своем интервью Forbes — первом для российских СМИ в качестве миллиардера — Йордан рассказал о своих проектах в России и в Америке, русских деньгах на рынке марихуаны и сложностях для российских бизнесменов на Западе

Американец Борис Йордан, основатель некогда одной из крупнейших в России инвестиционных компаний «Ренессанс Капитал», бывший гендиректор «Телекомпании НТВ» и антикризисный менеджер нефтяной компании «Сиданко», в последнее время сосредоточился на медицине. В мае 2019 года он объявил о запуске онлайн-сервиса медицинских услуг на базе входящей в его страховую группу компании «Ренессанс здоровье». Новый проект призван «уберизировать» обслуживание обладателей полисов ДМС. Американская компания бизнесмена — Curaleaf, крупнейший в США производитель лечебной марихуаны, в октябре 2018 провела IPO, сделав Йордана миллиардером.

Журналисты встретились с Йорданом в Москве, в офисе «Ренессанс Страхования». Бизнесмен рассказал, как ему удалось стать лидером на высокорисковом американском рынке каннабиса, с какими проблемами сталкиваются страховщики в России и как сегодня живется беглым банкирам в Великобритании.

- Ваш главный проект за пределами России, производитель медицинской марихуаны Curaleaf, недавно провела IPO и была оценена в $4 млрд. Каковы перспективы дальнейшего роста ее капитализации?

- Мы уже сегодня являемся не только самой большой компанией в Соединенных Штатах, но и в мире. Мы работаем только в Америке, но американский рынок в 10 раз больше всех рынков в мире вместе взятых. Мы купили самого большого игрока на западном побережье (компания Cura Partners производит и продает продукты для рекреационных целей под брендом Select – прим. Forbes) и самую большую компанию в центральной части Америки (Grassroots – крупнейший частный игрок на рынке марихуаны США – прим. Forbes) и благодаря этому полностью покрыли всю территорию Штатов.

- Вы сегодня контролируете почти 90% компании, поскольку Вам принадлежит 100% multiple voting shares, каждая из которых дает в 15 раз больше голосов, чем обыкновенная...

- Да, но через три года после IPO эти акции исчезнут, они превратятся в обыкновенные. Я стану таким же акционером, как и все остальные. Полный контроль нужен лишь в начале. Иначе получится очень плохой corporate governance. Вот скажем, семья Фордов. У них меньше 3% акций, но они контролируют всю политику Ford. Это неправильно, потому что эти люди давно не работают в компании. Я сейчас очень много времени уделяю компании, а через три года стану таким же, как и все остальные акционеры. В собственности у меня, вместе с трастами, где-то около 34% всех акций Curaleaf.

- Второй крупнейший акционер Curaleaf — бывший глава «Сибнефти» Андрей Блох F 101. Как вы с ним познакомились и как он стал вашим партнером?

- Я знаю Андрея уже много лет. В России я инвестирую с 1992 года и знаком со многими предпринимателями. У Андрея большой опыт в сфере consumer goods, он построил компанию «Юнимилк» и очень успешно ее продал. Андрей – опытный инвестор.

- А можете назвать других крупных акционеров, кроме вас с Блохом?

- У нас много акционеров, сотни, может быть, тысячи, с учетом free float. Мы (менеджеры, сотрудники и три основных партнера — Йордан, Блох и CEO Curaleaf Джозеф Лусарди – прим. Forbes) держим, наверное, 74% акций, 20% торгуется на бирже, а еще 6% – это инвесторы, которые изначально были в компании, до того как мы с партнерами ее выкупили. Начиная с октября 2019 года по 15% в наших долях станут открытыми для продажи на бирже. То есть мы с партнерами сможем продать по 15% от своих пакетов, если захотим. Это не значит, что мы их продадим, но мы получим такое право.

- Рынок каннабиса сегодня растет сумасшедшими темпами. Вы понимали, что так будет, когда вкладывались в этот сектор?

- Мы знали, что рано или поздно это будет очень большая индустрия. Сейчас это самая быстрорастущая индустрия в мире, но она очень сложная с точки зрения регулирования. Из-за того, что в Америке медицинский каннабис не узаконен на федеральном уровне (узаконен в 33 штатах – прим. Forbes), большинство инвесторов вообще не могут купить акции таких компаний. На федеральном уровне разные законы будут по частям, медленно, в течение трех лет легализовать эту индустрию. Каждый из этих законов увеличит количество инвесторов, которые получат возможность вкладывать, и количество денег, которые будут вкладываться.

Мы оказались в первых рядах, потому что я смотрел на этот рынок так же, как в 1990-е годы на то, что происходило в России. В России тоже не было рынков капитала, не было регулирования и прозрачности. Потом появились законы, банки, акции, депозитарии. Те инвесторы, которые имели очень высокий уровень принятия риска, начали вкладывать. Потом пришли следующие, менее рисковые, еще позже – все большие фонды. С марихуаной то же самое происходит, и это дает нам время развиваться до того, пока рынок не пойдет уже по полной программе. Мы сейчас надеемся, что привлечем первый настоящий долг, потому что раньше все финансировалось акциями и IPO.

К концу этого года в США выйдет банковский закон, который даст банкам возможность работать с этим сектором, тогда у нас появится гораздо более дешевое долговое финансирование. Понятно, что это в очередной раз переоценит рынок.

- Но конкуренция тоже будет расти, придут новые игроки с новыми идеями и технологиями…

- Она и сейчас растет везде, и продолжит это делать. Но те игроки, которые пришли первыми и имеют развитые бренды, будут, конечно, в этой игре побеждать. Во всех индустриях в мире 80% рынка делят два самых больших бренда. В аренде машин – это Hertz и Avis, в безалкогольных напитках – это Coca-Cola и Pepsi. В технологиях – это Apple и Samsung. Во всех рынках ранние игроки, которые лучше всех работают, держат и будут держать львиную долю.

- Вы считаете, что вы будете одним из двух игроков?

- Я считаю, мы уже.

- А кто второй?

- В Канаде есть компания Canopy Growth, пока она по капитализации больше нас, но как бизнес мы больше их в два раза. У них капитализация выше, потому что это канадская компания, а в Канаде медицинский каннабис разрешен на федеральном уровне. Из-за этого инвесторы могут покупать их акции на Канадской бирже. Мы тоже торгуемся на Канадской бирже, но мы – американская компания, которая все еще незаконна на федеральном уровне. Поэтому количество инвесторов, которые могут нас покупать, меньше.

- Глава Tilray, еще одной крупной компании сектора, говорил о том, что в мире останется три компании, которые будут стоить по $100 миллиардов каждая. Это реально?

- Я не могу сделать такое предсказание, но я думаю, что точно будет пара компаний, которые будут стоить таких денег.

- Сейчас активно обсуждается создание безалкогольных напитков на основе марихуаны. Вы планируете выходить на этот рынок?

- Рынок напитков на сегодняшний день – это меньше 1%. Мы концентрируемся на тех продуктах, которые занимают 90% рынка. Это масло, различные мази, смеси для курения. Капитал в этом секторе очень маленький, зачем тратить его на 1% рынка. Мы концентрируемся на тех продуктах, которые лучше всего продаются.

- На что приходится большая доля оборота вашей компании?

- В индустрии есть два рынка – медицинский рынок и рынок общего потребления. Сегодня в целом 80% рынка приходится на смеси для обычного курения и масло для вейпов. Остальные 20% – это лекарства, конфеты разные. У нас же сегодня на медицинскую марихуану приходится 75%, ее производит сама Cureleaf, а на продукты для общего потребления – 25%, их производят компании, которые мы приобрели.

- Вы сами лечились препаратами Cureleaf?

- Да, я их использую. У меня артрит, я пользуюсь нашим кремом, который мне отлично помогает. Есть средства, которые принимаю от бессонницы. Я много летаю между Москвой и Нью-Йорком, почти каждые две недели, и у меня из-за этого сон сбивается. Я начал принимать наши конфеты, которые содержат 5% вещества thc (тетрагидроканнабинол — прим. Forbes) и 5% – cbd (каннабидиол — прим. Forbes), которое действует как успокоительное. Теперь я сплю восемь часов, просыпаюсь со свежей головой и нормально иду на работу.

- Несколько лет назад вы говорили, что инвестируете только в те сектора, про которые вы знаете, что у них есть очень высокий потенциал. Куда вы еще инвестируете?

- У меня есть новая компания, которую я недавно запустил в Соединенных Штатах – называется Measure 8 Venture Partners. Это венчурный фонд, мы уже инвестировали больше $100 млн, сейчас поднимаем второй фонд на $100 млн. Через эти фонды мы вкладываем в очень разные компании. В марихуанной индустрии, например, мы вкладываем в компании, которые производят синтетическую марихуану. Почему фармацевтические компании не хотят работать с марихуаной? Потому что она существует в биологическом виде. Ты не можешь сделать так, чтобы цветок всегда был тот же самый. Из-за этого возникает разница в качестве производимого из него лекарства. А для фармацевтических компаний это неприемлемо. Они должны каждый раз быть уверены, что в лекарстве будет тот же процент активного вещества и от него будет тот же эффект.

Поэтому мы сейчас очень много денег вкладываем в компании, которые проводят исследования и уже начинают производить синтетические виды каннабиноидов. Мы считаем, рынок разделится на две части. Будет consumer goods марихуана – это продукты общего пользования: пиво, какие-то напитки, конфеты, вейпы, сигареты и так далее. И будет медицинский рынок. Медицинский рынок сегодня работает с биологическим цветком, а в будущем он будет работать с синтетическим. Аспирин раньше производился из коры деревьев, а потом ученые немецкой компании Bayer изобрели синтетический.

- Российские инвесторы понимают, что происходит на этом рынке?

- Вы даже не представляете, сколько русских денег сегодня в медицинском каннабисе. Я думаю, что каждая третья компания, работающая в США в этой сфере, имеет русских совладельцев. Куда я ни еду, встречаю русских, которые инвестируют в этот сектор. И я вам скажу почему. Потому что для них такой новый сектор, как каннабис, с трудностями регулирования и так далее очень напоминает Россию. Большой рынок — большие деньги. Из-за этого они вкладывают. Если честно, я горжусь этим.

- Что будет с рынком марихуаны дальше?

- Как только Соединенные Штаты легализуют ее на федеральном уровне, то, конечно, сразу исчезнет черный рынок. На него сегодня приходится $75 млрд, оборот легального рынка в США — около $14 млрд. Мы считаем, что легальный американский рынок к 2021 году составит где-то $20 млрд.

Анастасия Ляликова,

Елена Березанская