В мире не было страны, способной победить фашизм ценой крови.

К 75-летию страшной даты.

За три недели до нападения Германии на СССР мне исполнилось шестнадцать. Сейчас мне девяносто один. События войны помню день за днем, а начало особенно ярко. Резко изменилась жизнь всего народа: у одних она отняла саму жизнь, других заставила оплакивать потерю близких и всего, нажитого нелегким трудом, лишила жилья, обрекла на голод и холод. Цвет нации – зрелые мужчины сгорели в огне войны. Около 15 миллионов женщин лишились своих возможных мужей и естественного права на радость материнства (по данным послевоенной переписи населения мужчин было на 14 миллионов меньше, чем женщин).

Семья жила в городе Смоленске – значительном политическом и военном центре на Западе страны. Воспитанные в духе советского патриотизма, мы свято верили в могущество армии, в легкую и бескровную победу «на вражьей земле», «в братскую помощь международного пролетариата». Нашу грудь распирала гордость за астронавтов, достигших космоса на надувном стратостате («выше всех»), за героев-летчиков, снявших с полярных льдов челюскинцев и через Северный полюс достигших Америки («дальше всех») и пели шутливую песенку о готовности летчика-рекордсмена Кокинаки долететь до Нагасаки и показать японцам «где и как зимуют раки».

Мы ненавидели фашизм, знали, что Германия – наш главный враг, в дурном сне не допускали, что он сможет «увидеть красавицу Волгу» и «испить из нее воды». Мы с пониманием относились к борьбе с «врагами народа», хотя их оказывалось слишком уж много. (Но ведь так важно было «морально-политическое единство!!!»)

Моя семья жила в городе Смоленске, как я уже говорил. Утром 22 июня 1941 года расстроенная соседка ворвалась в нашу комнату и включила «тарелку» радио.

Заканчивалось выступление заместителя главы правительства о нападении Германии на Советский Союз. День и ночь через город нескончаемым потоком на запад пошли войска и боевая техника.

Казалось, что эта мощь несокрушима. Хватило нескольких дней, чтобы мы излечились от своих заблуждений.

В течение трех недель враг захватил всю Белоруссию, часть Украины, Прибалтики и России.

Самолеты бомбили и разрушали города и железнодорожные станции. Ночью цели летчикам указывали сигнальными ракетами, неизвестно откуда взявшиеся вражеские агенты. Они были рядом за забором в 50-100 метрах от нас.

Сообщения о линии фронта опаздывали и в них не было нужды. Ведь шила в мешке не утаишь. Всю истинную информацию о географии войны несли на Восток миллионы беженцев с тачками, колясками, велосипедами и узлами, с детьми и немощными стариками, голодные, уже обстрелянные и потерявшие близких. Иногда в потоке беженцев появлялся грузовик, загруженный домашней утварью и мебелью. Это «бежали» семьи начальства и «ловких людей», которые всегда были при любой власти. Многие крупные чиновники бросили свои «кресла» и ударились в бега, да и простые люди укрывались от бомбардировок в ближайших к городу деревнях. Железные дороги были парализованы. Обе колеи от Смоленска до Ярцево были заполнены эшелонами с техникой, продовольствием и пр. Хвост одного поезда находился на расстоянии 50-100 метров от паровоза заднего поезда. Все это добро достанется в виде трофеев врагу.

А как же наша армия? Обезглавленная сталинским руководством, расстрелявшим или посадившим в тюрьмы около 40 тысяч офицеров, неправильно ориентированная на быструю и победную войну, несмотря на мужество и стойкость, понесла огромные потери в боевой технике. В созданные немцами «котлы окружения» попали в плен миллионы солдат и офицеров западных военных округов. Поражения лета и осени 1941 года поставили страну на грань катастрофы.

В мире не было другой страны, кроме СССР, готовой пойти на любые жертвы и способной победить фашизм. И это в значительной мере определило выбор Союзниками России, как политического и военного партнера. Спасла нас своевременная помощь Соединенных Штатов и Англии вооружением, техникой, сырьем, продовольствием и одеждой. Без этой помощи победа была бы невозможной.

Разоренная страна за помощь расплатилась кровью своего народа: больше у нее ничего не было. Газетная полоса не позволяет нам дискутировать или расширять освещение проблем Великой Отечественной войны. Память о Черном Воскресенье вот уже 75 лет хранится в каждой семье бывшего СССР, напоминает о пережитом и призывает беречь Мир.

Владимир Шайкинд,

участник войны

Хьюстон