Русский человек тот, кто не будет спать спокойно

Литературные тандемы любви встречаются очень редко.

Иногда в жизни счастливо возникают тандемы. Чаще в спорте или политике. В литературе, поэзии, редко. По-настоящему вспомнились лишь Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус. И вдруг встретил – сегодня! В донском казачьем краю, воспетом гением Шолохова, в знаменитом Ростове-на-Дону. В этом поэтическом тандеме – Виктор Петров и Валерия Салтанова.

Мне стало известно о них со страниц российской авторитетной газеты «Слово» следующее. Виктор Петров – лауреат Всероссийской литературной премии имени М. А. Шолохова и премии журнала «Юность», обладатель европейской медали Франца Кафки. Автор 17 стихотворных книг, в том числе «Аркан», «Лезвие», «Reserve of Livel» «Дотла», «Болевой порог» и других. Недавно вышедший в Москве новый сборник Виктора Петрова «Грань» посвящен Валерии Салтановой.

Казачьи корни самой Валерии Салтановой – на Дону, но с детских лет она жила на Крайнем Севере. Музыкант по первому образованию, затем училась в Литинституте. Стихи публиковались в «Дне поэзии», в газетах «Литературная Россия», «День литературы», включены в «Антологию современной российской поэзии». Ее авторству принадлежат книги «Вьюжный крест», «Стан», «Два полюса» и другие. Член Союза писателей России. Валерия Салтанова также пишет удивительную музыку, издала два нотных сборника песен и романсов «Одолень-трава» и «Соляной спуск» на стихи Виктора Петрова.

Виктор и Валерия являются авторами совместной книги «Парный стук сердец» с подзаголовком «рифмы нашей любви». В издательской аннотации выражена суть этого уникального издания: «Совпадение судеб вопреки всему, всем и вся, сладостное сближение сердцебиений и горечь внезапной отстраняемости друг от друга дали право Виктору Петрову и Валерии Салтановой остановить прекрасные мгновения своей любви в слове».

Виктор Петров и Валерия Салтанова пишут стихи по-разному, каждый по-своему, но все они изначальные в своей языковой русскости, в желании раствориться в прекрасном и жестоком мире, и растворить этот мир в себе. Читая их, вспоминаешь слова Льва Толстого: «Русский по Духу человек – это не тот, кто имеет определенный цвет кожи, этнические корни или цвет волос. Русский человек – это тот, кто не будет спать спокойно, если знает, что где-то есть несправедливость. Русский – это тот, кто будет искать правду-истину до конца, в каждой конкретной ситуации».

Стихи, если они настоящие, ранят сердце, вызывают слезы, наполняют счастьем. Высокая поэзия шлифует наши души, призывает к раскаянию и к молитве. Именно такие чувства возникали во мне при чтении и повторении про себя стихотворных строчек обоих поэтов.

Отчаянные слова Виктора Петрова обнажают раны России, эти слова тоскуют и надеются, они криком кричат и стонут. А его строчки о любви пишутся с почти орлиным клекотом, они на грани сердечного безумия, они рядом с петлей и открытым окном. И в них есть нечто страшное, но и великое чувство, вдруг возникшее в Творении Божьем – человеке – чувство настоящее, незаемное, истинное. Эти стихи – боль России, боль любви, боль редко сбывающихся надежд. И все же в них слышна поступь несдавшегося человека, который, проходя по чащобам и джунглям нашего мира, верит в Бога, в себя и в стойкость духа других людей.

А стихи Валерии Салтановой – трепетная исповедь, исповедь гордого сердца, покоренного великим таинством любви. Почему-то, читая ее потусторонне звучащие строчки, мне все время вспоминалась Аксинья из «Тихого Дона». Чувства Валерии не умещаются в словах, вы осознаете, что они задыхаются в размерах стихосложения, они падают рядом с кустами поэзии каплями живой пенящей человеческой крови. И кажется, именно такая любовь, родившаяся в ее словах, отражается в водах Дона и в небесах. Здесь чистота прошлого и вера в то, что истинная любовь и сегодня не сдастся никому, никогда, нигде!

И вот сейчас кладу перед читателями чистые листочки с прекрасными стихами, которые и вас сделают счастливыми от услышанной поэтической правды.

Михаил Моргулис

***

Виктор Петров

Воркута

Зря ль окликнул тебя, Воркута –

Воркованье твое у плеча...

Так бы век, а не ночь коротать,

Да почти догорела свеча.

Ненасытные губы твои

И задушат и душу сожгут:

Скажешь: «Вены свои отвори»!

Отворю, но вернее бы жгут

Из веревки вкруг шеи – и вниз!..

Это, чтобы любовь доказать.

А могу и шагнуть на карниз,

И схватиться за лунную стать...

Но усмешка твоя промелькнет,

Обрывая галимую нить,

Только горлинка, сбитая влет,

Воркованье желает продлить.

И на лагерь плевать, на тюрьму –

Поцелуем ее прикормлю:

Разве скажет она хоть кому,

Сколь дотоле терпел и терплю

Воркутинскую снежную блажь,

Залихватские скаты дорог...

Пуля-дура, теперь не промажь!

Гильза стукнется пусть о сапог.

 

Оберег

 

Милая, гладишь меня по щеке –

Я, как всегда, небрит навсегда.

После заблудишься ты вдалеке,

И обомрут мои поезда.

Только сейчас никого нет родней:

Боль отдавай – до стона стерплю:

Так ни о ком никогда не радел,

Так не любил и не полюблю.

Если презреешь, то сам виноват –

Мало делился жизнью своей;

Был непонятен, сочла – нагловат,

Верил тебе, ты веру – развей,

Чтобы не думал: такая одна!

Сдуру такую не возносил…

Вон как бушует чужая весна,

А на свою не хватает сил.

Время останется после меня,

Лишь бы тебя от любви сберечь –

Той, что не знает ни ночи, ни дня,

Той, что мою замыкает речь.

 

Валерия Салтанова

 

Стан

 

Моей бабушке Маргарите Филипповне

Я – аксайская, из станицы…

Зачеркнуть – зачерпнуть водицы,

На тесовый плеснуть порог:

Там – начало и там – итог.

Далеко, за речным туманом

Изогнулась казачка станом –

Отдается в колодце звон…

Все ей – дом здесь, и брат ей – Дон.

Становление, стан, станица –

Стаей птиц полетят страницы,

Вереницей стихов и дней…

Стань родным – стань еще родней,

Мой любезный, мой свет, мой сокол,

Тот, с которым полет – высоким

И безбрежным отныне стал…

Становище. Становье. Стан.

 

* * *

 

Ты прекрасен, мой бог,

ты прекрасен, как в первые дни

Зачарованности и бессмертья,

где бредят событья,

Где мы жарко едины,

но мы никогда не одни:

С нами ангел, повсюду наш ангел –

звезда и укрытье.

Будто разом вернулись те дни:

лишь взойду на порог –

Мир глядит прямо в душу мне,

солнечный и неделимый,

И во всех совпадениях –

губ, и сердец, и дорог –

Этот вздох: ты прекрасен, мой бог,

ты прекрасен, любимый!

 

* * *

 

Мне и так легко сойти с ума,

Я и так вишу на волоске,

Да еще беспутница-зима

Белою фатою льнет к щеке.

Ей ли издеваться надо мной,

Мысли путать, голову студить?

Лучше прямо в пекло угодить,

Чем смириться с участью земной:

Прятать и таить себя в себе,

И в узде держать, и на цепи…

«Не глупи, подруга, потерпи,

Потерпи еще!» – кричу судьбе.

И пурга заздравную поет…

… А метель поет за упокой

Всех страстей.

Но машет мне рукой

Тот, кто мне покоя не дает.