Авраам Руссо: музыка – это моя жизнь

Родился в Сирии, живет в Америке, поет в России.

Он ворвался в российский шоу-бизнес внезапно.

На удивление быстро покорил публику своими песнями. Столь же удивительной оказалась и биография самого Авраама Руссо. После продолжительной паузы он вновь в России – со своим творчеством и добрыми делами.

Артист признается, то без творчества не мыслит своей жизни. С ранних лет он был музыкантом. Ни разу у него не было сомнений сменить свой профессиональный путь: хотел быть только певцом, только музыкантом. Да и в Россию Авраам Руссо, по собственному признанию, возвращается по зову творчества.

– Авраам, ваша судьба удивительна. Родившись в Сирии, вы переехали с матерью в Ливан, затем во Францию, после этого жили в США, на Кипре, в России. Первое, о чем хочется спросить – это про детство. Какое самое яркое воспоминание из детства запало в душу? Какую страну считаете родиной?

– Конечно, большую часть детства я прожил в Сирии, в городе Алеппо. Сейчас от него почти ничего не осталось. Вы же знаете, что там сейчас творится. Мой отец был французским легионером (во Французском иностранном легионе. – Прим. авт.) и служил больше 20 лет. После его смерти у семьи настали тяжелые времена, и мама решила переехать во Францию. И действительно, во Франции все наладилось. До 18 лет я, мама и брат ежемесячно получали от французского правительства пенсию отца. Но больше всего мне запомнилась именно Сирия. Это родина, страна моего детства, там же впервые я начал выступать как артист.

А какая страна мне ближе? Назвать близкой могу любую страну, где я жил, там, где мне было хорошо, там, где моя семья и мой дом. Но особенно выделяю Ближний Восток. Как говорил мой отец, для православных – это родная земля, колыбель христианской религии.

– Как вышло, что вы стали учиться в монастыре?

– Это была инициатива матери. У нас очень духовная семья, мама очень верующая женщина. Она всегда хотела, чтобы я и мой брат (он старше меня на семь лет) стали священниками. Для нее это стало бы великой радостью. Поэтому она дважды отдавала меня в монастырь – в 10, а затем в 14 лет. Но такова воля Господа, что я не стал священнослужителем. Однако я возложил на себя иную миссию, послушав голос своего сердца, ведь именно голосом сердца с человеком разговаривает сам Господь. У Господа на каждого из нас есть свои планы.

– Это говорит о том, что вы считаете себя глубоко верующим человеком. Недалеко от своего дома в Штатах вы строите храм. Верно ли то, что вы посвятили его богу в благодарность за вашу спасенную жизнь?

– Уже построил. Построил, потому что это всегда было моей большой мечтой, и я к этому долго и усердно готовился. Годами собирал иконы и тысячи частиц мощей святых – далеко не во всех больших храмах есть то, что собрано в построенном мной. Он не большой, но с настоящим иконостасом, алтарем, царскими вратами – в нем можно служить абсолютно любые праздники. Да, бог спас меня от смерти, но повторяю: это была мечта всей жизни, а не только благодарность ему за спасение.

– К слову о покушении: прошло уже почти 10 лет, а преступление до сих пор не раскрыто.

– Да, в августе будет ровно десять лет с момента покушения. В тот момент я был публичной персоной – меня знала вся Россия, весь бывший Советский Союз. И дело даже не в известности. Я очень люблю Россию. Я гражданин России с 1997 года и считаю эту страну родной. То, что это дело не раскрыли – беда. Даже случись такое с абсолютно неизвестным человеком, преступление все равно должно быть раскрыто, а дело доведено до конца.

– Кстати, почему после покушения вы уехали именно в США?

– Вы знаете, потому что это был важный момент и нужно было принимать сложное решение. Человек в такие моменты растерян, не знает, откуда получил удар и за что. Самое страшное – за что? Я никому не был должен. Я, вопреки заявлениям в прессе, не имел никаких отношений с какими-то женщинами. Никогда этого не было.

Жена на тот момент была в Москве. Она американка, хоть и с русскими корнями, но гражданка Америки. И единственное жилье, которое у меня было помимо России – это квартира в Америке. Также была и «грин-карта», поэтому пришлось улететь именно туда, лечиться. И я поступил правильно. Здесь (в России – Прим. авт.) врачи спасли мою жизнь, а там мне спасли ногу, спасли здоровье. В Америке я перенес несколько сложнейших операций, в том числе по пересадке нервов. Поэтому я очень благодарен всем врачам и благодарен Господу.

– Возвращаясь к творчеству, с какого возраста вы стали серьезно заниматься музыкой и как получилось, что именно в России к вам пришла популярность?

– С 16 лет я в Сирии начал выступать. До моего прихода в Россию я пел около 9 лет. Пел в Сирии, в Иордании у меня были контракты. Но я был клубным артистом. Очень часто выступал в известных сетях 5-звездочных отелей, в ночных клубах.

Когда прилетел в Москву, точно так же и работал – в одном ресторане на Ленинском проспекте. Потом перешел выступать в «Прагу». И спустя несколько лет, после нескольких неудачных попыток, начались первые верные шаги, когда мои песни стали крутить на различных радиостанциях и каналах. Самым первым узнаваемым хитом стала песня «Далеко-Далеко!». А потом мы сделали еще один правильный шаг – спели дуэтом с Кристиной Орбакайте. Позже появилась действительно важная для меня песня «Знаю!». Мощнейший хит, который 4 недели был в топах всех хит-парадов, всех чартов. Дальше была «Обручальная» и много других песен. То есть работал. Надо было много работать.

– Можно ли сказать, что сейчас вы вернулись в Россию всерьез и надолго? Это возвращение к творчеству или сегодняшний Авраам Руссо – это еще и бизнесмен, меценат и благотворитель?

– Для меня музыка – это вся жизнь. Я музыкантом был с ранних лет. И по сей день на вопрос, кем бы я хотел стать, я отвечаю: только музыкантом, только певцом. Поэтому мое возвращение в Россию основано на нескольких факторах – без творчества я свою жизнь не представляю. Я возвращаюсь в Россию по зову творчества. Возвращаюсь, ради того большого количества людей, которые слушали и любили мои песни. Продолжали мне писать во время моего отсутствия, сохранили признание и верность. Я возвращаюсь в непростое время, но буду тут работать для них. Также продолжу в России свою благотворительную работу, которой занимался и раньше, но намеренно этого не афишировал.

– За это вы были удостоены звания «Почетный гражданин России»?

– Думаю, да. Незадолго до Нового года мне присвоили такое звание. Но это не главное. Главное, что я не оставлю своей благотворительной деятельности, буду давать благотворительные концерты, буду собирать средства и передавать их в фонды и детские дома. Я не указываю в какие – они разные, их много. Это не ради гордости. Это призыв к остальным, кто в непростое время имеет возможность помогать – тот должен помочь.

– В вашей дискографии четыре альбома, большой Live-концерт и два официально вышедших сборника. Количество синглов вообще трудно сосчитать. Сейчас в вашей музыке иногда можно услышать элементы стилей gospel и soul. Можно считать это кардинальной работой по изменению стиля и какие творческие планы ставите перед собой сегодня: концерты, альбомы?

– По поводу стиля – нет. Не будет никаких резких движений. Я не собираюсь изменять своей аудитории. Но делать какие-то маленькие шаги, которые ее расширят, – возможно. Работы в стилях gospel и soul, записанные в Америке, я перевел на русский, но сделал это больше для души. Жалко, что эти стили не очень востребованы в России, я с этим ничего не смогу сделать. Радиостанциям не интересен этот формат, хотя во всем мире он достаточно популярен.

О планах. В некотором смысле поменялся формат шоу-бизнеса – альбом сейчас по большей части просто украшение творчества. Планируется много новых ярких песен. Хороший пример тому – наша новая совместная работа с певицей Согдианой: песня «Нет невозможного». Очень интересная композиция.

– Не так давно вы во второй раз стали отцом. Кто выбирал имена для ваших дочерей? Хватает ли при таком плотном графике времени на семью?

– Большую часть времени я сейчас провожу в России – работа есть работа. Из-за разницы во времени по ночам по Интернету общаюсь со старшей дочерью. Младшей пока только полтора года, поэтому с ней не очень получается – только «ля-ля-ля» (смеется). Но по мере возможностей стараюсь летать в Америку к семье. В воспитании детей уделяю большое внимание вере, стараюсь дать им Духа Господня, ведь воспитанный ребенок – это именем Господа спасенный ребенок.

А имена дочерям выбирал я, а супруга согласилась – я старался быть убедительным. Имя старшей – Эмануэлла – означает «Бог с нами», младшую зовут Авемария – «Мария, радуйся».

Сергей Житинец