Омский программист о жизни в Сиэтле

«Здесь хорошо работать, там хорошо отдыхать» .

Ведущий разработчик компании Microsoft Юрий Легачев рассказал, как из Омска перебрался в Америку и что из этого получилось.

Омич Юрий Легачев – программист высокого уровня. Уже много лет он живет и работает в пригороде Сиэтла, крупнейшего города на северо-западе США и в штате Вашингтон. Юрий работал в нескольких крупных компаниях, сейчас – ведущий разработчик компании Microsoft. Технический лидер в Microsoft Teams и Skype.

Ежегодно он приезжает на несколько недель в Омск. Журналист успел застать Юрия в родном городе и узнал, как и зачем он перебрался из Омска в Америку и что из этого получилось. Юрий рассказал о разнице двух городов и об образовании, полученном в Омске. Мы поговорили о музыке, спорте и смысле жизни.

– Юрий, как вы уехали из Омска и оказались в Сиэтле в компании с мировой известностью?

– Я родился, учился, женился в Омске. Много лет работал здесь в компании Luxoft. По контракту с компанией Boeing мне часто приходилось ездить в Сиэтл в командировки. Оказалось, что я провожу в Америке уже по полгода, и мне предложили переехать туда с семьей на постоянное место жительства. Мне нужно было или оставаться там или прекращать поездки, чтобы не было проблем с визами. Там я проработал пару лет в представительстве Luxoft, получил вид на жительство, устроился в Amazon, где проработал пять лет. И потом по совету коллеги перешел в Microsoft, где работаю по сей день. Уже третий год.

– Как решили заниматься тем, чем занимаетесь сейчас? И где в Омске получали образование?

– У меня интерес к точным наукам с детства. Как увидел компьютер в 10 лет, меня стало трясти. В начале 90-х ходил к маме на работу играть. Всем тогда дарили игровые приставки, а мне подарили компьютер «Поиск» c магнитофоном вместо дисковода. Игры там все равно долго грузились, но был сразу доступен язык программирования BASIC. И я программировал вместо игр. Потом математическая 64 школа, потом наш ОмГУ им. Достоевского, математический факультет. Так всю жизнь и программирую. Поле для развития неисчерпаемое.

– Нравится?

– Еще бы! За это еще и деньги платят.

– Уезжать из Омска было сложно? Или частые командировки подготовили психологически?

– Лично мне уезжать на ПМЖ в Америку было несложно. Я там уже много знал. Нашел все русские бизнесы, которые мне были нужны, русские магазины, рестораны, врачей, друзей. Я туда ехал, как к себе домой. Тяжелей было жене Светлане, которая ехать не хотела. Теперь, наоборот, она не хочет обратно в Омск.

– А вы хотите?

– Конечно. Я каждый год приезжаю сюда на несколько недель. Даже думал о том, чтобы вернуться, хотя бы ненадолго, чтобы уже окончательно понять и почувствовать, где мне лучше жить. Именно Омск. Ни Москва, ни Новосибирск, ни другие города. С ними у меня ничего не связано. А в Омске я родился и вырос как человек, и как специалист.

– Чего не хватает в Америке и почему тянет в Омск?

– Не хватает родных мест, друзей, которые остались здесь. Русского языка. Там его не так много, несмотря на то что там немало русскоязычных людей. Омск для души.

– Какой Омск и омичи для вас? Какими особенностями обладает город?

– Самое первое, Омск – солнечный город в любое время года. В Сиэтле по полгода идут дожди. И там мне не хватало именно солнца. Еще в Омске некоторые вещи не меняются годами, и я вижу в этом не минус, а плюс. Я знаю, что многие люди не любят Омск и пытаются уехать отсюда. Я считаю, что все не так уж и плохо. Город развивается, много молодежи.

Я достаточно закрытый человек. Общаюсь с людьми, с которыми связи устанавливались и укреплялись еще со школы или университета. Само собой, таких людей больше в Омске. В Америке я пытался влиться в какие-то компании, мы общаемся мило, но не более того. Еще очень заметна разница наших девушек и сиэтловских. В России они лучше выглядят. Там это вообще не пропагандируется. Там девушки встали в пижаме и пошли в магазин или обтянули не очень стройные тела и не комплексуют. В Омске больше эстетики.

– Что хорошего в Сиэтле, помимо работы, приносящей прибыль?

– Если говорить о местности, в которой мы живем, там разнообразная природа. Горы, вулкан, океан, леса. Почти нет зимы в привычном сибирякам понимании. Снег выпадает примерно раз в год, в основном дождь. В часе езды от нашей местности, за перевалом, уже снег, можно на санках с горы кататься.

– Как относятся к русским?

– Я не общаюсь сильно с американцами. С иностранцами я общаюсь только на работе. Там индусы, китайцы и очень мало американцев, мы о национальностях говорим крайне редко.

– Как русских специалистов ценят?

– Если ты хорош в своем деле, к тебе будут относиться с уважением. Там никто не смотрит на национальность, закончил ли ты Гарвард. Процедура приема на работу, действительно, сложная. Но если ты прошел и разбираешься в предмете, уже можно не показывать, какое у тебя образование. В то же время, когда я работал в Boeing, американцы говорили о разнице между индусами и русскими. Мол, русские способны делать очень сложные задачи, но легкую задачу обязательно превратят в сложную. Решат ее таким способом, что мама не горюй. А индусы, наоборот, легкие решают быстро и качественно, а сложные просто не могут.

– Сложно ли устроиться работать в крупные компании в Америке?

– Я могу сказать про те компании, в которых работал. В такие компании присылают миллионы резюме в год. Даже на этом этапе происходит отсеивание. Замечают не всех. Если тебя заметил рекрутер, иногда это делается через знакомых, тогда с тобой, скорее всего, свяжутся. А если тебя еще и наняли на работу, тот человек, кто тебя порекомендовал, получит бонус.

Когда тебя заметили, предстоит первое интервью по телефону. Оно длится около часа, где задают техническую задачу, чтобы понять подходит ли человек в принципе, без оценки уровня. После телефонного интервью приглашают в офис, где предстоит еще 5-6 интервью по часу каждое. Специалисты также решают задачи на структуры данных и алгоритмы или системный дизайн.

Кстати, одно из нововведений, очень важных сегодня, это навыки Soft skills (гибкие навыки). Как человек общается, каков он в команде. На это выделяют отдельное интервью. Если человек не способен работать в команде, то даже при хороших знаниях это может стать минусом. На каждом этапе проходит примерно один из десяти. Но если прошел, то действительно достоин.

– Какая мотивация у вас была, чтобы проходить через эти трудности? Остались бы в Омске, ничего никому не доказывая?

– Я уже добился в компании Luxoft того, чего хотел. Перестал видеть дальнейшие перспективы в Омске. Работал и руководителем отдела, и архитектором. Хотелось куда-то двигаться. В Москву не хотелось. Думал о Новосибирске. Но потом так получилось. Командировки в Сиэтл, предложение о работе, и как-то все само собой произошло.

– Можно ли было реализоваться и расти в России, в Омске в частности? И почему не хотели в Москву?

– Я сибиряк. С Москвой меня ничего не связывало. Максимум Новосибирск. И сейчас я думаю, что туда я тоже не поехал бы, мне бы там некомфортно было жить. Когда я уехал, за год-два в Омск пришли большие компании, поднялись зарплаты в два раза. Мои коллеги смогли позволить себе купить квартиры в центре города уже без ипотек. Уровень жизни программистов вырос. Я считаю, что и сейчас с этим все нормально. Стало больше возможностей. Таким образом, реализоваться в Омске вполне возможно. У меня таких примеров много.

– Как в Омске обстоят дела с техническим образованием?

– В мое время было все просто прекрасно. Сейчас кто-то из старой школы уходит на пенсию, кто-то перебрался в столицу, кого-то уже нет. Говорят, что с образованием стало хуже. Но опять же, я могу говорить только по слухам. Образование, которое я получил в Омске, – просто подарок. В 64-й школе с нами занимались профессора по спецпрограмме. Все отдыхали, а нас вывозили в научные школы на летних и зимних каникулах. На матфаке в вузе нас учили разбираться в сложных вещах. Хотя половина мне не пригодилось, но сам навык понимать непонятное, безусловно, полезен и сейчас. Я до сих пор благодарен педагогам из университета, которые повлияли на то, чем я сейчас занимаюсь. Это Дворкин Павел Лазаревич и Терентьев Сергей Александрович. Эти два человека показали мне всю глубину программирования и возможностей компьютеров.

– А что со знанием английского языка?

– Это отдельная тема. Я никогда не любил английский язык. Думал, что буду всегда говорить только на русском. Когда начал работать в Luxoft начал потихоньку учить, мучать себя. Технический английский как раз не сложен. Он осваивается в процессе. Писать я умел. Читать более-менее. А говорить и понимать было сложно. Даже когда я уже переехал. Но когда живешь там, привыкаешь к акцентам и к тебе привыкают. Сиэтл многонациональный и там на ломаном английском достаточно быстро понимают. Мы какое-то время жили в Южной Каролине, вот там меня никто не понимал, спрашивали: вы немец? Сейчас в плане изучения языка возможностей больше. И эти возможности надо использовать. Неизвестно, что предложит тебе жизнь.

– Любите ли путешествовать и есть ли любимые места на планете?

– Я люблю посещать одни и те же места. Омск – само собой. Но вот по России дальше санатория «Колос» нигде не был. Немного жил в Новокузнецке. Если говорить про Америку – это Диснейленд в Орландо. Шесть часов на машине от Южной Каролины. Мы с семьей купили годовой абонемент и раз в две недели туда ездили. Очень понравился Йеллоустоун – первый в мире национальный парк, одно из самых посещаемых мест в Америке. Я там был дважды. И национальный парк Гранд-Каньон. Эти два места – что-то неземное.

– Чем занимаетесь в Омске во время приездов?

– Встречаюсь с людьми. У меня много разных компаний по разным интересам. Нескольких недель хватает, чтобы встретиться со всеми. Гуляю много. Плюс под мой приезд мы проводим дискотеку 90-х. Я один из ее организаторов. Это, как правило, закрытое мероприятие для друзей и друзей друзей. В этом году будет выступать дуэт «Ди-Бронкс & Натали».

– Кроме работы и интереса к программированию, чем увлекаетесь еще?

– Собираю старые компьютеры. Если не работают, восстанавливаю их. Нашел свой первый компьютер, с 5.25» дисководом и 128 кб памяти, который еще в упаковке с 90-го года где-то лежал. Мне его переправили в Америку. Это самый ценный экземпляр в моей коллекции.

Чтение – это не мое. Читаю только техническую литературу, и меня не тянет на художественную, как ни странно. Помню, привел друзей-филологов разобрать бабушкину библиотеку, они друг друга чуть не порвали, какую книгу кому забирать. Меня никакая художественная литература не прельщает.

С музыкой у меня особые отношения. Я играю электронную музыку на синтезаторе. В музыкальной школе я учился полгода. И желание заниматься музыкой пришло уже в зрелом возрасте. Купил себе синтезатор Korg M1, на котором большинство песен созданы в конце 80-х начале 90-х, и на нем пытаюсь воспроизводить эти песни.

Мой основной интерес – электронная танцевальная музыка, так называемый Eurodance и смежные с ним стили. У нас достаточно тесное сообщество по России. В начале 2000-х годов я был админом форума, где люди делились такой музыкой, и я организовывал файлообменник. Тогда сложно было найти эту музыку. Мы до сих пор общаемся. Организуем фестивали раз в год и люди, которых я 20 лет знал только по их никам, приезжают в Омск, мы можем увидеться и провести время вместе. Это достаточно большая часть моей жизни. Мы в сообществе не просто слушаем какие-то песни. Мы знаем их длительность, кто когда написал, кто пел на самом деле, какие продюсеры продвигали и так далее.

– Танцуете?

– Ну… Да. Говорят, я танцую, будто меня током бьет. Но это неважно, на самом деле. Это же изнутри идет.

– А спорт?

– С детства это настольный теннис. Уже в Америке я начал играть в бильярд. Странно, что раньше к этой игре не было интереса. Хотя именно в ней собраны точность, физика, стратегия, тактика и психология. В Америке у нас есть компания, некоторые уже состояли в любительской лиге. Там Америка, Канада, Япония. И мы поставили себе цель выйти в финал чемпионата мира в Лас-Вегасе. Мы командой за 1,5 года в результате тренировок и тактики выиграли чемпионат нашей области, потом штата, и в конце в финале чемпионата мира заняли 9 место из 500 команд. Это я к тому, что если чем-то хорошо заняться, можно добиться хороших результатов.

– Почему, на ваш взгляд, молодые специалисты уезжают из России или готовятся это сделать?

– Одна из причин – просто не любят Россию. Часть людей, с кем я пересекался в Америке, старается от всего русского отречься. Я, напротив, пытался найти что-то русское в Америке, на меня смотрели как на больного. Они пытались активно вжиться в роль американцев, избавиться от всего русского. Возможно, кто-то уезжает за лучшей жизнью. У меня и в Омске все было хорошо. Я ехал, чтобы попробовать что-то новое, а не потому, что здесь плохо.

– Откуда нелюбовь? Может, это просто защитная реакция на то, что приходится покинуть место, где есть корни, где родные и друзья?

– Так это никто не ценит. О корнях мало кто думает. Друзья друзьям рознь.

– Действительно жизнь там лучше?

– Конечно, уровень жизни там высокий. Но многие люди с минимальными амбициями. На основные нужды хватает, они и не стремятся к большему. В Америке, если ты хочешь работать, ты будешь зарабатывать. В России не совсем так.

– Что можете сказать по поводу переезда молодым программистам, которые только начинают карьеру в России?

– Во-первых, надо понять, стоит ли уезжать? Во-вторых, ответить себе на вопрос: чего ты хочешь от жизни? Дальше будет ясно. Возможно все. Нашего российского образования вполне достаточно, чтобы работать в больших компаниях с мировой известностью. Но иногда лучше дома.

– У вас есть мечта?

– Телепорт. Чтобы я мог быстро добираться из Сиэтла в Омск. Там хорошо работать, здесь хорошо отдыхать. А так получается, будто у меня две жизни.

– Что главное в этих двух жизнях?

– Гармония с собой. Если что-то не устраивает, бери и меняй. Иначе всю жизнь можно терпеть, мучиться, а потом помереть. А смысл?

А. Михайловская