Константин Ронин: «Я очень люблю Россию, моя девушка русская»

"Сейчас я уже вышел из образа".

Актер Константин Ронин (Costa Ronin), известный по американским сериалам «Homeland» (Родина) и «The Americans» (Американцы), дал эксклюзивное интервью радиостанции Baltkom, в котором рассказал о существующих стереотипах в отношении русских на Западе, о работе над образами агентов КГБ и ФСБ, а также о своем национальном самосознании.

– Вы сыграли роль агента КГБ Олега Бурова в сериале «Американцы». Критики отмечают, что вам удалось уйти от стереотипов, показав, что сотрудники из русских спецслужб тоже могут быть не «черно-белыми». Сложно ли вам было работать над этим образом и не было ли соблазнов сделать своего героя более «трафаретным»?

– Соблазна создать работу по трафарету у меня не было никогда, потому что я просто так не работаю. Для создания любой роли важно не просто выучить диалог и рассказать его на съемочной площадке. Главное – понять психологию персонажа, его мысли, мир. Для этого пришлось читать книги, которые он читал, чтобы понять, что он знал о политике, экономике и о других вещах. Создание персонажа, который ломает стереотипы – это заслуга писателей, которые достаточно смело работают, создавая персонажей, которых не было раньше.

Стереотип «трафаретных» сотрудников русских спецслужб создали по определенным психоаналитическим соображениям. Стереотип также создается с помощью пропаганды и средств массовой информации. Сценаристы решили посмотреть на мир с другой стороны.

Я считаю, что сделать американский сериал, посмотрев который весь мир начинает болеть не за американцев, а за русских – это очень смело. Сериал «Американцы» открыл новые диапазоны, новые двери. В сериалах «Американцы» и «Родина» показаны правдивые истории.

– На днях у Вас прошли съемки последнего эпизода в сериале «Американцы». Какие сейчас ощущения? И как сложно выходить из актерского образа?

– Да, отсняли последний эпизод. Сейчас я уже вышел из образа. На самом деле, долго выходить приходилось, потому что образ твоего героя – это уже часть тебя. Ты становишься им, проживаешь его жизнь. Работа над образом как луковица. Чтобы понять по-настоящему своего героя, ты снимаешь слои, один за другим, и потом добираешься до сердцевины. Это очень сложная работа.

– Вы родились в Калининграде, но большую часть жизни провели за пределами России. Какое у вас сейчас отношение к этой стране?

– Прекрасное отношение к России, за последние несколько месяцев я был там раз пять. Я очень люблю Россию, моя девушка русская, из Москвы. Я просто сейчас работаю здесь, в Америке, но русскую душу у меня никто не заберет, я умру русским человеком. Я также жил в Новой Зеландии, Австралии и, конечно, это сказалось на моей психологии. Но я остаюсь русским.

– В 7-м сезоне сериала «Родина» вы сыграли роль русского специалиста по «информационной войне» Евгения Громова. Ему, в частности, приписывают создание сюжета про «Распятого мальчика» на Первом канале. Этот образ отличается от Бурова в «Американцах», но, опять же, по мнению критиков, вы попали в точку, выйдя за пределы существующих стереотипов. Как вы сами воспринимаете своего героя в «Родине»?

– Моя работа заключается в том, чтобы создать образ правдиво. В этом году я параллельно снимался в «Родине» и «Американцах». Общее в этих персонажах только то, что они оба работают на советское и российское правительство. Они абсолютно разные люди, они по-разному мыслят. Персонажи проходят много этапов до того, как актер начинает с ним работать, вживаться в роль и так далее. Мы вдыхаем жизнь в персонажа, но мы его не создаем.

– Как успевать перевоплощаться, когда нужно работать сразу в двух ролях?

– Сложно. Олега Бурова я играл уже несколько лет, а Евгений Громова был новым персонажем для меня. Нужно было понять его, создать эту луковицу. Понять, как он думает, двигается, чешет бороду. Я живу в Лос-Анжелесе, сериал «Американцы» снимается в Нью-Йорке, «Родина» – в Вирджинии, Венгрии, а девушка у меня в Москве. Так что я между городами живу. Что же касается перевоплощения, то работа актера и заключается в том, чтобы синхронизироваться со своим персонажем. У вас должно быть одно сердцебиение. Если ты этого не сделал, то ты имитируешь, а не вживаешься, а я так не работаю.

– Сейчас в российских СМИ много говорят о том, что на Западе существует русофобия. Приходилось ли вам сталкиваться с чем-то подобным?

– Нет, не приходилось.

– Съемочная группа «Родины» спрашивала ваше мнение о России и русских, консультировалась на эту тему?

– Когда была премьера «Американцев», как раз были выборы в Америке. Разговоры по поводу отношений между Трампом и Путиным. Журналисты интересуются, надеясь, что ляпнешь что-нибудь. На самом деле у всех есть свое мнение. У каждого пьяницы в баре есть мнение, но образованное ли оно? А предпоследний сезон «Американцев» мы снимали в России, в Москве. И здесь с русофобией я лично не сталкивался.

– А вы в Нью-Йорке вы чувствуете себя как дома? Здесь так шумно, сложно найти место, где можно спокойно пообщаться...

– Я везде чувствую себя как дома.

– То есть, вам комфортно находиться в городе вечного движения, шума?

– Нет, вот это нет, не люблю. С одной стороны, чувствую себя комфортно в любой точке света. Приезжаю в Италию, я не говорю по-итальянски, но я чувствую себя комфортно и там. Я человек мира.

– Не опасаетесь ли вы, что, играя «русских», можете стать заложником таких ролей и будете всегда играть только таких персонажей?

– Выбор всегда остается за мной. Бывают моменты, когда я не получаю те роли, которые хочу. Но если я чего-то не хочу, я за эту роль не возьмусь. Я очень давно принял решение, что не буду частью старой стереотипной идеологии, где русские все алкаши, бандиты и так далее.

В американских сериалах русские представлены именно такими. Я принял для себя решение, что я в этой идеологии участвовать не буду. Это неправильно. Считаю, что это не делает никакого вклада в мировое искусство и кинематограф. Также это не оказывает никакого позитивного влияния на отношения между Россией и США, и не образовывает людей.

– В «Родине» и «Американцах» Россия и русские показаны не абсолютными злодеями, а скорее сильными противниками, к которым испытывают уважение. На ваш взгляд, как сейчас в американском обществе относятся к этой стране?

– СМИ раздувают из мухи слона. На самом деле у людей есть свои интересы. Я, например, занимаюсь яхтами, завтра иду в гонку на три дня. 200 яхт и все участники гонки – русскоговорящие, нас всех объединяет одна идея – интерес к парусному спорту. Политику мы не обсуждаем. Я не принимаю участие в политических разборках, мне это неинтересно.

– Вы не планируете участвовать в российских кинопроектах? Предложения есть?

– Предложения поступали, но как-то не срасталось. Иногда по времени не получалось, иногда мне не подходил проект, который предлагали. Я часто езжу в Москву и смотрю русские фильмы, есть много талантливых российских режиссеров и актеров. Например, «Легенда номер 17» меня очень зацепил.

– У вас есть кумир или тот человек, которым вы восхищаетесь?

– Многими. С актерской точки зрения мне очень нравится Гарри Олдмен. Он никогда не играет одного и того же персонажа. Он настолько перевоплощается, что его не узнать. Я к этому стремлюсь. Настоящий артист должен анализировать и искать себя, а не копировать кого-то. Я до сих пор продолжаю поиск себя настоящего. Анализ продолжается.

– Вы считаете себя счастливым человеком?

– Чем больше я узнаю о себе, тем более счастливым становлюсь. Счастье никто не может нам дать, оно идет изнутри. Если ты счастлив один в пустой комнате, значит, ты будешь счастливым и с другими людьми и сделаешь их счастливыми. Счастье – это когда у тебя в душе горит огонь. Если у тебя этот огонь есть, ты можешь его дать другим.

Анна Смирнова