Американец русского происхождения Андрей Даниленко стал широко известен после визита на его ферму в Белгородской области президента Путина. Тот оказал фермеру посильную помощь: напоил из соски его телят, дал рекомендации по уходу за скотом. В частности, посоветовал заменить коровам номера на клички. В США в гражданскую войну уехал дед Андрея – крестьянин Тамбовской губернии. В 1989 году внук вернулся на историческую родину, окончил истфак МГУ и занялся сельским хозяйством. Сегодня он – преуспевающий бизнесмен, миллиардер. Причем миллиардер-патриот: то есть рублевый.

Аграрий по случаю

– Андрей, мы обыскались вас на Белгородчине, а встретили в Москве. Почему, собственно, вы в столице, а не на ферме?

– На самом деле в Москве я очень мало бываю. Львиную долю времени провожу в Белгородской и в Московской областях, на Ставрополье. Но все центры власти в Москве. Да и начинал работать я в Москве. Еще в 1989 году приехал учиться в МГУ и подрабатывал переводчиком в самых разных проектах. Еще я помогал в реализации лечебных программ для алкоголиков и наркоманов. Создал первую частную клинику для анонимных алкоголиков в СССР. Потом мы взяли маленький участок земли для выращивания картофеля.

– Мы – это кто?

– Инвесторы во всех моих проектах присутствовали. Я не имел собственных финансов. Когда прилетел в Москву, то имел за душой всего 10 тысяч долларов.

– А вот этот факт вашим биографам потом придется подредактировать. В американских романах герой всегда приезжает покорять столицу с 15 долларами в кармане.

– Увы, у меня было 10 тысяч, это правда. Но это не те деньги, на которые можно создать серьезный бизнес. Во всяком случае тот, который у меня сегодня есть.

– А вы случайно не смотрели фильм "Джек Восьмеркин – американец"? Он вышел на экраны незадолго до вашего приезда.

– К стыду своему – нет. Но очень много слышал о нем, сюжет знаю, меня часто сравнивают с Джеком Восьмеркиным.

– А может, это и к лучшему. А то, возможно, не рискнули бы пойти в наше сельское хозяйство.

– На самом деле, если бы мне кто-то в 1991-1992 годах сказал, что я стану аграрием, я бы дико удивился. Но, кстати, мне очень помогло, что я приехал сюда не для того, чтобы стать крестьянином. Приехал жить на историческую Родину, как можно больше о ней узнать.

– А столкновение американской деловой хватки с менталитетом русского села проходило не очень болезненно?

Вся власть советам

– Я как-то попытался в своем хозяйстве внедрить элементы американской демократии. Раз есть коллектив, нужно собрать представителей от этого коллектива и предоставить им возможность свободно высказывать свое мнение. Думал, что если все сотрудники будут чувствовать себя участниками процесса, то я получу большую заинтересованность в успехе. Назвал эту структуру советом.

– Американец создает в российской глубинке советскую власть. Оригинально. И что, получили заинтересованность?

– Ох, и получил... На очередном собрании начали обсуждать зарплату. Один что-то сказал, другой, кто-то на кого-то обиделся. Крик, шум. Нормальный русский бардак. Я пытался совет угомонить, но тщетно. И тут во мне проснулся дедушка. Как заору: плевал я на ваше мнение, как решил, так и будет. И сразу – тишина. И один из механизаторов так тихонечко-тихонечко: Андрей Львович, так вы бы сразу так и сказали. Или вот еще история. Арендовал я у одного хозяйства землю. В один прекрасный день ко мне приходит делегация от этого хозяйства. Говорят: возьмите нас полностью.

– Что за хозяйство?

– Да по сути – колхоз. Я им говорю: а зачем мне хозяйство, меня и так все устраивает. Оказалось, у них уже шестой председатель сменился, денег нет, да вообще ничего нет! Очень просили. Я ночь не спал, все голову ломал, как мне поделикатнее от этого актива отказаться. Решил: предложу им такие кабальные условия, что они сами откажутся. Пришел на общее собрание, выложил все. Опять тишина. Потом голос из толпы: мужики, а что нам терять? Единогласно проголосовали. Так я стал председателем колхоза. Колхозный скот – 300 коров, дневной надой по 3-4 литра. Да у козы надои больше!

– Может, просто доярки считали, что лично им молоко нужнее, чем колхозу?

– Конечно, воровали. В общем, я чуть ли не поселился в коровнике, но взял ситуацию под контроль. От этого надои неожиданно увеличились вдвое. Потом ввел кое-какие новшества: надои взлетели до 13-14 литров. Ничего гениального не делал, но колхоз стал прибыльным. Но тут же вылезли члены хозяйства, которых я выгнал за пьянство, начали вносить смуту. Верни обратно нам наш колхоз.

– Вернули?

– Нет. Страсти накалились. На общем собрании меня чуть не побили. Понял – с толпой говорить бессмысленно. Объезжал каждый двор, с каждым лично говорил, объяснял. Нашел разумных людей, они меня поддержали. Ситуация нормализовалась.

– Мне казалось, что вы по образованию историк. Откуда узнали про надои, озимые?

– Я же говорю: переводил для фермеров. Да, учился в МГУ на истфаке. Но как историк специализировался на капитализме в России до революции, а это тоже аграрная тема. И курсы были – и в США, и здесь. Нанимал специалистов Тимирязевской академии. Сам много читал.

– Правда, что визу в СССР вашей маме и вам дали при содействии компартии США и лично Анджелы Дэвис?

– Правда. Отец у меня русский, мама американка, браки с иностранцами не поощрялись. Маме давали только туристическую визу, на две недели, а ЗАГСы в то время заявления так быстро не рассматривали. Она пришла в советское консульство, прослезилась, сердобольный консул по секрету подсказал: попробуйте через вашу компартию, ей отказать мы не сможем. Мама пошла к Анджеле Дэвис, по-женски объяснила ситуацию. Та связалась с генсеком Гэсом Холлом, тот написал письмо на имя Брежнева. Не думаю, что Брежнев его читал, но добро дали.

– Вы лично знакомы с Анджелой Дэвис?

– Я был ребенком, но помню ее. В Америке ее, правда, почти не знали.

– А, простите, вы водку-то пьете?

– Да! Причем иногда очень много.

– А ездите, конечно, только пристегнувшись ремнем безопасности, да?

– Так и есть. И по телефону за рулем не разговариваю.

– И гаишникам взятки тоже не даете?

– Удается обходиться без взяток. Останавливают, берут права: а почему отчества нет? Я объясняю, что по американскому паспорту у меня отчества и не может быть. Дальше стандартный диалог: так ты что, американец? А вот в Америке полицейские взятки берут? Нет, говорю, их за это в тюрьму сажают. Обычно следует пауза. И чаще всего меня отпускают.

– Ваша жизнь "до Путина" и "после" отличается?

– Конечно, друзья и знакомые, да вообще очень много людей позвонили, поздравили. Но на улице пока автографы не берут.

– У вас все коровы под номерами. Но вы Путину пообещали заменить номер на нормальное, "человеческое" имя для телки, которую он молоком поил.

– Она теперь у нас Дарьюшка. Мы за ней следим, как за памятью о визите.