Михаил Моргулис

Пришла ко мне в пальмовую Флориду книга с крайнего Севера России, с красными маками на обложке. Прислал автор, писатель совсем не с эскимоской фамилией – Нетребо. Куда только судьба в образе советской власти не загоняла народ с украинскими фамилиями. Называется книга "Имидж" и издана она в издательстве "Красный Север", в городе Салехарде. Слово-то какое "Салехард", в моих ассоциациях связанно с лагерями Гулага, с умирающими зэками во время кэгебешно-сталинского режима, с печальными песнями урков. Есть где-то организация "Литература без границ". А я говорю, если есть какая-то свобода в стране, то и нет границ, в том числе литературных. Конечно, в России полностью свобод не предвидится, как, впрочем, и во всём мире. Много здесь от Бога, но много и от дьявола – пьянство, взяточничество, бюрократия, бандитизм. Но страна уже открытая, раз люди могут ездить в другие страны, писать открыто и говорить открыто. Да и президент страны, скажем откровенно, не самый плохой в мире. А ещё мне кажется, что человек он приличный. Но сейчас речь не об этом.

Я думал, что, вот, сегодня, как и сто лет назад, после ужаснейших катаклизмов и потерь миллионов людей, продолжается вечный диалог о судьбоносности России. Но видимо подтвердить это предположение должны не ораторы и организаторы, а писатели и философы. В момент этих раздумий, и почитываний Ивана Ильина и Георгия Федотова и пришла ко мне эта книга. А маки на обложке, ну что ж, это, как выражаются высокоштильно, растут они в памяти сердца автора, в которое заронили свою любовь далёкие бабушки и дедушки, жившие среди красных маков Украины.

Стал я урывками читать эту книгу и закладывать те места, которые мне особо понравились. И скоро вся книга была в закладках, много таких мест набралось. Забыл сказать, это книга рассказов. Итак, "Имидж" Леонида Нетребо.

Автор этот не обычный. Он не спешит раскрыться. Но когда раскрывается, то бросает вас в такие волны страстей, на такие валуны вопросов, на такие горькие поля несбывшихся надежд… И когда вы уже полны этой печалью, он милостиво шлёт вас к великим ручьям человеческой любви и совести и веры.

Это же надо такое Божье предопределение, на земле малых народов и лагерей, суровая эта земля с бессчётным количеством могил, взрастила писателя с украинской фамилией Нетребо, пишущего на великолепном русском языке.

В книге 15 литературно полновесных, и не просто полновесных, а элегантных в своей внутренней полемике рассказов. Почти в каждом рассказе есть своё подводное течение, без которого литература превращается в пересказывание событий. В этих историях, сам литературно полновесный и элегантно раздумчивый автор, предлагает читателю мыслить вместе с ним, искать вместе с ним неуловимую истину, неуловимое счастье, которое он уверен, есть, существует… Потому что во всех рассказах вы чувствуете характер и доброе дыхание писателя, от имени кого бы он не говорил. Помните, есть такое литературно-философское понятие "поток сознания"… Вот, вы попадаете в этот прекрасный авторский поток человеческой мысли и плывёте в нём под светлую музыку великих мастеров потока сознания.

Перед нами рассказ со странным названием "Гоу-Гоу". Это рассказ о возвращении в провинциальное прошлое бывшего студента, ныне рафинированного столичного джентльмена. Он рассуждает о свободе и знает заранее, что "Любая обязанность помешает чистоте эксперимента, на который он решился". По сути, говоря, это возвращение просто Никиты к просто Оле: "Здравствуй Оля, приятно здороваться с молодостью в твоём лице". Ну, вот тут то и начинает завязываться клубок из таких страстей и коллизий, и таких вихреобразных рассуждений и событий, что читатель любящий медленно-медовую русскую речь, попав в волшебство этих речей, уже не оторвётся, уже будет читать, мучаясь и играя вместе с героями.

Тут пора дополнить, что речь автора действительно очень достойная, выдержанная в таком классическом русле, что, читая это, начинаешь вспоминать изысканную литературу прошлого, Арцыбашева, к примеру… его рассказы "Кровь", "Поручик Гололобов", и лучший, "смерть Ланде". Кстати, после князя Мышкина, вряд ли в русской литературе есть более ярко созданный образ "идиота", чем образ студента Ланде, выписанный с невероятной эстетической тактичностью… Вот и у нашего автора гуляют по рассказам прообразы таких загримированных мышкиных и ланде. Они проявляют мужество и выглядят красиво, но изначально глубоко несчастны. Писатель не отвечает на щемящие вопросы героев, он предоставляет это право читателям, но подводит, подводит к ответам. И вот, как замечательно заканчивается история. Никита попадает на кладбище и происходит здесь разговор со старушкой:

– И чего ж ты потерял, милый?

– Ой, тётя, жизнь длинная, много терял…

– А кого здесь ищешь?

– Девушку одну… Хорошую…

– Да тут все хорошие…

Махнула рукой в сторону шумного мира:

– Там всякие, а здесь хорошие….

Или вот умный, пахнущий прелой листвой и потерей свободы, потом зэковских роб и фиалками, рассказ "Аист":

"Ночи становились всё длинней и душней, а ласки уже давно стали жалеющими".

"Аист хотел взлететь немедля, – но слежались крылья, закаменело, занемело тело, ещё не пробудился опыт полётов"

"Аист летел великими спиралями. Он должен оценить ситуацию и высмотреть цель – так ему предначертано"

Это всего несколько фраз, взятых на вскидку. А в рассказе и книге много прекрасных и точных мест. А однажды, я как будто прикоснулся к Александру Грину, вроде, как услышал песню Вертинского – "эвкалиптовая бухта в сиреневом закате, и белый корабль…". Это тоже из "Аиста".

Здесь есть ещё таинственный, удивительный рассказ "Полуостров Налим". Видно полярное сияние Крайнего Севера в какой-то момент особо высветлило душу писателя, и он выдал нам эту полную тайн историю. Не буду её пересказывать, прочитайте, ахнете и скажите: Слава Богу, ничто в этом мире не может остановить рождение литературных талантов на земле российской…

Как-то жаловался мне один учёный муж, мол, пропали в нашей жизни чудеса. Да, полно, не пропали… Гляньте… Ещё совсем недавно, во время правления советских монстров и упырей, писатели в России писали в стол, зная, что их произведения никогда не опубликуют. Русские писатели за рубежом писали свободно, но также были уверены, в России их никогда не опубликуют. Но произошло чудо, в одночасье империя зла была разрушена. И берега океана сблизились, и сердца и мысли людей стали ближе. А в российской литературе произошло великое чудесное соединение двух ветвей одного плодоносного дерева – зарубежной и местной литературы. Ну не чудо ли это, что я в субтропической Флориде пишу рецензию на книгу писателя с Крайнего Севера, и она будет напечатана и прочитана в Америке и России!

И я в Америке обнаруживаю, что есть в России замечательный писатель Леонид Нетребо, и с почтением представляю его читательскому миру.

Говорят, нет чудес… А Нетребо?