Давид Курбанов мечтал свое 16-летие встретить в кругу родных и друзей. Сначала посидеть с родными и многочисленными родственниками, а потом с друзьями сходить в кафе. А встретил этот день вдали от родной Москвы, в американском штате Оклахома. В состоянии комы на больничной кровати. И не было рядом ни друзей, ни родных. А был лишь один отец…

Сабит Курбанов, выросший в Дагестане в дружной семье, где было пятеро сыновей, всегда хотел, чтобы у него была большая семья. Все его дети родились в Москве, куда Сабит приехал после армии учиться в "Баумановку". Сначала родился Чингиз, через год Давид, и лишь через несколько лет – Сабина и Магеллан. Дагестанцы чтят культ семьи, и для Сабита не было ничего дороже, чем благополучие его жены Аиды, трех сыновей и любимицы-дочки. Частный бизнес отнимал много времени, однако каждую свободную минуту Сабит проводил с семьей. Старшие сыновья росли очень дружными. Занимались боксом. Чингиз готовился к поступлению на финансовый факультет МГУ, Давид думал о карьере налогового полицейского. Неприятности с Давидом начались в начале 2006 года. У парня стала иногда болеть голова. Участковый невропатолог заподозрила неладное и выхлопотала направление на томограф. Он определил большую опухоль мозга.

Сабит добился того, чтобы Давида осмотрели лучшие нейрохирурги. Получили направление на бесплатную плановую операцию. Оперировать должны были в НИИ нейрохирургии имени Бурденко, и не кто-нибудь, а директор института, академик Александр Коновалов. Ученый с мировым именем, прооперировавший более десяти тысяч самых тяжелых нейрохирургических больных. Но семью честно предупредили: операция хоть не из самых тяжелых, но возможность каких-либо осложнений составляет тридцать процентов.

Заволновались. Стали искать альтернативные способы лечения. Обращались к народным целителям. Вскоре появился знакомый семьи Курбановых, американский миссионер Майкл Холлифилд. Он жил и проповедовал в Москве. Узнав, что Давиду нужна операция, Майкл через своих друзей по церкви связался с доктором-нейрохирургом Полом Франселом в Оклахома-Сити. Тот посмотрел томографические снимки Давида и сказал, что сделает операцию за сто тысяч долларов. Таких денег у Курбановых не было, и семья отказалась. Через неделю Майкл Холлифилд вновь позвонил и сказал, что врач согласен сделать операцию бесплатно за участие в рекламных съемках. Сабит утверждает, что их с женой заверили, что таких операций оклахомский доктор сделал 6 тысяч, и результат гарантирует стопроцентный. Тридцать процентов риска в Москве против ста процентов гарантированного результата в Оклахома-Сити. Конечно, родители выбрали Оклахому. Ореол Америки, где все лучше и прогрессивней российского, особенно если говорить о медицине, также сыграл свою роль. Как по мановению волшебной палочки, Давид с Сабитом в сопровождении Майкла оказались в Оклахоме. Срок поездки был определен в две-три недели.

По словам Сабита доктор Пол Франсел сказал ему на вечеринке, посвященной приезду необычных гостей из России: "На второй день после операции твой сын будет смеяться".

Давиду Америка сразу понравилась. Он твердо верил, что ему здесь помогут. Прощаясь с отцом перед операцией, он просто сказал: "Через пять часов увидимся, папа".

"Увидимся, сын". И они поцеловались.

4 октября Давиду удалили опухоль. Согласно Полу Франселу, операция прошла успешно, однако ни на второй, ни на третий день мальчик в себя не приходил. Отец был удивлен, что доктор Франсел пришел только через два дня после операции навестить своего пациента. Он спрашивал у Майкла, почему его нет, почему около сына нет других специализированных врачей, а лишь одни медсестры. Он неотлучно находился при сыне, уходя лишь на несколько часов поспать в палату, которую госпиталь выделил им с Майклом. Вопросов без ответов накапливалось все больше и больше. Усугубляло проблему и то, что переводчиком между Сабитом и медперсоналом служил Майкл, чей русский был очень плох.

11 октября Давиду исполнилось 16 лет. Пришли знакомые, принесли красивые коробки с подарками, воздушные шары. Сабит думал о том, как бы обрадовался сын, увидев все это. Впрочем, он верил, что с сыном все будет хорошо… 14 октября Давиду, наконец-то, стало лучше. Он несколько раз приоткрыл глаза. Обрадованный отец думал, что через день-два Давид придет в себя окончательно.

15 октября с самого утра отец заметил, что с сыном что-то не так.

 – У Давида была температура, из дренажной трубки не вытекала мозговая жидкость, – рассказывает Сабит. – Немного позднее в это утро пришел терапевт доктор Аллан и отключил Давида от аппарата искусственного дыхания. Вчера сын начал дышать сам, и Аллан сказал, что надо всячески стимулировать это. Когда сыну и так плохо?.. К полудню Давиду стало еще хуже. Глаза его просто выкатились из орбит. Забегали доктора. Нашли русскую медсестру, через которую мне сказали, что срочно нужна операция. Не объяснили, что произошло. Не могли дозвониться до доктора Франсела. Наконец, связались с ним. Спросили, что делать в связи с тем, что уровень вытекающей мозговой жидкости резко сократился. Доктор ответил, что ничего страшного, это хороший знак. Как потом установят эксперты, скопившаяся жидкость так сильно повысила внутричерепное давление в то утро, что это причинило сильнейшую травму мозгу Давида.

 Сыну становилось все хуже. Около трех часов дня пришел ассистент доктора Франсела и попытался откачать жидкость. Ему удалось удалить лишь незначительное количество. Глаза Давида просто выпрыгивали из орбит. Я видел, что некоторые медсестры вытирали слезы. Они видели, что ребенок "ушел". Доктор Франсел появился около десяти вечера и прямо в палате начал делать проколы в голове Давида. Дренажная трубка была выведена из спины, на что я не дал своего согласия. Ночная смена всю ночь промучилась с аппаратом, пытаясь заставить жидкость выливаться. До Франсела не могли дозвониться. В семь утра он появился и показал, как нужно обращаться с системой, не работавшей всю ночь. Потом также выяснилось, что Давиду была занесена менингококковая инфекция. Через два дня потребовалась еще одна операция на мозге. Все это отбросило сына очень далеко назад…

Именно после этого случая Сабит Курбанов позвонил к нам в газету. Медсестра Лена принесла ему "Русскую Америку". Сабит позвонил, рыдая. Ничего толком не мог сказать, лишь беспрестанно повторял: "Они убили моего сына, убили"… Мы приехали в одиннадцать вечера. И провели с Сабитом несколько часов.

Постарались подключить к ситуации всех, кого считали возможным. Российское консульство в Хьюстоне, местных политиков, конгрессмена от штата Оклахома в Вашингтоне, знаменитого астронавта Томаса Стаффорда, который пользуется огромным уважением в штате. Встретились с администрацией госпиталя вместе с Сабитом. После этой встречи госпиталь выделил ему круглосуточных русскоязычных переводчиков. Доктор Пол Франсел, которому отец выказал недоверие, был заменен на доктора Бэрри. (Сабит с удивлением узнал, что в документах, которые заполнил доктор Франсел перед операцией значилось, что в России Давид был признан неоперабельным, и никто не брался помочь ребенку.) Администрации больницы были переданы списки лучших нейрохирургов США, которые мы получили в Национальном фонде опухоли мозга. Сабит просил пригласить их для независимой экспертизы состояния сына и определения стратегии его лечения. Госпиталь обещал сделать это.

Медленно, медленно состояние Давида началось понемногу улучшаться. Он потихоньку начал сам дышать, начал шевелить руками и ногами… Сабит говорил по телефону жене Аиде, что скоро сын придет в себя. Та только плакала в ответ.

9 ноября – новая трагедия. Одна из медсестер, переворачивая Давида, вырвала дренажную трубку из его головы, выводящую внутричерепную жидкость. Случайно. Просто сделала неловкое движение. Давиду потребовалась новая экстренная операция. После нее все симптомы выздоровления исчезли совсем. Более того, анализы, проведенные на мозге медицинскими специалистами, показали, что скорее всего, мозг уже умер. Так, во всяком случае они говорят сегодня.

Но Сабит по-прежнему каждый день борется за жизнь сына. Он верит, что Давид должен и будет жить. Ему нужно только немного помочь. За Давида молится известный во всем мире корейский целитель Ли Джей Рок. Благодаря движению "Христианский Мост" и большому другу нашей газеты Михаилу Моргулису за Давида молятся люди разных вероисповеданий во всем мире.

Сабит с октября практически ни разу не выходил из госпиталя. Он все время рядом с Давидом. В последнее время вообще максимально урезал свой сон, стараясь быть рядом с сыном. Боится, как бы без него не произошло чего-нибудь с Давидом. Ухаживает за ним, чистит, делает гимнастику для рук и ног, массаж…

– Я ненавижу Сабита и восхищаюсь им, – сказала нам одна из медсестер, ухаживающих за Давидом. – С ним очень трудно, почти невозможно, и вместе с тем, он идеальный отец, который готов сделать все для своего ребенка…

С ним, действительно, очень трудно. Он неуступчив, требователен, порой несдержан и неполиткорректен. У него все написано на лице. Он "отстраняет" нерадивых, как ему кажется, медсестер и медбратьев и запрещает лекарства и процедуры, которые, по его мнению, идут во вред Давиду. Многие медсестры просто отказываются работать с ним. Но, справедливости рад надо сказать, что у него достаточно мотивов и "случайных" обстоятельств, чтобы не доверять медицинскому персоналу, который, несмотря на благие старания, месяц за месяцем ухудшает состояние сына.

– В последнее время уход за сыном еще более ухудшился, – говорит Сабит. – Я не прошу невозможного. Я прошу провести независимую экспертизу состояния здоровья моего ребенка и перевести его в специализированную больницу, персонал которой знает, как ухаживать за детьми с мозговыми повреждениями в состоянии комы.

 Больница Святого Антония изначально не должна была принимать такого пациента как мой сын. Она специализируется на сердечных болезнях. На сердечных. А не на нейрохирургических. Знать бы это раньше… Нас просто обманули. У Давида вот уже два месяца нет лечащего врача, во всяком случае он здесь не показывается. Нет и никогда не было программы и стратегии лечения Давида… Похоже, что здесь только и делают что, ждут, когда же сын умрет. А он живет и живет, как бы его не тянули вниз. Потому что Бог с ним.

Согласно данным администрации больницы имени Святого Антония, на лечение Давида Курбанова уже израсходованы значительные средства. Ни на одного из пациентов больницы в подобном состоянии никогда не тратились подобные суммы. По словам администрации, у них могут быть огромные неприятности c федеральной программой Medicaid, вплоть до лишения лицензии по факту расхода таких средств.

В январе администрация "сократила" переводчиков для Сабита. Еще до переводчиков отказали в оплате опытной русскоязычной массажистке, ранее работавшей с олимпийской сборной по гребле. В один из дней, когда Сабит пришел в больничный кафетерий, где питался по талонам, предоставляемым администрацией, ему сказали, что нужно платить деньгами.

"Решили наказать меня таким образом", – уверен Сабит. Через несколько дней, когда слух о том, что отца ребенка лишили еды, достиг офиса конгрессмена, Сабиту опять принесли пачку талонов. Он отказался их принимать. Питается, чем бог пошлет. Помогают добрые люди из русскоязычной общины Оклахомы. Приносит еду массажистка Ольга, которая давно уже без зарплаты почти каждый день приезжает к Давиду. Заметим, что при себе у Сабита не осталось ни копейки денег. Он давно отправил все, что привез с собой, назад в Москву, семье. Там положение без кормильца совсем бедственное. Его бизнес, оставшийся без хозяина на пять месяцев, пришел в упадок. Жена сейчас оформляет банкротство.

Сабит Курбанов уже не знает, у кого просить помощи. Он написал письмо президенту Путину, мэру Юрию Лужкову, ряду политиков и депутатов Госдумы. Ответа нет. Вице-консул Российского консульства в Хьюстоне Кирилл Михайлов недавно обратился к губернатору штата Оклахома Брэду Генри и секретарю штата Сюзан Саваж с просьбой разобраться в ситуации. Офис конгрессмена Мэри Фаллен совместно с Викторией и Терелом Монк пытаются организовать приезд Аиды Курбановой с детьми в Оклахома-Сити.

– Моя самая большая боль и забота – как помочь сыну, – говорит Сабит. – Мне не с кем поделиться в этой больнице тем, что происходит с ним. Впервые в ночь на рождество я заметил, что Давид стал шевелить плечами и головой. Аппарат искусственного дыхания фиксирует, что иногда Давид пытается дышать самостоятельно. Недавно я заметил, что у него движется правая рука… (Когда мы стояли в палате возле Давида вместе с астронавтом Томасом Стаффордом, Давид несколько раз пошевелил правым плечом. – О.Т.) А вчера, когда Аида разговаривала с Давидом по телефону, слезы просто градом катились из его глаз… Мертвый мозг?.. Не верю. Давид хочет жить! Помогите ему!..

Если вы хотите помочь Давиду Курбанову, вы можете отправить чек на имя благотворительной организации U.S.-Russia Civil Society Institute c пометкой "Давид" и отправить его по адресу редакции: P.O. Box 125, Norman, OK 73070.

Справки по телефону 1-877-321-2637.