Владимир Крыловский | Опубликовано 01/15/2007

Дом Трудолюбия в Бруклине – это приют для бездомных. А русская надпись над калиткой, ведущей в маленький дворик одного из домов на 1-м Брайтоне, – там и размещается приют – ставит всё на свои места: приют для русскоязычных. В этом-то и его главная особенность.

Русскоязычные бродяги – это совершенно особая категория в социальном слое американских бездомных. Это всегда (за редчайшим исключением) – глубокие алкоголики и наркоманы, оказавшиеся на социальном дне именно благодаря этой своей непреодолимой алкогольной или наркологической зависимости.

Потому в этом единственном пока ещё в Америке приюте для бездомных русскоязычных алкоголиков и наркоманов требовалось нечто большее, чем просто предоставить им стол и кров, как это традиционно делают для своих обитателей другие американские приюты.

Основатель и руководитель Дома Трудолюбия дьякон Вадим (Арефьев), теперь уже иерей Русской Православной Церкви за Рубежом был не состоянии справиться с захлестнувшим его душу состраданием, когда три года назад воочию увидел, как на знаменитой Брайтонской набережной (Брайтонский "Бордвок") погибают опустившиеся и "дошедшие до ручки" его соотечественники. Несчастные, отчаявшиеся, давно уже потерявшие человеческий облик, они гибли от голода и холода, погрязшие в собственной блевотине, проламывавшие в пьяных разборках друг другу головы...

В основу всего, как и следовало ожидать от православного дьякона, легла молитва. Каждый вторник вечером (зима, осень, холод, дождь) дьякон Вадим, как на работу, стал приходить на "Бордвок". Он разворачивал свой нехитрый (всего о трёх иконах) специально для этого изготовленный, походный иконостас и начинал Богослужение. И звучало над бомжевской беседкой Божье слово, и выползали откуда-то страшноватые шатающиеся оборвыши с небритыми лицами, замутнёнными глазами, трясущимися от водки и наркотиков руками. Большинство из них, наблюдая, так и оставалось в стороне, но были и такие, которые, поколебавшись, присоединялись к Богослужению, неумело и неправильно крестясь, напоминая этим только что обученных этому делу маленьких детей. И молился дьякон Вадим, обращаясь к Спасителю и Божьей матери, о помощи всем страждущим и зависимым от алкоголя и наркомании...

А потом в честь Святого Преподобного Иоанна Кронштадского появилась часовенка. Её с благословения Владыки Епископа Гавриила Манхэттенского оборудовали в крохотном (3,5 х 5,0 м.) помещении, снятым в аренду в частном доме на Брайтоне. Несмотря на ограниченную площадь, всё сделали "как у людей": перед алтарём – полноценный иконостас, аналой с подсвечником, стены все образах и конечно же, икона Пресвятой Богородицы "Неупиваемая Чаша", защитница всех алкоголиков и наркоманов, покровительница этого специально созданного для таких бедолаг прихода. С тех пор Богослужения собирают по 25-30 человек (больше не умещается)...

А по воскресеньям службу переносят в солярий на 10-й этаж Дома для престарелых, среди которых оказалось немало православных людей. По большим же православным праздникам в будни – в арендованную для этой цели Лютеранскую Церковь. И тогда собираются уже в два, а иногда и в три раза больше молящихся, чем в часовенке. Причём в эти дни приход называется "Церковью иконы Пресвятой Богородицы "Неупиваемая Чаша". (На Брайтоне запланировано строительство храма с таким названием, и Патриарх РПЦЗ Митрополит Лавр уже благословил о. Вадима на сбор средств).

Вот на базе этой нехитрой часовенки и возник Дом Трудолюбия. Перед входом в молельную часть оборудовали небольшую трапезную, в полуподвале – спальную комнату на шесть мест с постельными принадлежностями (при необходимости ещё два, а то и три дополнительных места "разворачивались" в молельной комнате). И каждый принятый сюда слышал исполненное христианского милосердия: "Живи, пока не встанешь на ноги". Постельные принадлежности, от которых обитатели приюта давно уже отвыкли, напоминали им каждый раз о том, что теперь они – по эту сторону черты, так безжалостно отделявшей их от остальных людей, благополучных и трезвых. И что их, так же как и "благополучных и трезвых", несмотря ни на что, любит Господь.

С самого начала был введён чёткий распорядок подъёма и отбоя, обуславливающий каждодневное чтение утренних и вечерних молитв (Правил), причём, каждый должен был оборудовать для себя в спальной комнате обращённый на Восток молельный уголoк. Молитвами предваряли и завершали каждую трапезу (позднее во время обеденной трапезы стали читать "Жития Святых"). А темы духовных бесед, которые регулярно стал проводить с братией о. Вадим, являлись предметом оживлённых дискуссий.

Кроме всего этого, чтобы исключить возможность праздного пребывания братьев в приюте, словно оправдывая его название, была создана рабочая Артель по производству чёток, киотов, могильных крестов, рамок и рамочек для икон. Всё это сразу получило спрос в православных храмах Америки. (Позднее Дом Трудолюбия вышел на некоторые монастыри в России, Украине и Грузии, производящие облачение для священнослужителей, и Митрополит Лавр благословил Артель быть представителем этих монастырей в США и Канаде).

Желающим поселиться в приюте предлагалось пройти в госпитале 5-тидневный курс деинтоксикации. Затем – собеседование, в процессе которого его знакомили с "Правилами жизни в Доме трудолюбия", которые он в знак того, что принимает их должен был подписать. Главным тут было то, что никто не имел право появиться в приюте даже слегка выпившим или под наркотиками. Если это происходило, нарушителю давали три минуты на сборы и выпроваживали за дверь. Вердикт был не окончательный: изгнанник мог, пройдя ещё раз курс деинтоксикации, вернуться обратно. Работал провозглашённый отцами Церкви принцип: "Пал? Восстань! Опять пал? Опять восстань!" Возвращающихся встречали с большой радостью и всепрощением, как в Евангельском сюжете о блудном сыне...

За время существования Дома Трудолюбия через него прошло 49 зависимых от алкоголя и наркотиков русскоязычных бездомных. Их них православных христиан – 42 человека, 4 католика, 1 иудей и 2 атеиста. Из общего числа нашли работу, сняли квартиру и, с благодарностью покинув приют, вернулись к нормальной жизни 17 человек.

11 человек срывались и снова уходили в запой или в наркотики, однако нашли в себе силы вернуться обратно. Из них 2 человека вошли в число 17-ти вернувшихся к нормальной жизни, а 9 человек, сорвавшись ещё раз, в приют больше не возвратились. Судьба их известна, она не очень привлекательна...

Остальные 23 человека, покинув по тем или иным причинам приют, обратно не вернулись. Судьба некоторых известна: они нашли работу, с которой справляются, однако от своих пагубных привычек не отказались...

 Вот истории некоторых обитателей приюта, проживавших там на момент написания этой статьи – этакий социологический срез.

Брат Георгий (кличка "Привидение"), 49 лет, киевлянин, по образованию – историк (Киевский государственный университет), специалист по общей истории, в прошлом – учитель истории старших классов в одной из киевских школ; крещёный, православный, однако Храм никогда не посещал, никогда не исповедовался и не причащался; много лет запойно пил.

В Америку с семьей (жена, 11-летний сын) приехал в 1996 г. со статусом беженца. Работал в одной Бруклинской Компании токарем (карусельные станки с программным управлением)... Через год вышел серьёзный конфликт с женой, пришлось уйти из семьи, запил, какое-то время ещё продержался на рабочем месте, потом работу потерял и оказался на улице… Жил под мостом...

– Матрац, одеяло, бутылка водки на ночь... Полиция предлагала приют... Каждые три часа они приезжали проверить, жив ли я ещё...

Жил на стадионе...

– Большой пляжный зонт, клеёнка, стояла кровать...

Жил под беседкой на Брайтонском "Бордвоке"...

– Однажды просыпаюсь утром, умер один, нас трое было...

А вообще, сколько раз думал: "Всё! Конец! Белая горячка!" Зимой 2001 г. тащил ночью по хайвею коляску с пустыми бутылками, около здания ООН. Чувствую, сейчас упаду и замёрзну...

Всего на улице прожил 8 лет, и всё это время, за вычетом 2-х лет, запойно (с перерывами) пил. В течение упомянутых 2-х лет не пил, работал развозчиком готовой продукции в одном американском журнале, но жил (это вошло в тяжёлую привычку) всё равно на улице...

– На улице свои законы, нужно приспособиться... Для меня так: там поле, там полянка, там перекрёсток, а там тебя могут убить...

Большую часть времени из этих 8-ми лет прожил в палатке в лесу в районе аэропорта Кеннеди. Постоянной работы не было (иногда развозил газеты за $ 40 в день), жил впроголодь. Несколько раз забирали в полицию, но отпускали. Зимой, чтобы не замёрзнуть напивался до беспамятства...

– Палатка, три одеяла, обогревался свечами, ещё кошки грели... Ну, матрац с подогревом, конечно, мы зовём его "Привет лэндлорду!"...

В начале ноября 2005 г. обратился к о. Вадиму с просьбой дать ночлег, помочь избавиться от алкоголизма. Старший по Дому рассказывал:

"Гляжу, что за "чмо" такое? Бегающие глазки, шея втянута! Погода тёплая, а на нём какая-то немыслимая ушанка, чуть ли ни одно ухо – вверх, другое – вниз. Поставили перед ним тарелку борща – будто бы никогда не ел ни ложкой, ни вилкой. Мы всё поняли..."

Брат Георгий прожил в Доме Трудолюбия 4 месяца и за это время ни разу не пришёл из города выпивши. Устроился на постоянную работу на старое место – разносчиком готовой продукции в американский журнал. Говоря о своей бродяжьей палаточной жизни, сокрушался:

– Мог бы и оставить там свою жизнь. Как о. Вадим говорит: "Не успел бы и исповедаться!"

В Православии двигался, как он сам выразился "муравьиными шагами".

– Учился, как к кому подойти, как перекреститься, как свечу поставить. Все кругом помогали... Постепенно стал проникаться содержанием молитв, просил Господа, чтобы призрел на меня в молитве...

За 4 месяца своего пребывания в Братстве брат Георгий ни разу не пропустил ни одного Богослужения, постоянно исповедовался и причащался...

– Теперь не представляю, как можно было не молится. Два дня не помолюсь и всё плохо. Меняется настроение, на душе не спокойно... И тут нужно немедленно возвращаться к молитве иначе этот душевный дискомфорт сменится комфортом, но только это будет уже другой комфорт – приземлённый, комфорт безразличия, самоуспокоенности, нерадения... Это уже от Сатаны. Я восемь лет жил с этим...

В феврале по благословению иерея о. Вадима брат Георгий был допущен в алтарь Храма на позицию приалтарника, за что проникновенно благодарил Господа. Послушание это выполняет с христианским смирением.

– В алтаре душа сразу настраивается на духовный лад. Там я очень уверенно чувствую место...

С марта месяца живёт самостоятельно, ведёт абсолютно трезвый образ жизни, регулярно три раза в неделю приезжает в Часовню на Богослужения, беседует с новопоступившими братьями о христианском образе жизни.

Брат Евгений (Дерягин, в обращении – "Михалыч"), 65 лет, харьковчанин, в прошлом – кадровый военный, подполковник ракетных войск стратегического назначения (РВСН), выпускник Военной академии РВСН им. Ф.Э. Дзержинского в Москве, кандидат технических наук (научные разработки, сделанные им во время работы над диссертацией, были внедрены в войска и до сих пор имеют практическое значение), мастер спорта по офицерскому пятиборью, имеет награды... Никогда не имел никакой ни алкогольной, ни тем более наркологической зависимости.

В Америку приехал в сентябре 1997 г. по гостевой визе и уже через два месяца, по истечению срока визы, стал нелегалом. Работал в Северо-Восточных штатах по ремонту отелей, рабочим на стройках, помощником повара в ресторане... На "Бордвок" попал в ноябре 2005 г., когда в Харькове в автомобильной аварии погиб его тридцатилетний сын. Шок, а затем депрессия были настолько сильны, что работать полноценно уже не мог...

Полторы недели безвылазно пьянствовал на Брайтонской набережной, а к концу 2-й недели, почувствовал, что погибает...

Он сидел на скамейке на "Бордвоке" и совершенно доходил. Видимо, и вид у него был соответствующий, потому что о. Вадим обратил на него внимание.

– Крещёный? Православный?

Рассказал священнику, как в 2001 г. в день своего 60-летия принял в Свято-Николаевском соборе в Манхэттене Святое Крещение, как, окрестившись, сразу же забыл об этом – не молился, не соблюдал посты, ни разу не исповедовался. Да и в Храме-то за эти годы был всего 2 раза. Однако с гордостью носил крест, и чувство принадлежности к Православному братству не покидало его ни на минуту. А потом эта беда с сыном... О. Вадим всё понял.

– Без Бога не обойтись. Он протянет руку! Нужно только верить...

Он предложил Евгению пройти курс деинтоксикации и пригласил в Дом Трудолюбия. Начались первые шаги к Православию.

Сначала он не понимал, почему Богослужения такие долгие (тянуло на улицу покурить), а молитвы такие длинные...

– Прозревал медленно. Стал исповедоваться, причащаться, ездить с о. Вадимом на Богослужения в другие храмы и не только в Нью-Йорке... Выучил наизусть ряд молитв. Постепенно они перестали казаться мне длинными, так же и Богослужения... Причём, я не понимал старославянский, пришлось купить молитвенник с разъяснением. А однажды на исповеди как-то вспоминал свои старые по жизни грехи, и вдруг полились слёзы... Так было несколько раз.

Через Христианство старался переосмыслить смерть сына:

– На всё воля Божья! У Него свой Промысел. За сына молюсь, записочки подаю... Не понимал раньше, как это ему нужно.

В январе 2006 г. нашёл работу помощника повара в ресторане и в апреле собирался покинуть Дом Трудолюбия. И тут о. Вадим предложил ему оплачиваемую должность Старшего по приюту. Отказаться не мог. Работа оказалась не такой уж простой. Помог огромный офицерский опыт работы с людьми. 16 сентября он улетел домой в Харьков. Там на могилке сына ждала его жена. Он говорил, что с удовольствием вернулся бы на полгодика в Бруклин бесплатно порабатать на стройке Храма Иконы Пресвятой Богородицы "Неупиваемая Чаша"...

Брат Андрей, 37 лет, киевлянин, по профессии – оптик, специалист по сборке очков; крещёный, православный, однако, храм посещал крайне редко, в то же время раз в году обязательно исповедовался и причащался, а с женой своей, как и полагалось по православному обычаю, венчался в Церкви; никогда не был ни алкогольно, ни наркотически зависим...

В Америку приехал 5,5 лет назад по выигранной им в лотерею "гринкарте", чтобы подзаработать денег. Жену и двух маленьких детей оставил в Киеве. Сразу остро почувствовал одиночество:

– В Америке я оказался совершенно один...

Сначала всё складывалось хорошо: нашёл работу по специальности в одном из магазинов "Оптика", хорошо зарабатывал, начал откладывать деньги... А через полгода случилась беда: однажды вечером, будучи совершенно трезвым, он оставил в метро сумку со всеми документами...

Восстановить "гринкарту" и карточку "social security" не смог. Не было паспорта. Ему предложили вернуться на Украину и получить там новый.

– Ну а как бы я обратно в США въехал без "гринкарты"?..

В это время магазин "Оптика", где он работал, закрылся. Два месяца Андрею выплачивали пособие по безработице, он кое-как оплачивал рент, потом не смог. Оказался на улице.

– Я даже не помню точно, когда я начал пить. Но я стал напиваться и, чего я никогда в жизни раньше не делал, – опохмеляться...

Пять лет с небольшими перерывами беспробудно пьянствовал, побывав за эти годы в госпитале на деинтоксикации 18 (!) раз... Всё время тщетно пытался восстановить документы...

За эти годы не раз подходил к Храму Святых Новомученников и Исповедников Российских (на 18-й авеню). Однако войти внутрь пьяным не решался и каждый раз, постояв немного, уходил прочь. Но однажды, два года назад, когда Богослужение уже окончилось, он всё-таки решился и, хоть и был пьяным, вошёл в храм.

– Меня никто не укорял. Согрели, накормили, дали 20 долларов, я их сразу пропил..

Во время одного из запоев, – как утопающий за соломинку, – вспомнил про о. Георгия. Тот был рад, принял как родного, очень советовал проситься к о. Вадиму в Дом Трудолюбия. О. Вадим потом рассказал:

– Вошёл во время Богослужения. Поведение агрессивное… Я приостановил службу.

– Если ты решился обратиться к нам, то тебе немедленно, прямо сейчас нужно на деинтоксикацию!

Он помедлил, а потом вдруг резко:

– Отец, сними очки!

Я помолился, снял очки, и он очень приблизил своё лицо к моему.

– Согласен! Я всё понял! Согласен!

После службы повёз его в госпиталь. Он ершился. Любые мои попытки заговорить о духовном встречал со смехом... И всё пытался убежать.

Я сказал: "Если хочешь – поедем, а нет, – буду молиться за тебя..." Он всё-таки из машины выскочил...

Он пять месяцев беспробудно пил, а однажды, в начале августа 2006 г., когда его в очередной раз забрали в госпиталь, у него обнаружили панкреатит, а вскоре и кисту. Прооперировали. По выходу из больницы он уже больше не пил… Он поселился в приюте и крепко задумался над своей жизнью.

– Зачем Господь послал мне болезнь эту, операцию? Чтобы я, наконец, остановился? Дал мне ещё один шанс?.. Он милостив. Он не даёт испытаний выше сил. Он дал мне Надежду...

Он не исповедуется ещё и не причащается, говорит, что "пока не готов", но, учит наизусть молитвы и, по словам о. Вадима, "просит Господа о помощи".

– А здесь к нам мальчик очень тяжёлый зашёл, наркоман, из Церкви Святых Новомученников. Так именно Андрей обнял его, увёл... Человек подвигается ко Христу! Мы наблюдаем рождение нового человека...

А над Брайтонским "Бордвоком" 24 часа в сутки всё плывёт и плывёт нескончаемый крик отчаяния: "Спасите наши души!!!"