Михаил Моргулис | Опубликовано 01/16/2006 | Вам расскажет репортер , Литературная гостиная

Изя кипятился.  – Так что, вы хотите сказать, что эти спартанцы были умные!  Взять и не проверить этого огромного коня…  Хорошенькое дело, здоровенный конь, в котором прячутся солдаты, и пропускают его без проверки.… А где  их таможня  была, я вас спрашиваю!

Ревека Яковлевна взирала на него  мутной поволокой когда-то жгучих глаз и гортанно выговаривала: «Ну шо вы так заволновались, вам шо, больше всех надо!»

Здесь, на знаменитой бруклинской улице Брайтон-бич собралась Одесса прошлых лет жизни. Одесса с советской ментальностью и еврейской мудростью, даже если ты не еврей. Одесса , говорящая  свои вечные обиходные шутки  не напрягаясь, с самым серьёзным видом и некоторым раздражением  на окружающий мир. Застывшая, умирающая Одесса Брайтона,  возрождающаяся  сейчас в других людях, в той далёкой  Одессе, стоящей на  берегу Чёрного моря.

Спокойного, даже рассудительного Изю, почему-то очень сильно задел рассказ о троянском коне и за минуту  он, как сказала Ревека Яковлевна, «изменился  до неузнаваемости».   

- Ну, скажите мне -  взволновано апеллировал  он ко всем слушающим, - да это же надо  быть такими ёлдами, чтобы дать обвертеть себя  вокруг пальца… Изя нарочито громко заахал, заохал и подытожил: «Да, конечно, попробовали  они подсунуть  такого коня на одесскую таможню, было бы им весело!  Их бы сразу раскусили и повязали, не отходя от коня. А эти  спартанцы! Это же надо было быть такими лохами  и так купиться!   Закончил Изя на полном фортиссимо; «Был бы там я, попробовали они залезть в живот коня, да ещё  фанерного… Я  бы скрутил их в бараний рог и отправил на Север к чукчам…

- А при чём тут вы? - наивно поинтересовалась Ревека Яковлевна. На фоне храпа некоторых слушателей, её голос прозвучал почти колокольчиком.

Изя закашлялся, зарделся, поперхнулся,  присвистнул и ответил: «Ну а шо такое, я что, не имею права высказать своё мнение!  Мы, кажется, живём в свободной стране и если я  хочу высказать своё мнение за троянского коня, так я его выскажу!  Вы, Ревека Яковлевна,  не КГБ и не бульварная  пресса…»

- Ша! – весомо заявил о себе, - разбуженный  меховщик, душа общества дома  престарелых,  Наум Песок. И добавил: «Не портите нервов себе и людям… Большое дело, троянский конь!  Скажите лучше, слава Богу,  что мы ещё живы…»

Ночью Изе приснился огромный троянский конь. В нём Изя секретно вывозил из Одессы  сотни бриллиантов и своего друга Костю Глухого, звонаря церкви, что на Малой Арнаутской. Проверяли их советские пограничники в древнегреческой одежде. Старший из них ткнул в Изю сосисочным грязным пальцем: «Не в коня корм! Дай один бриллиант, а то  пошлём его на живодёрню!».  Изя  во сне думал, как  же ему  дать… Залезешь в коня,  обнаружат Костю и сотни других бриллиантов… И он говорит старшему пограничнику в тунике: «А можно, товарищ начальник, я вместо этого станцую…». И толстый пограничник  сразу соглашается.  И тогда Изя начинает танцевать  сиртаки. Темп всё увеличивается, пограничник начинает  хлопать и Изя плавно переходит на фрейлехс. Он закладывает пальцы за сюртук и пускается в пляс вовсю. В круг выходит неизвестно откуда взявшаяся Ревека Яковлевна и начинает отчебучивать такое,  что  пограничник падает на колени и захлёбывается от восторга. Но потом  он  вдруг начинает стучать себя по лбу  и зло произносит: «Вы бы  нам ещё на кастаньетах  сыграли… А ну, открывайте вашего коня!»

Изя проснулся в холодном поту. Уже наяву, он продолжал повторять: «Возьмите бриллианты, оставьте Костю…»

За окном громко отдыхал Брайтон-бич. Возле русских ресторанов толпились и матюгались люди. Печально взвизгивали вагоны  открытого метро. Где-то пьяно и громко пели. Какая-то женщина хохотала на всю улицу. Изя  с вздохом подумал:  «В Одессе в такое время  было тише…».  Грустно тикали  на кухне ходики,  глупо и бесконечно капала из крана вода… тик-паб, таб-бом, щай-щай, прощай…

- Так что, жизнь прошла мимо, -  задумчиво пробормотал Изя.  Кто-то ответил: « Не мимо, а просто прошла… Твоя смешная  и бестолковая жизнь…»

- Ах! – просто воскликнул Изя.  Всё в ответ молчало.

- Костя! – горько закричал Изя, - почему я тебя не вывез, почему у меня не было троянского коня!!!!

Всё молчало в доме престарелых.  Здесь не привыкли отвечать на вопросы ночью. Ночью тут просто куда-то уходят. Да и кто ответит?  Борух Спиноза?  Или Моисей?

Здесь просто ждут Бога, который пока молчит.