Михаил Марголис | Опубликовано 02/15/2007

Советник президента по культуре, советник министра обороны, новоиспеченный "единоросс", народный артист России, "батяня комбат" из бригады "Любэ", когда-то тоненьким голоском певший в ансамбле "Здравствуй, песня!", готовится отметить свое 50-летие сольным концертом в Кремлевском дворце. Торжество по случаю юбилея Николая Расторгуева органично сольется с празднованием Дня защитника Отечества. О плохом и хорошем в собственной судьбе именинник вспомнил накануне круглой даты в разговоре с обозревателем "Известий".

– В прошлом году много говорили о внезапно свалившейся на тебя болезни. Когда ты спустя некоторое время вроде бы поправился, кому-то показалось, что недуг тебя несколько изменил. Ты погрустнел, утратил блеск в глазах, азарт...

– Никому верить нельзя. Я такой же, как был. Вовсе не погасший.

– Но вообще та ситуация тебя сильно встревожила?

– Конечно. У меня достаточно серьезная история оказалась, и она продолжается. Боремся, что называется.

– Предположения, что твоя болезнь вызвана неудачными диетами, к которым ты будто бы прибегал, имели под собой основание?

– Нет. Это бред сивой кобылы. Консилиум весьма серьезных представителей медицины, собиравшийся по моему поводу, так и не смог точно определить, от чего могло произойти заболевание. Одна из версий: много лет назад я перенес ангину, которая дала осложнения на почки, и этот процесс незаметно развивался в течение нескольких лет, а потом резко проявился. У нас же похерилась в стране вся диспансеризация, и сейчас, если ты себя более-менее сносно чувствуешь, к врачу никогда не пойдешь. А надо бы сдавать кровь хотя бы раз в полгода, следить за собой.

– Раньше ведь ты особо не хворал?

– Никогда! Я последний раз к врачам обращался году в 83-м. Поэтому сейчас, конечно, было несколько не по себе. Люди в белых халатах на меня всегда гнетуще действовали.

– У тебя не появились довольно распространенные ныне психологические комплексы? Мол, за что мне такое, не сходить ли в церковь или к экстрасенсу?

– Нет, у меня в мозгах такого не возникает. Но отчет в том, что со мной произошло, я себе отдаю и психологически готовлюсь к следующей серьезной процедуре. По всей видимости, предстоит пересадка почки.

– Предполагаешь оперироваться в России или за границей?

– Не знаю пока.

– М-да... А я полагал, что все уже позади, и хотел пошутить насчет пивного воздержания...

– Да нет, ни с пивом, ни с прочим алкоголем особых проблем нет. Трудность в том, что три раза в неделю нужно ходить на определенные процедуры. И это отнимает много времени. А в остальном я живу точно так же, как раньше.

– И нынешний год для "Любэ" будет активным в концертном плане?

– Конечно. Да и предыдущий таким был. Как только я вышел из больницы, мы сразу продолжили плотно выступать. Сейчас мы согласовали наш гастрольный график с моими процедурами, и все в порядке. Тем более что сегодня не только в Москве, но и в других городах есть квалифицированные медики.

– У группы сейчас зреет какой-то новый материал или "Любэ" обосновалась в такой нише, где можно ничего нового уже не записывать?

– В принципе, можно ничего не писать. Но, думаю, это неправильно. И мы пишем. Сейчас подготовили три новых песни, надеюсь, вскоре добавим к ним еще несколько композиций и не торопясь, не к датам каким-то, выпустим очередную пластинку. Полагаю, она получится легкой, не загруженной...

– ...Вещами гражданственно-патриотического характера?

– Можно сказать и так.

– Твои нынешние отношения с Игорем Матвиенко — это уже просто дружба или "Любэ" по-прежнему нуждается в таком продюсере?

– Во-первых, конечно, нас связывает дружба. Мы с Матвеем, слава богу, двадцать первый год вместе. Но мы и сейчас создаем новые композиции, обсуждаем концепцию ансамбля, сидим в студии. Все происходит по плану, ребята.

– К "Любэ" давно приклеился ярлык любимой группы президента Путина...

– Говорят так. Но мне-то откуда точно знать?

– Разве Владимир Владимирович тебе сам об этом не говорил, когда принимал вас в резиденции "Бочаров Ручей"?

– Он говорил, что "Любэ" хороший коллектив, и другие приятные слова, упоминал песню "Ребята с нашего двора". Не "Комбата", кстати, не "Давай за...", а именно "Ребят с нашего двора", которые не несут какой-то особой гражданской окраски, но президент именно на них почему-то обратил внимание. На романтику этой песни. Это хорошо.

– После той аудиенции тебе удавалось еще когда-нибудь относительно приватно пообщаться с главой государства?

– Нет. Он человек занятой. Пару-тройку раз мы встречались на приемах. Но "посиделками" это не назовешь.

– А зачем Путин тогда сорвался — говорят, неожиданно — на ваш концерт в сочинский зал "Фестивальный"?

– Потому что он никогда не был на концерте "Любэ", а тут так сложилось, что он на отдыхе, а мы рядом выступаем.

– Так вызвал бы вас к себе на дачу и послушал...

– К чему, если в семи минутах езды от него был зал, в котором уже все устроено? И, думаю, у него не возникает ситуаций, когда он говорит: "Вызовите-ка мне сюда этого парня, пусть попоет". Я по крайней мере о таких концертах у президента не слышал.

– Средства массовой информации громко озвучили твое принятие в ряды "Единой России". Грызлов заявил, что партия заключила с "Любэ" договор о взаимодействии.

– Да, мы заключили такой договор, и нам предстоит серьезная работа.

– И сколько тебе причитается по такому договору?

– О деньгах говорить неприлично. Работа есть работа, и она всегда оплачивается.

– Так ты — член партии с окладом?

– Нет. Существует контракт с группой "Любэ". А я член партии "Единая Россия" и фронтмен данной группы. Мне предлагали стать "единороссом" еще четыре года назад. Я тогда ушел от ответа. Времена менялись, и в минувшем сентябре мне поступило повторное предложение. Думал две недели и согласился. Я поближе познакомился и пообщался с людьми из этой партии — с Шойгу, Воробьевым, Грызловым. Мне нужно было их понять. Одно дело публичные декларации политиков, другое — общение с ними, условно говоря, за столом.

– У них у всех нашлось на тебя время?

– Мы встречались в разных местах, однажды я побывал на заседании политсовета партии. И в итоге решил, что готов стать членом "Единой России".

– Если тебе сейчас потребуется помощь личного плана, скажем, в оплате дорогостоящей операции, ты воспользуешься своим новым статусом и знакомствами?

– Представители партии уже спрашивали меня, нужна ли помощь. Если у меня не хватит собственных ресурсов, конечно, я обращусь за поддержкой. Честно говоря, не считаю это зазорным.

– Тебе по-человечески нравится то, что сейчас происходит в России?

– Не все, конечно, нравится, но развитие, мне кажется, идет в правильном направлении. И не нужно все время повторять, что у нас все хреново, загонять людей в угол. Надо оптимистически смотреть в будущее.

– Тебя никогда не приглашали съездить в Куршевель?

– Я никого из людей, отдыхающих там, близко не знаю.

– Ты ожидаешь, что на предстоящий кремлевский концерт "Любэ" Владимир Владимирович заглянет — так же, как когда-то на сочинский сольник?

– Мне, конечно, хочется, чтобы он пришел. Все-таки у меня такой день рождения... Это будет не просто очередной концерт "Любэ". В зале соберутся гости. Мы постараемся, чтобы все выглядело по-домашнему.

– Наверняка состоится и более тесная дружеская вечеринка, посвященная твоему 50-летию?

– Да. День рождения у меня 21 февраля, и произойдет некоторое отмечание в этот день, в компании близких мне людей. Это тоже будет в Москве, но не в ресторане. Насколько я знаю, мне презентуют переизданный в новом формате мой альбом "битловских" песен. Будет и концертная программа, но кто в ней примет участие, я сейчас не в курсе. Место празднования предполагают как-то специально оформить. Ребята "нарыли" какие-то уникальные, в том числе детские мои фотографии, о которых я даже не подозреваю. Я очень жду этого дня. И моя задача — только пригласить гостей. Устройством праздника занимаются другие.

– Ты уже и народный артист, и лауреат разных премий. Какую еще награду ждешь к юбилею?

– Не знаю. Пусть люди на улице ответят на этот вопрос.

– Тебя по-прежнему привлекают фильмы военной тематики? Помнится, однажды в номере витебской гостиницы ты полдня пересматривал по ТВ серии документального эпоса "Великая Отечественная"...

– Вкусы у людей редко меняются. Мне нравится и то, что сегодня снимают о войне, другой взгляд на события 30—40-х годов.

– А фильм "9 рота" тебя порадовал?

– Да. Он очень искренне сделан, это не социальный заказ. Там есть внутренний нерв, особенно в той его части, что посвящена гражданской жизни, а не войне.

– Для тебя хорошая коммерческая составляющая может оправдать любой заказ?

– Нет. Вот, например, ансамбль "Любэ" никогда не работает в новогоднюю ночь. Какие бы деньги нам ни предлагали, а предлагали, поверь, много. Но Новый год — это домашний праздник, и я встречаю его с семьей.

– В которой ты уже значишься дедушкой. Успел это ощутить?

– Еще нет. Странно как-то, я — дедушка. И число 50, относящееся ко мне, странно выглядит. Расторгуеву — пятьдесят... А мне кажется, у меня еще все впереди.