За шутки о Cталине давали до 10 лет лагерей

«Посмотрите, до чего довела советская власть лошадь».

Не секрет, что последнее десятилетие в некоторых слоях нашего общества, как правило, не обремененных серьезным знанием истории отечества, весьма модно стало утверждать, что товарищ Сталин – эффективный менеджер, а развязанные им массовые репрессии – это такая мифическая страшилка, потому как если даже и сажали, то, мол, исключительно только «за дело», а вовсе не «за три колоска». И уж тем паче такие граждане и гражданки, архивных документов в их подлинном виде в жизни не видевшие, зато обожающие громогласно объявлять: «Я все архивы изучила!», убеждены – тезис про то, как «при Сталине за анекдоты сажали», и вовсе есть злобная клевета на «отца народов». Что ж, получите тогда документ, можно сказать, юбилейный – ему ровно 80 лет.

21 сентября 1935 года исполняющий обязанности начальника Актюбинского областного управления НКВД Духович направил спецсообщение первому секретарю Актюбинского областного комитета ВКП (б) Абилкаиру Досову. Чекист информировал секретаря обкома, что «по имеющимся данным, Уполком. Заг. СНК (уполномоченный комитета по заготовкам сельскохозяйственных продуктов при СНК СССР. – Прим. ред.) Тыщенко Ново-Российского района 16/IX-с/г. на пленуме райкома ВКП (б) во время частной беседы во время перерыва высказывал антисоветские анекдоты, дискредитирующие вождей партии и правительства, рассказанный им в то время анекдот сводился к следующему». Далее бдительный чекист приводит полный текст пресловутого «антисоветского» анекдота:

«… Одна студентка гор. Москвы получила при советской власти воспитание и захотела иметь хорошего, умного ребенка и написала заявление тов. Сталину с просьбой о том, что она хочет от него ребенка. Тов. Сталин это заявление прочел невнимательно – наложил на этом заявлении резолюцию: тов. Молотову для исполнения, а тов. Молотов тоже это заявление прочел невнимательно, наложил резолюцию – личному секретарю для исполнения».

Так вот, товарищи из НКВД, оперативно взяв «анекдотчика» Тыщенко в разработку, установили, что тот «этот анекдот рассказывал нач. ПО (начальнику политотдела. – Прим. ред.) Кзыл-Каинского совхоза Умутбаеву, пред. РИК (председателю райисполкома. – Прим. ред.) Друмбетову и своему шоферу Богини, последний б/п (беспартийный. – Прим. ред.), со слов Умутбаева, что он об этом докладывал секретарю РК ВКП (б) Смирнову и требовал этот поступок Тыщенко обсудить на бюро, но Смирнов этому вопросу не придал никакого значения». Тем не менее виновнику досталось по партийной линии: «Тыщенко по требованию членов пленума признал свою ошибку, что он говорил этот анекдот, и повторил анекдот дословно».

Одним словом, товарищ публично покаялся и раскаялся, как в те времена и было положено. Однако члены райкома партии, собравшиеся на тот пленум, выслушали этот анекдот, надо полагать, не без удовольствия, хотя и скрытого: какое-никакое развлечение, да слушать анекдот про товарища Сталина и товарища Молотова куда интереснее, чем часами отсиживать задницу, выслушивая косноязычные речи о выполнении плана хлебозаготовок в свете решений июньского пленума ЦК ВКП (б) об уборке и заготовках сельскохозяйственных продуктов, «решительной борьбе с разбазариванием и расхищением убранного хлеба, представляющего общественную социалистическую собственность», и «мобилизации колхозных масс и совхозных рабочих на это дело». Это уже подлинные цитаты из материалов пленума ЦК ВКП (б), состоявшегося 5-7 июня 1935 года.

Ошибку публично признал и раскаялся перед лицом товарищей по партии и заготовкам сельхозпродукции, на том все и закончилось? Как бы не так! Послушали, посмеялись втихаря, да тут же побежали с доносом в НКВД. В свою очередь, ведь не для того же сотрудники областного управления НКВД целую оперативную разработку провели и кучу оперативно-чекистских часов затратили, чтобы завершить служебный документ на имя секретаря обкома и под грифом «Сов. секретно» дежурной фразой: «Изложенное сообщается для сведения»?! Тыщенко Василий Иванович (правда, в ряде других документов он почему-то иногда значится как Степанович, хотя все остальные данные совпадают) – уполномоченный комитета по заготовкам сельхозпродуктов при Совете народных комиссаров СССР, 1884 года рождения, уроженец Хабаровского края, украинец – был арестован органами госбезопасности 14 октября 1935 года, через месяц после того, как рассказал свой анекдот.

Следствие по его делу шло недолго – чего уж там расследовать, и 13 января 1936 года Тыщенко приговорен к лишению свободы в ИТЛ (исправительно-трудовых лагерях) на один год. Посадили, одним словом. Правда, «всего лишь» на один год! Но это, скорее всего, опечатка. Дело в том, что обвинение Тыщенко было предъявлено по статье 58-10 УК: если в поздней редакции Уголовного кодекса это «пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений», то вот в той редакции УК, что действовала во время описываемого события, это уже… «шпионаж, т. е. передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам»!

В январе 1936 года полагалось по той статье «лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет» – и до расстрела включительно. Так что получить по статье 58–10 «всего лишь» год лагерей наш рассказчик анекдотов в январе 1936 года никак не мог, только 10 – нолик «выпал» уже из поздних документов, после реабилитации: как значится в «Книге памяти Алма-Атинской области», согласно закону Республики Казахстан от 14 апреля 1993 года Василий Тыщенко реабилитирован прокуратурой Алма-Атинской области 12 июля 1999 года. Кстати, судили Тыщенко в Казахской ССР, но согласно УК РСФСР – к вопросу о «социалистической законности»…

Реабилитировали, похоже, посмертно: нет никаких сведений, что Тищенко выжил в лагерях, будь он жив, точно добился бы прижизненной реабилитации в начале 1960-х годов.

И это вовсе не единичный казус. Из протокола допроса 1938 года работника Кавказской железной дороги Павла Решетникова: «Вопрос: «Вы признали себя виновным в распространении анекдота контрреволюционного содержания… Следствию хорошо известен ряд фактов вашей антисоветской деятельности. Требую дать исчерпывающие показания». Ответ: «Я подтверждаю, что, кроме ранее сказанного анекдота, я больше ничего подобного не говорил и антисоветской деятельностью не занимался». Расстрелян.

Другое такое же типовое дело, уже послевоенное. Алешин Петр Кириллович, 1904 (по другим документам, 1909) года рождения, чуваш, беспартийный, но бывший член ВКП (б), директор средней школы в селе Ново-Летники Зиминского района Иркутской области. 27 декабря 1945 года осужден Иркутским облсудом за то, что в присутствии учителей рассказал такой анекдот: «У Сталина была жена, которую звали Советская власть, и дочь, которую звали пятилетка. Однажды ночью дочь обмаралась, и Сталин стал будить жену: «Вставай, Советская власть, Пятилетка… усралась». Получил семь лет лагерей. В 1969 году реабилитирован.

А вот еще. 14 февраля 1948 года военный трибунал Кишиневской железной дороги (был и такой!) приговорил Поповича Сергея Ивановича 1916 года рождения и Гельфмана Пиня Моисеевича 1910 года рождения к 10 годам ИТЛ «с последующим поражением в правах на три года». Попович получил «десяточку» за то, что в июне-июле 1947 года рассказал Гельфману шесть антисоветских анекдотов, а тот, в свою очередь, вместо того чтобы тут же мчаться в МГБ с доносом, сам в августе 1947 года пересказал три из этих анекдотов коллегам-железнодорожникам. Анекдоты, кстати, примечательны.

Цитирую по материалам дела:

– «Одна старушка увидела впервые в жизни верблюда и заплакала. Когда ее спросили, чего она плачет, она ответила: «Посмотрите, до чего довела советская власть лошадь»;

– «На Ялтинской конференции был дан обед русскими. После обеда иностранцы – англичане и американцы – поблагодарили за чай. На вопрос, почему только за чай, иностранцы ответили: «Потому что все остальные продукты наши»;

– «Одновременно умерли два инженера – один русский, другой американский. Сделали вскрытие трупов и в голове американского инженера нашли планы, а в желудке свиную тушенку, а у русского наоборот – в голове свиную тушенку, а в желудке планы»;

– «Один иностранный журналист был в Англии и Америке и видел, что там женщины довольны тем, что у них наряды хорошие, а в Советском Союзе он увидел женщину, которая радовалась тому, что она получила в магазине 1 кг тюльки без очереди и у нее забыли вырезать талоны из карточки»;

– «Глава советского правительства и Молотов, пролетая на самолете над Москвой, увидели у магазинов очередь за мукой и за сахаром. Тов. Молотов сказал тов. Сталину, что если бы он сбросил с самолета мешок муки и мешок сахару людям, то они его расцелуют от радости. Тогда пилот им сказал: «Если бы я вас выбросил вниз из самолета, то народ меня поцеловал бы в разные места»;

– «Один человек умер, и его провели в одну комнату, красиво и чисто убранную, а потом его привели в другую темную комнату и стали жарить в котле. Он спросил, почему его раньше провели в такую красивую комнату, а потом перевели в грязную, где его жарят. Ему ответили, что та комната только агитпункт».

Как не поленился дотошно зафиксировать следователь, смысл этого анекдота в том, что «там, где хорошо и приятно, где все показное, – это агитпункт, а действительность в этой темной комнате…».

И ведь счет таких посадок за анекдоты шел на тысячи…

Владимир Воронов