Как Анка-пулеметчица упала в обморок при Гитлере

В судьбе Марии Поповой, ставшей прообразом боевой подруги Чапая, много загадочных лабиринтов.

Осенью 1933 года на одном из торжественных приемов в Берлине руководители нацистской партии, их жены и интенданты ждут «вождя новой Германии». За столом президиума лицом к залу сидят известные бонзы Третьего Рейха: Борман, Гиммлер, Геринг и, конечно, хромоножка Геббельс. Министр пропаганды уже давно не выдает свою хромоту за ранение в Первой мировой. Все знают: он с детства рахитичен и болен остеомиелитом.

Геббельс произносит небольшую речь. Что-то про еврейскую прессу, про свободу слова по-арийски. Затем на трибуну выходит Гитлер. Начинает вяло, почти засыпая. Но уже через несколько минут Гитлер брызгает слюной, хаотично выбрасывает руки, орет, почти воет. Клянет большевиков и евреев. Судорожно хрипит, как краб на песке, перебирает в воздухе костлявыми пальцами.

Вдруг в глубине зала, неожиданно потеряв на несколько секунд сознание, с кресла сползает молодая женщина. Сидящий рядом офицер СД (SD, Sicherheitsdienst des Reichsführers-SS), достает из кармана кителя флакончик с духами и подносит к ее носу. Женщина приходит в чувство и растерянно улыбается.

– Ничего, ничего, фрау, наш фюрер своими гениальными речами не одну девушку лишил чувств, – говорит офицер и засовывает флакон в карман.

Никто из присутствующих высших нацистских чинов: ни этот офицер СД, ни сам Гитлер – даже не подозревают о том, что в это время на даче Сталина уже посмотрели первую версию нового фильма «Чапаев», а женщина, потерявшая сознание, сидя перед высшими нацистскими бонзами, является прототипом одной из главных героинь этого киношедевра.

Кастинг по-сталински

В один из осенних вечеров 1933 года на дачу Сталина приезжают две машины. На заднем ряду первой, между сотрудниками личной охраны, сидит один из авторов фильма Георгий Васильев. Во втором авто везет коробки с лентами первой версии кинокартины руководитель «Союзкино» Борис Шумяцкий.

Сталин смотрит первую версию фильма и предлагает добавить «романтическую линию» – женщину-бойца. Сказано – сделано! Вскоре в музее Красной армии Шумяцкий организует собрание, своеобразный кастинг, на котором обсуждаются варианты биографий новой героини. Присутствует и главный «эксперт» – Анна Стешенко – сценарист и вдова Дмитрия Фурманова, автора главной книги о Чапаеве.

В итоге комиссия утверждает на роль «нового женского образа» несколько претенденток. Первоначально фаворитом кастинга биографий «боевых соратниц Чапая» становится Елизавета Попилявская. С 1918 года она воевала в дивизии Чапаева. Однажды, когда убило пулеметчика, Елизавета сама начала стрелять по белым. За этот эпизод чапаевцы прозвали ее «Лизкой-пулеметчицей». В двадцатые годы Попилявская вышла замуж и вместе с мужем уехала по «административной линии» за рубеж, работать в одно из советских торгпредств.

Помимо «Лизки-пулеметчицы» рассматривают еще несколько женщин, участвовавших в Гражданской войне: Анна Алехина-Куриленко, Мария Рябинина, Лидия Челонокова, Павлина Кузнецова. Но все было не так – то биография не слишком героическая, то «связи с троцкистами», то еще какая неблагонадежность.

Сейчас уже трудно сказать, кто конкретно предложил кандидатуру победительницы кастинга на роль «Анки». Есть подозрение, что это был сам Иосиф Виссарионович или кто-то из его ближайшего окружения. Возможно – Ворошилов.

Итак, победительница кастинга, некая Мария Попова, обладательница «нужной биографии», в момент принятия решения находится далеко за пределами СССР. В самом логове нацисткой Германии, в Берлине. Здесь у нее другая миссия, другое имя. Она – «агент Икс». До сих пор почти все документы о деятельности этой женщины в Германии засекречены. Но, благодаря работе над фильмом и послевоенным воспоминаниям самой Марии, мы попытаемся проникнуть в лабиринты ее судьбы.

Просто Мария

Мария Попова родилась в 1896 году. В 15 лет ее отдают замуж. Муж вскоре умирает. Детей нет. Юной девушке по душе приходится медицинская практика. В начале Первой мировой она устраивается санитаркой, «сестрой милосердия» как говорили тогда. В период «раннего парламентаризма» Попова даже пытается избираться кандидатом в Самарскую Думу от большевиков. Но левых тогда костерят на каждом углу. Большевики – маргиналы даже среди антимонархической оппозиции. конце 1917 года все меняется. Большевики, на которых Мария делала ставку, захватывают власть и уже пророчат перерастание «империалистической войны в гражданскую». Мария вновь становится сестрой милосердия и вступает в Самарский красногвардейский отряд.

Поздней весной 1918 года, во время наступления «белочехов», в одном из окопов происходит драматическая сцена. Во ходе боя один из двух бойцов пулеметной пары вдруг отлетает назад с простреленной грудью. У оставшегося в живых пулеметчика раздроблена левая рука. Под свист пуль санитарка 25-й чапаевской дивизии Мария Попова пытается уговорить оставшегося в живых бойца прекратить огонь, чтобы перевязать ему руку. Пулеметчик орет на Попову и требует занять место у орудия:

– Будешь поправлять ленту и нажимать на курок, а я буду водить стволом и косить эту мразоту! А ну, быстро!

Мария отказывается. Пулеметчик достает наган и судорожно стреляет вверх:

– Вот, поняла?! Следующая пуля тебе. Ложись к пулемету, едрить твою налево!

Так Мария Попова становится пулеметчицей.

В дивизии Чапаева Мария быстро делает военную карьеру. Однако история сохранила всего несколько эпизодов ее жизни среди красноармейцев – многое до сих пор остается засекреченным или неизвестным. Чапай, как мог, приучает медика-пулеметчицу к чтению. Революционная женщина должна не только бесстрашно идти в атаку, но и грамоту разуметь. Однажды комдив «на пробу» приносит ей книгу «Коммунисты и анархисты». Политический язык не заставил трепетать юную душу. Вскоре Мария где-то сама раздобыла роман «Собор Парижской Богоматери». Книга пришлась по душе настолько, что Попова долгие годы будет возить ее с собой и перечитывать-перечитывать.

Медицинская служба Марии проходит не без курьезов. Однажды чапаевцы захватывают небольшой городок, а в нем – аптеку. Из всех медикаментов Мария просит бойцов погрузить на телегу мешок соды. Вскоре она расфасовывает соду на десятки маленьких кулечков и на каждом пишет: «от головы», «от живота», «от боли в ноге» и т.д. Раненые бойцы с благодарностью принимают лечение. И, как ни странно, идут на поправку.

История любви, которой не было

В фильме «Чапаев» Петька во всю «водит шашни» с Анкой. В реальной жизни это было невозможно. Петр Исаев – помощник Чапаева по особо важным делам, начальник батальона связи – человек грамотный, как говорится, «другого поля ягода». Сложно представить, что Петр и Мария вообще друг друга знали. Петр Исаев погибает при странных обстоятельствах в 1919 году. Версий его смерти едва ли не больше, чем версий гибели самого Чапая. Многие «народные командиры» и их замы в 1919 году погибают при странных обстоятельствах, и белые тут не всегда виноваты. Но об этом далее.

После выхода фильма вдова Исаева Анна Голдырева начинает подозревать Марию Попову в любовных отношениях с ее «Петькой». Она считает себя опозоренной и вскоре умирает. В 1930 году по Москве проходи слух, что «Голдырева наложила на себя руки от бабьей обиды». Вскоре умирает и их с Исаевым дочь.

Фурманов – агент Троцкого

Это очень странное дело: Дмитрий Фурманов – ставленник Троцкого – в 1924 году издает книгу про своего противника Чапаева, Сталин – главный ненавистник и гонитель Троцкого – через 10 лет одним росчерком пера делает историю Фурманова народной, а фильм – бестселлером. Более того, Мария Попова не просто избегает репрессий, но и получает карьерные назначения, главное из которых – секретная миссия в новорожденном Третьем Рейхе.

Давайте вместе разберемся в сложной политической игре, из которой Троцкий выходит побежденным, Попова – народной героиней, Фурманов – несостоявшимся биографом Фрунзе, Чапаев и еще несколько «народных комдивов» – жертвами, принявшими смерть при до сих пор невыясненных обстоятельствах.

Ставленники Ильича, так называемые «народные командиры» (Чапаев, Щорс, Котовский, Буденный, Киквидзе), уже к концу 1918 года становятся костью в горле наркому воендел Троцкому, железом и кровью кующему из партизанских отрядов регулярную армию.

По фронтам гражданской с Троцким мотаются военспецы, которые высокомерно, а то и презрительно относятся к «народным командирам», обвиняя их в глупости и партизанщине. Для них Чапаев, Петр Исаев, Мария Попова – низкоквалифицированный полукрестьянский сброд.

Троцкий перед чапаевской дивизией появляется эффектно: на двух бронепоездах, сверкающих холодной сталью на осеннем солнце. В сентябре 1918 года глава Красной Армии прибывает в город Пугачев. Город на волжском левобережье только что переименован из Николаевска в честь вождя давнего восстания именно по инициативе Чапаева. Но Троцкий прибыл как раз вершить политическую расправу над Чапаем и его людьми. Василия Ивановича четыре часа мурыжат на совещании, главной целью которого было доказать начдиву его ущербность и непрофессионализм.

На следующий день Чапаев проводит строй-парад вверенной ему «слабой» «2-й николаевской дивизии». Войска народного командира проходят по площади, в то время как Троцкий приказывает развернуть орудия своих бронепоездов прямо в спину чапаевцам. Пусть знает свое место Чапаев: если что, прихлопнем, как надоедливую муху…

Вскоре в дивизии Василия Ивановича появляется «смотрящий» от Троцкого – комиссар Дмитрий Фурманов. Их отношения станут образцом внутриармейского конфликта, где будет все: доносы, угрозы расстрелом и роковая женщина.

Мария Попова была, наверное, единственной женщиной, которая воспринималась Чапаевым как «женщина-боец». Комдив относится к ней по-отечески, по-мужски. Она многое терпит, без обид управляется крепким мужским словечком.

Чапаев и его вторя жена Пелагея

После измен двух его жен (обеих звали Пелагеями) Василий Иванович зарекается: никакого женского элемента в войсках не потерпит!

Однажды в поисках Фурманова он вваливается в избу и видит, что на кровати почти в неглиже лежит неизвестная красивая женщина. Чапаев приказывает отослать ее «вон в течение 24 часов»! Женщина, смутившая комдива, – жена Фурманова Анна Стешенко. Она приехала к мужу, привезя с собой пыльные театральные костюмы, парики и накладные бороды. Это была единственная возможность остаться на фронте – организовать окопный театр.

Фурманов по просьбе Троцкого копает под Чапая. Ищет случаи дезертирства, непрофессионализма, мягкости духа. В Москву на комдива один за другим идут доносы, подписанные Фурмановым. Чапай обвиняется в анархизме и партизанщине. Фурманов угрожает: «Кстати, еще помните, что у меня на руках есть документы, факты и свидетели. Эти все документы у меня, и при случае я их покажу, кому следует, чтобы раскрыть вашу гнусную игру…»

Фурманов и Чапаев

Отношения Чапаева и жены Фурманова, напротив, становятся очень дружескими. Гнев сменяется на милость, и Анна Стешенко начинает принимать по-мужицки угловатые ухаживания Чапаева.

Фурманов умеет писать не только доносы. Он одно за другим строчит письма к Чапаеву. «Вы думаете о моей ревности к вам? – пишет Фурманов Василию Ивановичу. – К низкому человеку ревновать нечего. Я не ревную!»

Информация о конфликте поступает в Москву, и в дело вступает покровитель Чапаева, молодой Фрунзе. Назначается спецкомиссия под руководством самого Куйбышева. Она постанавливает: удалить Фурманова и Стешенко из дивизии в … Туркестан.

Троцкий уже несколько месяцев наносит ответные удары: вовсю идут репрессии против красных атаманов. По его приказу расстреляны комбриг Антон Шарый-Богунский, «случайно убит» Тимофей Черняк, ликвидирован Василий Боженко. От случайной пули в спину убит начдив Василий Киквидзе. При невыясненных обстоятельствах погибает еще один противник Троцкого – легендарный Щорс. На очереди сам Василий Иванович…

Агент Мэри

Но вернемся к Марии Поповой. По окончании гражданской войны данные о ней появляются вновь только 1924 году. Ее судьбой занимается лично Михаил Фрунзе, а впоследствии шефство и опеку над ней возьмет Климент Ворошилов. После рабфака – учеба в МГУ, факультет советского права. По-прежнему ее главный покровитель – сам Ворошилов. Попову явно готовят к дипломатической или разведывательной работе за пределами СССР.

В конце 20-х годов Мария знакомится с самыми главными своими опекунами – семьей жены Сталина Аллилуевыми. Лучшей подругой на долгие годы становится Евгения Аллилуева – жена шурина самого Сталина.

В 1931 году Мария Попова садится в поезд и направляется в Берлин. Выдыхающаяся Веймарская республика, хватаясь за больное сердце, шаг за шагом отступает перед лицом молодого, сильного и наглого фашизма. Там, в Берлине, Марию принимает Евгения Аллилуева, занимающая пост начальника отдела советского Торгпредства.

Сохранилась характеристика на Марию. Интересно, что она написана на бланке не торговой организации, а конкретно Разведуправления штаба РККА: «В 1931-1934 гг. работала в Торгпредстве в Берлине референтом и председателем объединенного комитета профсоюзов Совколонии. Толковая, достаточно теоретически подготовленная корпорантка. Общественница».

То ли в 1935, то ли в конце 1936 года Марию окончательно привлекают к разведывательной работе в Третьем Рейхе. До сегодняшнего дня вся документация, которая могла бы пролить свет на ее тайную миссию, засекречена. Известно немногое. Например, то, что она лично знала первых лиц нацистской Германии: Мюллера, Бормана, Геринга, Гиммлера и отчаянно омерзительного для нее хромоножку Геббельса.

Косвенные данные говорят о том, что куратором в разведработе Марии был знаменитый разведчик Оскар Стигга. Группа Стигга-Березина занималась в Третьем Рейхе сбором научно-технической информации. Все остальные подробности деятельности Марии Поповой скрыты грифом «Совершенно секретно».

Мария Попова с дочерью

В Германии у Марии рождается дочь Зинаида. Вскоре в узких кругах московских людей с «холодной головой и горячим сердцем» ползут слухи о том, что отцом Зинаиды является сам Гитлер. Мария, конечно, такое отцовство отвергает. Но всю жизнь хранит в тайне имя настоящего отца Зинаиды. Однажды она, отмахнувшись от советских журналистов, сказала, что в Германии у нее был роман с советским летчиком Михаилом, который позднее погиб где-то под Кенингсбергом.

В 1936 году Гитлер провозглашает полную победу над коммунистами внутри Рейха. Советская разведка проводит ротацию: одни секретные работники отправляются в Москву в расстрельные подвалы (например, Оскар Стигга и Ян Березин), другие, словно заговоренные, идут на повышение и отправляются в другие страны продолжать карьеру.

Покровительство Аллилуевых и Климента Ворошилова, всенародная известность прототипа «той самой Анки-пулеметчицы» избавляют Марию Попову от расстрельной ямы. С 1936-1937 годов она в командировке в Стокгольме по линии «Интуриста». Именно там у нее появляется вторая близкая подруга – полномочный представитель СССР в Швеции Александра Коллонтай. Их дружба растянется на десять лет.

В это время произойдет случай, который одновременно сделает Марию и Александру родственными душами, а Климента Ворошилова – по гроб жизни обязанного Поповой.

Однажды на даче Ворошилова дочка Фрунзе (нарком обороны практически усыновил детей рано умершего Фрунзе) во время игры ранит ножичком себе глаз. Советские врачи разводят руками: еще день-два и девочка почти ослепнет. Однако в Швеции есть методика, которая может спасти зрение ребенка.

На помощь приходит Попова. Она вписывает в свой паспорт дочку Фрунзе «второй дочерью» и вывозит ее в Швецию, где проходит успешная операция.

Путь в небытие

С 1940-х годов информации о Марии Поповой совсем немного. А ведь перед Великой Отечественной прошла ее первая половина жизни! В войну Попова колесит по фронтам в составе агитбригады. Везде поет знаменитую, лично сочиненную песню «Гулял по Уралу Чапаев-герой». После войны Попова пропадает – живет тихо, скромно в своей квартире на Тверской в Москве.

Когда в начале 1960-х годов ее дочь Зинаида выходит замуж за актера Игоря Васильева, маму привечает молодая труппа нового скандального театра «Современник». В долгих беседах с молодой Галиной Волчек Мария Попова снова вспоминает свою нелегкую жизнь: первого мужа, пулеметы, Чапая, службу в Германии, дружбу с Коллонтай.

Вновь начинаются интервью. В них неожиданно для всех престарелая Попова отрекается от славы «той самой Анки-пулеметчицы». Ей все чаще становится неловко, когда на нее направляют микрофоны и софиты.

Мария Попова умерла зимой 1981 года. Ее похоронили под троекратный воинский салют. Она так и осталась «той самой Анкой», героиней бесконечных анекдотов брежневской эпохи. Умерла, так и не рассказав о своей «теневой стороне жизни»: работе на советскую разведку в Германии и Швеции, как избежала репрессий, как оказалась на том самом приеме у Гитлера, и кто же был настоящим отцом ее дочери...

подготовил Анатолий Букреев,

Оклахома