Почему и как происходит столкновение ценностей России и США?

Информационный занавес.

Россия и Соединенные Штаты сегодня расходятся не только во взглядах на мироустройство, но и в вопросе общечеловеческих ценностей. По крайней мере, такой вывод можно сделать из публикаций в прессе. Так, российские журналисты любят пенять Америке на бездуховность и чрезмерное внимание к проблемам сексуальных меньшинств, а американские СМИ трубят о пренебрежении нормами демократии и попытках возродить СССР. Политики обеих стран охотно пользуются теми же аргументами. «Лента.ру» постаралась разобраться, кому и зачем нужно противопоставление ценностей России и США и действительно ли они так антагонистичны.

В последние годы обострение отношений России и США оказалось связано не только с борьбой за геополитические интересы. Протестная активность конца 2011-го — начала 2012 годов, смерть Магницкого, Pussy Riot, российские законы против усыновления детей иностранцами и пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних обнажили новую реальность, которая вошла в большую политику, осложнив и без того непростые отношения двух стран. С обеих сторон произошла мобилизация влиятельных СМИ, элитных и общественных группировок в целях защиты социальных устоев и оказания давления на власть. Такого рода группировки не склонны к компромиссам и исходят из вечности и незыблемости своих убеждений.

В этих условиях лидеры делают заявления, едва ли способствующие нормализации отношений. Так, Барак Обама не раз говорил о низком пороге терпимости по отношению к странам-нарушителям прав сексуальных меньшинств, настаивая на универсальной значимости американских ценностей. В свою очередь Владимир Путин нередко высказывался в пользу первоочередности «консервативных» и «традиционных» ценностей, отвергая американские и западные вообще. На недавнем Валдайском форуме, отвечая на мой вопрос о конфликте ценностей, глава российского государства заявил о необходимости соблюдения «наших общих традиционных ценностей, в основе которых, безусловно, лежит равенство всех людей перед Создателем», критически отозвавшись о претендующих на мессианство западных ценностях, в основе которых «лежит интерес, прагматичность, прагматика».

В чем причины нового противостояния? Предопределено ли столкновение культур и цивилизаций, о котором писал американский политолог Сэмюэл Хантингтон? Проблема в том, что к кажущимся естественным, определенным ходом истории социокультурным процессам примешивается политика, связанная с борьбой за власть в международных отношениях. Например, обострение противоречий между суннитами и шиитами на Ближнем Востоке или защитниками «русского мира» и сторонниками «вхождения в Европу» в евразийском регионе невозможно понять без осмысления борьбы великих держав за свои интересы в стратегически важных регионах. Естественный для каждой культуры этноцентризм эксплуатируется и используется для манипуляций ради достижения конкретных целей в борьбе за власть.

Отношения культурного и политического комплексов не являются жестко детерминированными. Как в России, так и в Соединенных Штатах на протяжении десятилетий и столетий складывались стереотипы восприятия, которые оказывают влияние на политиков, но могут быть мобилизованы — в зависимости от политической целесообразности — и на дело сближения либо противопоставления сторон. Оба народа не раз демонстрировали близость и восхищение ценностями и достижениями друг друга. Но Россию и США многое разделяет: характер политической системы, религиозные традиции, этнофизический склад и т.д. При этом в каждом обществе имеются группы, выступающие блюстителями чистоты национальных ценностей и готовые воспользоваться поддержкой политики. Особая роль принадлежит прессе, занятой переводом фактов и новостей на язык общественного мнения и настроений. В ее задачу входит поиск соответствующих метафор, примеров, аналогий для донесения происходящего в мире до широких общественных слоев и укрепления сложившейся системы национальных ценностей.

Например, в том, что в политических и медийных кругах США сегодня прочно укрепился образ России как «неосоветской автократии» — страны с репрессивной политической системой и диктатором у власти — огромную роль сыграли СМИ и различные неправительственные организации антироссийской направленности. Этот образ сформировался задолго до украинского кризиса, ставшего кульминацией обострения российско-американских отношений, и даже до возвращения Путина к президентству в 2012 году. Неосоветский нарратив возник и закрепился уже в середине 2000-х, вскоре после ареста Михаила Ходорковского, неприятия Россией американского вторжения в Ирак и Оранжевой революции на Украине. Для основных СМИ Соединенных Штатов «путинская Россия» превратилась в угрозу американским интересам и ценностям задолго до того, как в 2014 году президент Обама провозгласил ее таковой наряду с «Исламским государством» и эпидемией лихорадки Эбола. Американские СМИ заговорили о российской угрозе вскоре после провозглашения Бушем-младшим глобальной стратегии смены режимов и ее критики Москвой — во многом потому, что не знали, как иначе, без противопоставления угрозе демократии, растолковать общественности суть происходящих в мире событий.

С другой стороны, российская пресса в немалой степени способствовала распространению в массовом сознании представлений о Соединенных Штатах как стране с ценностями, антагонистическими российским. В отличие от США, в России этот процесс был во многом санкционирован сверху. В ответ на политическое давление властей США, подконтрольные государству телеканалы и другие СМИ обрушились с критикой на «противоестественную» защиту однополых браков, засилье корпораций, мессианизм и претензии на национальную исключительность. Как и в случае с американской прессой, свою роль здесь сыграли живучие стереотипы холодной войны, в годы которой Запад преподносили обывателю в образе бездуховного мира наживы и расовых предрассудков.

В современном мире глобальных коммуникаций государства научились использовать культурно-медийные комплексы в своих целях, далеко не всегда прибегая для этого к методам прямого контроля. Наряду с тактикой асимметричной или гибридной войны и попытками выстроить эксклюзивные экономические объединения, столкновение ценностей превратилось в одно из важнейших средств борьбы за правила нового мирового порядка. От проектов мягкой силы мир переходит к политизированному столкновению культур, в результате которого возникает своего рода информационный занавес. Поэтому для нормализации российско-американских отношений потребуются немалые усилия.

И все же несмотря на старания пропагандистов США и Россия не разделены сегодня идеологическим антагонизмом. Характерная для американской политической системы совокупность сдержек и противовесов и присущая России гипертрофия исполнительной власти, приоритет прав меньшинств в США и «управляемая демократия» большинства в России, однополые браки и консервативные ценности, обусловленные особенностями национальной истории и психологии, — две стороны одной медали. На основе их различий идеологическую конфронтацию по модели холодной войны — «или мы, или они» — воссоздать не удастся. Полноценное же развитие национальной системы ценностей невозможно без выделения в ней того, что сопоставимо и нуждается в укреплении за счет диалога с ценностями другого. Мир остается единым, пока такой диалог продолжается.

Андрей Цыганков,

профессор международных отношений и политических наук университета Сан-Франциско