Михаил Моргулис: где же мы встретимся?

Вдруг я смогу вспомнить книги и жить с ними?

Любимые книги я читаю урывками. Они лежат везде: возле кровати, за креслом в кабинете, в туалете, в машине. Это достойные книги, которые скрашивали и облагораживали жизнь. Они создали вокруг меня великий мир Спасения. Они возвращали мне дыханье после предательства людей, после разочарований в любви и дружбе, после печалей и радостей. Они окружали меня прекрасными тёплыми барьерами, уберегая от огня и дождей. 

Сегодня люди стали читать гораздо меньше книг — и человечество, не понимая сути этой якобы логичной трагедии, в результате рождения Интернета стало терять великую духовную защиту и стимул к жизни.

Пытаясь привлечь людей к приобретению литературы, многие издательства совершили холуйские расшаркивания перед массами и начали выпускать книги, которые не могут считаться литературой. Это только её имитация, где поверхность написанного рассчитана на убогий вкус деградировавшего читателя, а внутренняя суть бессмысленна, глупа, или просто гнила. В таком псевдо­литературном пойле в красивых корытах плещется дешёвый суррогат жизни и любви. Это преднамеренное уродство, прикрытое словом «литература», рассчитано на существо, не знающее изначального значения слов великой любви, великой дружбы и великой ненавистно-сладкой тоски человека.

Предполагаю, что после смерти, даже если моё существование продолжится, я там — где-то — уже не смогу вспоминать проделки Пилона и Большого Джо из стейнбековского «Тортилья-Флэт», не буду страдать и поднимать руки к небу вместе с ремарковскими Робертом и Патрицией из «Трёх товарищей», не буду высмеивать мир и плакать вместе с мальчиком Холденом из «Над пропастью во ржи», не буду сидеть в тоске и отчаянии с клоуном из бёллевского «Глазами клоуна» и не буду повторять завораживающие гипнотизирующие строчки Пушкина, Бунина, Пастернака и Евтушенко, от которых задыхаешься и дышишь одновременно. Не встречусь с ними и некоторыми другими близкими мне людьми из мира прекрасной планеты, из мира замечательных книг. И даже не почувствую утрату от потери Иеремии-Томаса и Пони — из своей книги «Тоска по раю».

Всё это горько понимаю. Боже мой, как печально понимать это. И говорю, Господи, а вдруг, по милости Твоей, я каким-то образом смогу вспоминать эти книги и продолжать жить с ними в тех небесных обителях.

А если этого не будет, то что же всё-таки будет?

Библия об этом ясно не говорит. А если я, согласно другим, мало знакомым, священным книгам превращусь в другое существо, то тем более не смогу вспоминать и наслаждаться поступками и словами этих людей из книг моей прошлой жизни. Поэтому тоскуют такие люди, как я, ожидающие перехода. И даже верующие люди. Но одно знаю: что вера без культуры, как птица без крыльев, не взлетит, а будет шаркать только по земле.

Когда-то я умер и четыре дня был уже не в этой жизни, а пребывал где-то там, в другом месте, забыв обо всём земном. И в том месте, к сожалению, об этих любимых людях из книг не вспоминал.

Но конечно, надеюсь, что в своём будущем неземном состоянии смогу приходить к любимым, жившим рядом со мной, но так и не узнавшим, кем я был и с чем жил. А ещё мечтаю, там вдалеке, встретить ушедших раньше меня людей и собак. И потом — в том новом месте бытия буду ждать других людей из моей уже прошлой жизни. А может, это будущее будет находиться очень близко от настоящего. Будет ли так, как я говорю, или всё будет по-другому.

В общем, если мы перед последним полётом хотим научиться любить человеков, несмотря на все их нечеловеческие грехи, то этому могут научить великие книги человечества. И одна из них — Библия.

Что я желаю вам, читающим эти строчки... Не унывать, не печалиться, не людей слушать, а пытаться услышать голос Всевышнего, который при огромном и светлом напряжении нашего Духа мы можем распознать среди многих голосов в небесно-земном эфире. И после такого услышанья — выбоины, овраги и ямки нашего сердца и души начнут наполняться нездешним спокойствием, тишиной и миром. Это редкое величайшее чувство, которое нам иногда дарит Всевышний.

Дети, будем учиться и продолжать любить этот несовершенный мир с несовершенными людьми!

Михаил Моргулис,
профессор русского языка и литературы «Norvich University»

Флорида