Как американцы по ошибке СССР бомбили

Возникло ощущение войны

8 октября 1950 г. в 16.17 по местному времени два истребителя ВВС США Локхид F-80C «Шутинг Стар» («Метеор») нарушили государственную границу СССР и, углубившись почти на 100 км, атаковали советский военный полевой аэродром Сухая Речка в 165 км от Владивостока, в Хасанском районе. В результате обстрела самолетами ВВС США на стоянке были повреждены семь самолетов советской эскадрильи, один сгорел полностью

Американские очевидцы вспоминают

Не так давно один из владельцев компании Coca-Cola Bottling Co. в Вашингтоне на вопрос российского журналиста: «Что вы знаете об инциденте, произошедшем в 1950 г. на аэродроме Сухая Речка? По вашему мнению, это была провокация или ошибка?» ответил: «Этот инцидент стал позорищем для США. Сама идея о том, что два пилота не знали, где они находятся, не знали места расположения советской границы и были не способны понять, что за аэродром они атакуют, кажется невероятной. США заявили, что удар был нанесен из-за ошибки в навигации и неверной оценки ситуации. Командующий ВВС был снят, а пилоты наказаны. Штаты предложили оплатить ущерб. СССР принял решение не раздувать скандал». И еще бывший участник боев в Корее добавил: «Инцидент на Сухой Речке замалчивается до сих пор, и, скорее всего, вам не удастся найти в США человека, который слышал бы о нем...»

Однако житель Владивостока Владимир Михайлов нашел такого человека. Это непосредственный участник атаки – американский летчик Олтон Квонбек, который после 22 лет службы в ВВС работал в сенатском комитете по разведке и в ЦРУ, вышел на пенсию и теперь занимается сельским хозяйством на своей ферме в Мидделбурге. Квонбек рассказал, что другой пилот – Аллен Дифендорф, отслужив 33 года в ВВС, скончался в 1996 г. Как рассказал Квонбек, расстрелянный русский аэродром – жертва ошибки. Низкие облака и неожиданно сильный ветер явились причиной того, что самолеты снесло к северо-востоку и пострадал не намеченный заранее американским руководством аэродром в порту Чхонджин (КНДР), а советский – Сухая Речка.

«Шла война в Корее. Советские метеорологические данные были засекречены, что лишило нас сведений о погоде в Сибири и на Дальнем Востоке, – вспоминал Квонбек. – Опознавательных знаков на земле не было видно, радионавигации не существовало. Расчеты делались только исходя из направления и силы ветра, и время полета до цели определяло необходимость снижения. Полет проходил над облаками на высоте более 11 тыс. метров. На высоте 3 тыс. метров в облаках я нашел прореху, мы ринулись в нее и обнаружили себя над широкой речной долиной... Я не знал точно, где мы... По пыльной дороге на запад шел грузовик».

Американцы решили догнать грузовик и, преследуя машину, вышли на аэродром. Это было похоже на аэродром Чхонджин, который пилоты видели на крупномасштабной карте.

«Советские радары, должно быть, запеленговали нас на расстоянии около 100 миль от границы. Следив за нашим снижением, они, вероятно, потеряли нас в складках местности, когда мы спустились в долину реки. Была объявлена общая боевая тревога, но у русских не было самолетов или ракет, готовых отразить атаку. Это было в воскресенье после обеда. На аэродроме стояло много самолетов – мечта любого военного летчика. В два ряда были выстроены около 20 самолетов типа Р-39 и Р-63... На темно-зеленых фюзеляжах были большие красные звезды с белым ободком. Времени на принятие решений почти не было, топливо тоже было на исходе... Я зашел слева, выпустил несколько очередей, мой напарник Аллен Дифендорф делал как я». Удостоверившись, что цель поражена, «Метеоры» развернулись и улетели. На отходе от цели американцы взяли курс к базе и неожиданно увидели остров рядом с побережьем. «Ничего себе, – подумал я, – вспоминал Квонбек. – Рядом с Чхонджином нет острова...».

Немного обеспокоившись и сверившись с картой, американцы решили, что нанесли удар по другому северокорейскому аэродрому. Вернувшись, летчики доложили, что разбомбили аэродром с самолетами. Специалисты проверили запись камеры самолета, и оказалось, что самолеты на аэродроме были американскими «Кингкобрами», поставлявшимися американцами русским по лендлизу. Камера показала, что самолеты на земле не вспыхнули – вероятно, не было топлива, значит, это точно был не военный аэродром северокорейцев и пилоты ошиблись.

Уже на следующий день, 9 октября, министр иностранных дел СССР Громыко выступил с официальным протестом в ООН. В ноте протеста инцидент именовался «вероломным нарушением советских границ», «провокационным актом». СССР потребовал, чтобы виновные понесли наказание.

Неделю в Кремле ломали голову: что это – начало третьей мировой, запугивание или действительно ошибка? Через 11 дней президент Трумэн выступил с обращением к ООН, в котором признал вину США и заявил, что «Правительство США желает публично выразить сожаление по поводу того, что американские вооруженные силы оказались замешанными в этом нарушении советской границы» и что Правительство США «готово предоставить средства для возмещения любого ущерба, нанесенного советской собственности». Он также заявил, что командир полка ВВС США на Дальнем Востоке освобожден от занимаемой должности, дисциплинарные меры приняты по отношению к пилотам: американские летчики были преданы военному трибуналу, отстранены от боевых действий и переведены в другие части.

Русские очевидцы вспоминают

Летом 1950 г. началась война в Корее между Севером и Югом. Юг поддерживали силы ООН во главе с американцами, а на стороне Севера выступали русские и китайцы. В конце 1950 г. американцы заменили все свои F-51 на реактивные Локхид F-80С, ставшие основными истребителями-бомбардировщиками ВВС США в Корее. С 28 сентября по 1 октября 1950 г. F-80 перелетели из Японии на южнокорейскую авиабазу Тэгу. 49-я FBG (истребительно-бомбардировочная эскадрилья) стала первой на корейском полуострове частью, полностью вооруженной реактивными истребителями. В ноябре эта группа воевала в составе временного 6149-го крыла тактической поддержки, которое специально было создано 5 сентября. Ее девизом было «Защищаю и мщу». 8 ноября четыре одноместных F-80, оснащенные каждый шестью 12,7 мм пулеметами и боезапасом в 1800 патронов, 2 авиабомбами и 10 ракетами, вылетели с базы Тэгу на север…

«Выходной был. Все отдыхали на море, и тут они прилетели. Покружили, постреляли из пулеметов по самолетам и скрылись за сопками. Мне тогда уж 13-й год пошел», – вспоминал житель поселка Сухая Речка Григорий Больдусов, проживающий там до сих пор.

В конце 1950 г. в связи с войной в Корее в Приморье стали проводить учения с перебазированием частей на полевые аэродромы. Полевой аэродром Сухая Речка принадлежал авиации ТОФ. Здесь уже находились корректировщики По-2 отдельной авиаэскадрильи, предназначавшиеся для воздушного прикрытия и корректировки огня 130 мм флотских башенных батарей Хасанского сектора береговой обороны. По плану учений, сюда для временного размещения прибыли «Кингкобры» 821-го истребительного авиаполка 190-й истребительной авиадивизии. Все самолеты стояли на открытых стоянках вдоль взлетно-посадочной полосы, выстроенные в линейку, которая и подверглась штурмовой атаке американцев.

В момент атаки аэродрома командира полка полковника В.И. Савельева на аэродроме не было, он находился в наземных войсках с начальником штаба авиакорпуса, для организации взаимодействия на период учений. Вместо него на аэродроме оставался заместитель командира полка подполковник Н.С. Виноградов, который вместо того, чтобы дать сигнал на вылет дежурной 1-й аэроэскадрилье, высадил летчиков из самолетов.

Полковник Савельев и подполковник Виноградов были отданы под трибунал и судом офицерской чести были понижены в должности, за «слабое воспитание личного состава полка».

«После того как два американских «Метеора» прилетели и разбомбили наш полк на берегу Сухой речки, наше руководство приняло меры. Сразу же пришла 303-я авиационная дивизия, которая летала уже на реактивных «МИГах» в Подмосковье. И после этого случая срочно создали 64-й авиационный корпус и стали готовиться к перевооружению, – вспоминал летчик 821-го полка Николай Забелин. – После нападения также было введено боевое дежурство в полках. Этого с окончания Второй мировой войны не было. Сидели от зари до зари в кабинах и около. Возникло ощущение близкой войны…»

Юрий Уфимцев