Как встречали в Хьюстоне делегацию «Союз-Аполлон» из России

А это был не мой чемоданчик...

В подмосковном Королеве всегда найдутся свои истории, о которых только здесь и услышишь. Вот, например, о том, как в сентябре 1973 года рабочая группа, руководителем которой был Владимир Сыромятников – основоположник космической стыковочной техники, вылетела в США для проведения первых совместных испытаний новых стыковочных узлов для проекта «Аполлон» – «Союз».

Полету предшествовали интенсивные полугодовые испытания, за которые отвечал Эдуард Беликов. Он пришел в ОКБ-1, которым руководил Сергей Павлович Королев, в феврале 1963 года после окончания Физико-технического факультета Томского университета. Занимался вопросами проектирования, анализа и отработки систем стыковки и разделения космических аппаратов. 

Задаю вопрос: как в начале 70-х годов проходил отбор на выезд за границу таких «секретных физиков»? Эдуард Михайлович красочно описал ситуацию: 

– Я насчитал шесть инстанций, которые мы прошли. Последним был инструктаж в ЦК. Ну здесь все было точно по Высоцкому: «Экономь, но не дури… потусторонних связей – ни-ни-ни!» Мне доставалось больше, чем другим, вопросов и замечаний, поскольку я был единственным беспартийным из нашей группы. Думаю, Сыромятникову стоило больших трудов отстоять мою кандидатуру. 

И вот мы в Америке – стране, как нам внушали, чистогана и насилия. Кратковременная посадка в нью-йоркском аэропорту. Смена самолета – и через несколько часов летим в Хьюстон уже на «Боинге». 

Не обошлось без курьезов. Все пассажиры из Союза должны были пройти таможенный досмотр багажа в Нью-Йорке. У половины прилетевших с нами были одинаковые черные чемоданы максимальной вместимости, продававшиеся тогда в ГУМе. Чтобы не спутать, каждый помечал чем-нибудь свой. Когда сотня пассажиров, разобрав багаж, выстроилась в очередь к таможенникам, я не нашел чемодан со своей меткой, а на багажной ленте оставался только один похожий. Пришлось взять его, полагая, что метка оторвалась, я открыл его своим ключом для проверки. И, о ужас, внутри были не мои вещи! К счастью, очередь прилетевших из Союза продвигалась медленно, их осматривали тщательнее, конфисковывая запрещенные к ввозу мясо– и хлебопродукты, сигареты, излишки спиртного. Мы быстро прошлись вдоль строя соотечественников, прося проверить похожие чемоданы. И, к счастью, у одного пожилого еврея обнаружили подмену. Он был очень удивлен своей ошибкой и благодарил нас за возврат, поскольку эмигрировал навсегда, а в чемодане у него были фотографии близких и собственные кардиограммы. 

Не успел я отойти от чемоданных переживаний, как, проверяя вещи, обнаружил в кармане куртки «находку для шпионов» – свою старую записную книжку с телефонами и адресами. Секретные данные! Помню, как, обливаясь холодным потом, заперся в кабинете туалета, рвал листки книжки на кусочки и спускал их в унитаз. 

– Но за все эти переживания вы получили свою порцию гордости, когда обменивались с американцами своим опытом и достижениями? Выглядели ведь не хуже? – говорю я. 

– Конечно! Иначе они не стали бы с нами сотрудничать. Но больше всего наших заокеанских коллег удивляла молодость советских инженеров. Почти всем было по 30–35 лет. И наша стыковочная техника оказалась на высоте. За последующие два года мне довелось побывать в США еще три раза. 

– Известно, что совместная работа увенчалась успехом. Это как-то отразилось на вашей дальнейшей карьере? – спрашиваю собеседника. 

– В июле 1975 года, – отвечает он, – совместный проект закончился двумя успешными стыковками на орбите американского корабля «Аполлон» и советского «Союз». Мне был поручен анализ результатов проекта в той части, которая касалась средств стыковки и подготовки предварительных исходных данных для будущих стандартизованных устройств соединения в космосе. Но при утверждении списка в министерстве мою кандидатуру «зарубили», видимо, по причине беспартийности. К тому времени уже было заметно охлаждение в отношениях между СССР и США. Интерес политического руководства обеих стран к продолжению сотрудничества в освоении космоса упал. По рассказам Сыромятникова, на октябрьской встрече в Хьюстоне после поверхностного обсуждения итогов совместного полета уже не было никаких серьезных разговоров о будущих программах и, соответственно, вопросы международной стандартизации были сняты с повестки. Потом были другие международные проекты и много работы в Королеве. 

– А что сегодня – какие планы и надежды? – интересуюсь я. 

– Теперь нам нужно потрудиться, чтобы вернуть первенство, – говорит мой собеседник, – и предпосылки для этого есть. Наша отрасль, конечно, не песочный домик, быстро престиж космического инжиниринга не восстановишь. Думаю, что это под силу частным фирмам типа компании Николая Севастьянова, который является генеральным конструктором, руководителем конструкторского бюро ОАО «Газпром космические системы», с их гибкостью, целенаправленной политикой подготовки студентов и материальной поддержки молодых специалистов за счет собственных средств. Я был приглашен на преподавательскую работу в этот талантливый коллектив и рад, что мне доверили участвовать в этом процессе. 

Татьяна Улитина